Карен Хокинс - Любой ценой

— Вы затеяли опасную игру, Херст.

— Не такую опасную, как вы. Пошевелите левой ступней.

— Что?

— Вы меня слышали. — Херст встал. Пистолет в его руке не дрогнул.

Росс пошевелил ступней и почувствовал что-то твердое.

— Что это?

— Это другой пистолет. Вы узнаете эти пистолеты? Они довольно красивые.

Росс сел.

— Это мои дуэльные пистолеты. Значит, вы украли и их?

— Нет. Вор здесь не я. — Тон Херста был оскорбительным.

— Вы ничего не можете доказать и знаете это.

— А мне и не надо ничего доказывать. Возьмите пистолет. В нем одна пуля. Также, как в этом.

Росс похолодел. Голова раскалывалась.

— Взять… пистолет?

— Да, возьмите и встаньте.

Росс видел, как встал Херст и его рука с пистолетом не дрогнула. Этому человеку и раньше приходилось убивать.

Ладони Росса стали мокрыми.

— А если я не встану?

— Тогда умрите в своей постели. Никому не позволено прикасаться к моей жене без моего разрешения. — Голос Херста был таким ледяным, что Росс даже поежился. В этом голосе были сила и уверенность в том, что месть состоится.

Бледный от страха, Росс попытался откашляться.

— Херст, прошу, я не…

— Будьте осторожны, Росс, — неожиданно мягко проворковал Херст. — Я в плохом настроении, а от еще одной лжи оно станет совсем отвратительным. — Пистолет громко щелкнул. — Вы же не хотите этого?

— Н-нет.

— Хорошо. Значит, так, Росс. Вы возьмете пистолет, или вы хотите, чтобы я хладнокровно убил вас в вашей постели? — Херст улыбнулся. — Выбор за вами.

Росс попытался сглотнуть, но не смог. Всем сердцем он желал никогда не встречаться с Херстами. Но сейчас желать этого было поздно.

— Мадам?

Пытаясь очнуться от глубокого сна, Мойра открыла глаза и увидела возле своей кровати Бюффона. Француз был полностью одет и держал в руках одно из ее платьев.

Она заморгала. Где она? И почему здесь Бюффон? Ах да. Она в комнате Роберта.

Мойра протерла глаза и села, но потом сообразила, что она голая.

— О!

Покраснев до самых корней волос, она схватила простыню и прижала ее к груди.

Бюффон уже повернулся к ней спиной и стоял у дверей, словно солдат по стойке «смирно».

— В умывальнике есть свежая вода. Сорочку и платье, которые я повесил на спинку стула, я взял из вашего чемодана. Месье попросил, чтобы вы быстро оделись, потому что мы должны уйти прежде, чем вернутся лакеи.

— А где Роберт? — в недоумении спросила она.

— Я точно не знаю, мадам. Мне было приказано лишь зайти за вами. Я выйду, пока вы будете одеваться.

— Да, но мне понадобятся шпильки для волос и…

Бюффон показал пакетик со шпильками и положил его на стул.

— А как ты попал в мою комнату?

— Месье прошел по карнизу и отпер дверь.

— О!

— Умоляю вас, одевайтесь. Мы должны поскорее уехать.

С этими словами камердинер вышел и тихо закрыл за собой дверь.

Мойра быстро умылась, надела сорочку и платье, закрутила волосы в пучок и сунула ноги в свои ботинки. Закончив, она открыла дверь.

— Я готова.

Бюффон снова вошел.

— Отлично, мадам. Ваш плащ висит в гардеробе. Мистер Херст встретит нас во дворе. Ваши вещи запакованы и уже находятся в карете.

Она надела плащ, и Бюффон предупредил:

— Мы не должны шуметь, надо избегать слуг.

Он открыл дверь, и они выскользнули в коридор, а потом вышли из замка. Мойра поразилась — замок, казалось, опустел.

Когда они шли по двору, Мойра прошептала:

— Что случилось с лакеями?

— Призрак замка Балнагон оставил на половине, где живет прислуга, четыре бочонка виски. Очень большие бочонки.

— А откуда они узнали, что их оставил призрак?

— Он написал записку, в которой поблагодарил их за отличную службу.

— Неужели они в это поверили?

— Вряд ли, мадам. Но когда перед человеком появляются бочонки отменного старого виски, он не спрашивает, откуда они взялись. Он просто радуется этому.

Губы Мойры дернулись в улыбке.

— Очень умно придумано, Бюффон.

— Спасибо.

В воздухе стоял аромат цветущего вереска, в предрассветной мгле вырисовывались очертания кареты.

В тишине вдруг раздался приглушенный толстыми стенами замка звук выстрела. Мойра остановилась и бросила обеспокоенный взгляд на Бюффона, который, не замедляя шага, направлялся к карете.

— Беспокоиться не о чем, мадам.

— Ноя слышала…

Раздался еще один выстрел.

Бюффон взял Мойру за локоть и повел ее к карете.

— Два выстрела. Это хорошо.

— Почему?

— Потому что это означает, что каждый из участников дуэли сделал по выстрелу. Это справедливо.

Мойра побледнела и остановилась.

— Это дуэль?

— Да. Месье не мог позволить Россу оскорблять вас. — Бюффон обернулся на замок, и при свете начинающегося дня она увидела на его лице выражение уважения. — У него душа француза, скажу я вам.

— Бюффон, он, может быть, мертв или…

— Месье? Пардон, но этого не может быть. — Он потащил ее за собой, приговаривая спокойным тоном: — Нет лучшего стрелка, лучшего боксера, лучшего фехтовальщика. Уверен, что он победил бы, даже если бы был вооружен алебардой.

Стюарт стоял у открытой дверцы кареты и, не отрываясь, смотрел на замок.

— Этот замок сейчас станет похожим на муравейник, в который кто-то воткнул палку.

И правда. Началась страшная суматоха. Все словно сорвались с цепи. Отовсюду доносились испуганные голоса.

Мойра приложила руку к сердцу. «Роберт, пожалуйста. Только не ты… Роберт…»

Роберт появился из какого-то темного угла двора и подошел к ним. Черный плащ окутывал его высокую, мощную фигуру. Казалось, что туман расступается перед ним.

Мойра закрыла глаза и поблагодарила Бога.

— Стюарт, увози нас как можно скорее из этого замка.

— Вы же знаете, сэр, что в этом деле я мастер.

Роберт помог Мойре сесть в карету и сел сам. В тот же момент лошади рванули вперед. Они едва достигли конца двора, как дверь замка распахнулась и Мойра увидела Росса в длинной белой ночной рубашке, левый рукав которой был залит кровью. В правой руке он держал мушкет. Росс поднял его к плечу и навел на карету.

Роберт схватил Мойру и быстро пересадил ее к себе на колени, прикрыв своим телом. Громкий звук выстрела рикошетом отлетел от стен замка.

Карета завернула за угол. Вокруг было темно. Светили лишь луна и фонарь на передке кареты.

— Я думаю, что опасность миновала. Можешь отпустить меня, — сказала Мойра.

Роберт рассмеялся:

— Никакой опасности не было. Этот человек не попал бы, даже если бы перед ним была стена сарая.