Лаура Гурк - Сама невинность
— Я говорил вам больше не пользоваться этими духами в моём присутствии, — шепнул Мик, не отрывая губ от её кожи. — Они сводят меня с ума, — взявшись за расстёгнутые на спине края её платья, он потянул их в стороны, пока не открыл полностью её плечи. Затем просунул руку под шёлковую ткань и принялся расстёгивать верхние пуговички на сорочке, которую Софи надела поверх корсета.
Она должна остановить его. Она действительно должна остановить его.
Его руки скользнули под сорочку и накрыли груди. Софи чувствовала тепло его ладоней, нежно касающихся её, даже сквозь корсет и нижнюю сорочку. Казалось, Мик творил с ней невообразимые, волшебные, восхитительные вещи, творил с помощью рта, рук и всего своего тела, и она не могла остановить его. Повернув голову, девушка поймала его губы и поцеловала с неожиданным исступлением и жадностью. Этот поцелуй ознаменовал её окончательную капитуляцию, и она поняла, что погибла.
Мик тоже это понял. Его руки ласкали её груди сквозь слои ткани, большие пальцы нежно поглаживали обнаженную кожу, видневшуюся над кружевом корсета.
— Софи, — простонал он, на мгновение оторвавшись от её губ. — Софи, вы такая нежная. Такая красивая.
Он попытался проникнуть пальцами за край её белья, касаясь обнажённой кожи там, где это позволял сделать жёсткий корсет. Его прикосновение принесло настолько острое удовольствие, что, непроизвольно изогнувшись, Софи прижала бёдра к его паху и начала совершать такие же волнообразные движения, какие делал он всего несколько мгновений назад. Она желала большего.
— Господь всемогущий, — тихонько выругался Мик.
Неожиданно она оказалась сидящей на сиденье. Данбар тоже сел. Смущённая, непонимающая, что происходит, Софи открыла глаза и взглянула на него. Выражение его лица было суровым, отчего её замешательство только увеличилось. Его рот был сжат в жёсткую напряжённую линию, глаза прикрыты полуопущенными ресницами, и ей никак не удавалось встретить его взгляд. В выражении его лица не было ни малейшего намёка на те чудесные моменты, которые они только что пережили вместе. Но стоны удовольствия, которые издавал Мик, всё ещё звучали у неё в голове, и она знала, что не одна испытала острое наслаждение всего несколько мгновений назад.
Софи почувствовала, как Мик взялся за края её платья и потянул их наверх, прикрывая плечи и приводя её одежду в порядок.
— Мик?
Он не ответил. Вместо этого он просто схватил её за руки и, повернув спиной к себе, начал молча застегивать пуговицы.
— Что вы делаете? — обернувшись, спросила девушка. Из-за того, что он так резко отстранился от неё, она чувствовала себя покинутой и обездоленной. — Почему вы остановились?
Она услышала, как он резко выдохнул, его руки остановились.
— Потому что я сказал вам, что остановлюсь, — сказал он и вернулся к застегиванию пуговиц. — Я не нарушаю своих обещаний. Особенно таких.
Софи знала, о чём он говорит, знала, какие были бы последствия, если бы он не сдержал своего слова. Она также знала, что ей бы не хватило решимости остановить его. Никогда прежде она не испытывала таких восхитительных ощущений, какие ему удалось вызвать в ней. Никогда прежде она не могла предположить, что будет отвечать так страстно и охотно. И если бы Мик нарушил свое обещание — обещание, данное в пылу страсти — последствия могли бы быть действительно ужасны.
— Я беру назад те слова, которые сказала в нашу первую встречу, — прошептала она, глядя через плечо. — Вы джентльмен.
Застегнув последнюю пуговицу, Мик запечатлел нежный поцелуй на её шее чуть повыше воротничка платья.
— Не будьте так уверены в этом.
Глава 11
Он пытался сдержать свое слово. Действительно пытался. Однако вид сидящей напротив Софи, с распущенными волосами и опухшими от его поцелуев губами, не способствовал укреплению его решимости.
Когда дело касалось Софи, его член становился твёрдым, как камень, а мозги, наоборот, совершенно размягчались. А ведь она была каким-то образом связана с тем человеком, который хотел убить его. Господи, он абсолютный идиот.
И о чём он только думал? Даже когда он спрашивал себя об этом, ему хотелось смеяться. Процесс мышления не имел ничего общего с тем, что только что произошло. Процесс мышления не имел ничего общего ни с ноющей болью в его теле, ни с теми нежными звуками удовольствия, которые издавала Софи и которые всё ещё звучали у него в ушах.
Мик знал, что не удовлетворил её, и злился сам на себя, потому что хотел сделать это. Даже сейчас, даже после того, как он напомнил себе, что это невероятно глупо — вступать в какие-либо отношения с подозреваемой, ему хотелось вновь почувствовать её тело, прижавшееся к нему. Мику пришлось сжать кулаки, чтобы не потянуться и не прикоснуться к ней.
Придвинувшись к окну, Данбар разглядывал омытые дождём ландшафты Беркшира. Он не мог смотреть на Софи, потому что каждый взгляд на неё только разжигал его желание. И всё же он не мог не обращать внимания на аромат её духов, которыми теперь пахла и его одежда; не мог не обращать внимания на шуршание шёлка, послышавшееся, когда она скрестила ноги — звук, который сводил его с ума, потому что он хотел, чтобы эти ноги обвивались вокруг его бёдер.
Экипаж свернул с основной дороги, и Мик горячо взмолился, чтобы они поскорее прибыли в поместье лорда Фортескью. Когда стали видны известняковые стены Паркфэйра, Мик позволил себе издать долгий приглушённый вздох облегчения. Но он знал, что впереди его ожидают ещё несколько дней этой сладострастной пытки.
Когда экипаж остановился на подъездной дорожке перед домом, Мик первым вышел из кэба и протянул руку Софи. Но стоило ей только соступить на землю, как она выдернула руку (выдернула так резко, что испугала его), уронила ридикюль на посыпанную гравием дорожку и, прижав руки к вискам, застонала в агонии. Издав ещё один стон, она стала раскачиваться из стороны в сторону, словно страдала от жгучей боли. Происходящее не имело ничего общего с тем представлением, которое Софи устроила в Аскоте. Сейчас всё было на самом деле.
— Софи? — встревоженный Мик схватил её за плечи и увидел, как её глаза закрылись и все краски сбежали с лица. Несколько слуг выбежали из дома и направились к ним, кэбмен слез со своего места, но когда Софи вновь застонала от боли, Мик взмахом руки отослал всех прочь. — Софи, что происходит?
Она не ответила. Всё также прижимая руки к вискам, она затрясла головой:
— О господи, только не ещё один человек, — прошептала она. — Он мёртв.
Софи начала падать, и во второй раз за день Мик подхватил её. Она лежала как мёртвая у него на руках, и он знал, что на этот раз она действительно потеряла сознание. Осторожно держа драгоценную ношу, Мик прошёл мимо слуг, уже успевших собраться на подъездной дорожке, и взбежал по ступенькам в дом. Он быстро нашёл гостиную и, уложив девушку на софу, резко приказал экономке принести нюхательную соль, после чего сел на краешек софы и начал растирать девичьи запястья, снова и снова приказывая ей очнуться. Но Софи, как и прежде, лежала совершенно неподвижно.
