Мэри Николс - Наследство Уэстмера
– Хорошо. Но предупреждаю: ничего ему не говори из того, что узнала от меня. Это может его убить.
– Ничего не скажу. Главное – я знаю правду.
Белла шла по коридору, намереваясь поговорить с Генриеттой, но в гостиной никого не было, кроме Элизабет, а уж с ней-то Белле совсем не хотелось разговаривать. Проходя мимо открытой двери в библиотеку, она увидела Шарлотту, сидящую за письменным столом деда. Она выдвинула один из ящиков и рылась в содержимом.
– Что вы делаете? Вы не имеете права здесь находиться, – резко произнесла Белла.
– Имею, – воинственно заявила та. – Если старик разорвал майорат, то должны быть подтверждающие документы. Где-то же он их держит. И завещание заодно.
– Думаю, что и то, и другое находятся у его поверенного, – холодно ответила Белла. – И он еще не умер. И даже не умирает, а, наоборот, поправляется, так что вы можете вернуться в Лондон и оставить нас в покое.
Белла удивилась собственному самообладанию. Словно правда об отце и осознание того, что у нее нет законного права ни на что, смыло все сомнения и принесло ясное понимание мотивов поведения людей.
Шарлотта встала и пошла в гостиную, где, несомненно, поделилась с Элизабет своим разочарованием. А Белла, открыв ключом дверь в западную часть дома, медленно поднялась в старую классную и застыла перед портретами двоих мальчиков – подлинного наследника и самозванца, – настолько похожих, что никто не мог отрицать их родства. Ее отец… Он – дитя любви, а кто его мать? Фанни? Какая Фанни? Дедушка назвал ее, Беллу, Фанни. И просил прощения.
– Белла.
Она обернулась – перед ней стоял Роберт.
– Что ты здесь делаешь?
– Ищу тебя. Последнее время я постоянно этим занимаюсь. Ты меня избегаешь?
Она повернулась к картинам, чтобы не смотреть на него и не расплакаться:
– Я стараюсь всех избегать. Тогда я никого не обижу.
– Ты меня не обижаешь. За исключением того, что приравняла меня к остальным. Я-то считал себя другим. Ты ко мне обратилась, когда тебе понадобилась помощь. Помнишь?
– Это было ошибкой. Мне следовало остаться здесь с дедушкой. Кстати, сплетники ошибаются – он на самом деле мой дед.
– Я никогда в этом не сомневался. Да мне все равно. – Он хотел ее обнять, но она выглядела такой неприступной, что он не осмелился. – Белла, пожалуйста, послушай…
– Нет. Я ничего не хочу слышать. Разве ты не понимаешь? – Она повернулась к нему. На ее бледном, почти прозрачном лице было написано страдание. – Оставь меня, Роберт. Возвращайся в Лондон.
Он отступил назад, словно его ударили. Затем взял себя в руки.
– Когда я целовал тебя, ты меня не отталкивала. Ты сказала, что любишь меня.
– Я… – Она запнулась. – Я была смущена и не сознавала, что говорю. Я устала от всех этих споров и пререканий и именно поэтому попросила тебя увезти меня в Лондон. Я не понимала, что там это продолжится и что будет еще хуже. Мне не следовало идти против воли дедушки…
– Ты хочешь сказать, что приняла бы предложение Эдуарда?
– Нет. Говорю тебе: я не хочу выходить замуж ни за кого из вас. И, как только дедушке станет лучше, я так ему и скажу.
– Но когда я тебя целовал…
– Это ничего не значило ни для меня, ни для тебя. Забудь об этом.
Он протянул руку, чтобы обнять ее за плечи, и был потрясен, когда она нагнулась под его рукой и устремилась к двери.
– Белла! – крикнул он, но она убежала вниз по лестнице и по коридорам, расположение которых было известно только ей.
Глава десятая
Роберт весь вечер пил в трактире «Корона» в Даунем-Маркете, вполуха прислушиваясь к разговорам местных крестьян, которые ругали вероломных господ, нанявших сыщика полицейского суда для того, чтобы он внедрился в среду браконьеров. Судя по тому, что браконьеры оказались за решеткой, сыщик со своей задачей справился.
Но в основном мысли Роберта были заняты Беллой. Почему она приравняла его к остальным кузенам? Ему наплевать на наследство. Он любит ее – разве этого недостаточно?
К полуночи он столько выпил, что был готов проклинать всех женщин. Когда же трактирщик осведомился, не нужна ли ему комната на ночь, Роберт согласился.
Утром, спустившись к завтраку, Роберт застал хозяина в хлопотах.
– Мы ждем членов магистрата и попечителей, сэр. У них здесь встреча, – сообщил он Роберту. – Они собираются каждый понедельник.
Пока Роберт расплачивался, прибыли те, кого ждали.
– Люди идут маршем из Садери. Они в боевом настроении, – сказал один из них.
Роберту совсем не хотелось попасть в гущу мятежа. Он должен вернуться в Уэстмер, заставить Беллу выслушать его и убедить в том, что ее происхождение ему безразлично. Он любит ее. Уезжая, он услышал, как член магистрата приказал кому-то ехать к капитану Ли в Апуэлл и мобилизовать кавалерию. Роберт опасался, что бунт захлестнет всю округу, включая Уэстмер, и граф, самый влиятельный землевладелец этих мест, не уцелеет от ярости мятежников. А в Уэстмере Белла и мама… Роберт вскочил в седло и помчался в Уэстмер.
Белла встала утром с тяжелым сердцем. Есть ей не хотелось, да и видеть кого-либо – тоже. Нанятая сиделка сообщила ей, что дедушка провел спокойную ночь и все еще спал. Роберт, как уехал с вечера, так и не вернулся. Это Белле сказал Сильвестр, приставленный к нему вместо Адама Гоутобеда. Остальные приехавшие привыкли вставать поздно и еще не поднимались. Белла была этому рада – тем меньше она услышит их перебранок.
Она печально улыбнулась. Вот она снова дома и вольна поступать по своему усмотрению, не думая о лондонском этикете. Она может ездить одна верхом и ходить гулять – никто не удивится и не остановит ее. Накинув плащ поверх простого батистового платья и надев прочные ботинки, она отправилась пройтись по парку.
Почему Роберт отсутствовал всю ночь? Снова уехал на политическое сборище? Если Джеймс прав, то ехать ему пришлось недалеко – беспорядки были почти на пороге дома. Правда, странно, что он уехал, не сказав об этом матери.
Белла обнаружила, что идет вдоль кромки леса. Она вспомнила о живущей здесь старой даме и свернула с тропинки. Вот и крошечный домик, из трубы которого вьется струйка дыма. Растворилась дверь, и на пороге появилась женщина.
– Значит, вы вернулись, – сказала она. – Да.
– Вы сделали выбор? – Нет.
– Это неправда.
Белла чувствовала, что врать бесполезно, так как старая женщина знала все, хотя непонятно откуда.
– Правда, – сказала Белла. – Я не приняла ни одного предложения. Дедушка поступит так, как пожелает.
– Он в любом случае поступит по-своему. Уильям Хантли всегда так делал.
– Откуда вам это про него известно?
