Валерия Вербинина - Синее на золотом
– Вот, – сказал он, протягивая ей платок. – Вы забыли. Держите, мне ничего от вас не надо. Нате!
Она все-таки заставила его назвать ее на «вы». Видя, что она стоит на месте, он взял ее руку и почти силой вложил в нее платок.
Луна выскользнула из-за облака. Ее бледные лучи запутались в волосах Амелии, осветили спящий город и мост, сгорбившийся над черным каналом. В следующее мгновение Амелия закричала.
Проследив за направлением ее взгляда, Луи увидел в воде труп молодого мужчины, который плыл, раскинув руки. Вокруг тела колыхалось мутное пятно.
Амелия в ужасе зажала рот рукой. Луи оттащил ее от перил и прижал к себе.
– Тихо, тихо, – прошептал он. – Кто это? Что случилось?
Она мотнула головой. В ее глазах стояли слезы.
– Это Реми Беллон… наш кучер… Боже мой, они убили его!
И она зарыдала, уткнувшись лицом в его одежду.
– Кто они? – спросил Луи, начиная догадываться. – За что убили? Что происходит?
– Они подумали, что это он… – начала Амелия и осеклась. – Я не могу, – наконец прошептала она.
– Ладно, – легко согласился Луи. Он видел, что она испугана, видел, что у нее для этого есть свои причины, и понимал, что она все равно ему ничего не скажет; но все это не имело никакого значения по сравнению с тем, что она была рядом с ним. – Но в ночном городе может быть небезопасно, – продолжал он, заглядывая ей в глаза. – Я провожу тебя до дома.
Она замотала головой.
– Я не хочу… не хочу.
Куда домой? К Себастьену, который тайком писал доносы, в каждом из которых упоминалось ее имя? К Анриетте, которая упивалась злобной радостью, когда на днях из Парижа пришла весть об убийстве одного из вождей республиканцев, Марата? К Терезе, которая по понятным причинам ненавидит ее? К Арману, к Оливье, которые, вероятно, и были теми, кто убил несчастного кучера?
– Я сойду с ума, – прошептала Амелия.
– Не надо, не надо, – горячо зашептал Луи. Он обнял ее, стал гладить по волосам, как ребенка, чтобы успокоить, чтобы на ее лице не было этого страшного отчаяния, при виде которого он совершенно терялся. – Не плачь, пожалуйста, не плачь! Я знаю, что я не такой… и ты совсем другая… и твое прозвище, оно так тебе идет… – Он говорил, сбиваясь на каждом слове, только чтобы отвлечь ее, чтобы она перестала рыдать так ужасно, как когда-то в холодном замке всеми забытого старика. – Ты такая красивая, и у тебя такие глаза… самые красивые из всех, что я видел. Только не плачь! У меня никого нет, кроме тебя… и это ужасно, когда тебе плохо, а я ничем не могу тебе помочь.
Она подняла на него глаза, и он воспользовался этим и вытер слезы с ее щек.
– Так не бывает, чтобы никого не было, – нерешительно проговорила она. – Должны же быть хотя бы родители, братья, сестры… хоть кто-то!
Он покачал головой.
– Это правда. Я совсем один и всегда был один. Ты знаешь, зачем я стал генералом? Я хотел снова встретиться с тобой, но не как простой солдат, а иначе… Я хотел, чтобы ты обратила на меня внимание. Я знаю, ты плохо думаешь обо мне… ну… – Он запнулся, видя ее неподвижный взгляд, устремленный на него.
– Почему ты назвал себя чужим именем? – внезапно спросила она. – Почему сказал, что тебя зовут Луи, когда…
– Это мое имя, – возразил он. – Я Луи Лазар Ош, так меня и зовут. Просто… – он покраснел. – После казни короля имя Луи стало[18]… ну… в общем…
Он замялся. Амелия, видя это, только грустно улыбнулась.
– Нет, – сказала она, – тебе совсем не идет быть Лазарем.
– Правда? – пробормотал он, теряясь окончательно, потому что она говорила ему «ты» – и так просто, словно они были знакомы много-много лет, с самого детства.
Ветер, гулявший над каналом, скользил по их лицам, перебирал волосы. Где-то промчался всадник, и цоканье копыт его лошади долго отдавалось эхом в ночи. Амелия зябко поежилась.
– Давай вернемся к тебе, – попросила она.
…Позже, когда они лежали в постели, обнявшись, он поцеловал ее в плечо и сказал:
– Амели… Выходи за меня замуж.
От него не укрылось, что она была немного озадачена. По правде говоря, родители воспитали Амелию в уверенности, что мужчины придерживаются одного порядка в отношениях с женщинами: сначала брак, а постель – потом. Кто из женщин имеет несчастье начать с постели, никогда не добьется от мужчины предложения руки и сердца.
– Ну… – протянула она, – я не знаю…
– А что тут такого? – настаивал он, глядя на нее сияющими глазами. – Я – генерал, вчерашний лейтенант, ты белошвейка… Мы будем отличной парой!
На этот раз она не удержалась и рассмеялась. Правда, она тотчас же умолкла, боясь, что ее смех может его оскорбить. Но, как оказалось, Луи ничуть не обиделся.
– Слава богу, наконец-то я услышал, как ты смеешься, – проворчал он. – Я уж думал, этого никогда не произойдет.
Он сразу же раскаялся в этих словах, потому что ее нежное лицо тотчас же приобрело знакомое ему далекое, непроницаемое выражение. Но он погладил ее по щеке, и она вновь улыбнулась.
– Ты свободна, я свободен, – продолжал он. – Почему бы и нет? Поженимся, заведем детей…
Она отвернулась.
– В чем дело? – спросил он. Амелия мотнула головой и как-то сжалась.
– У меня не может быть детей, – наконец выдавила она из себя. – Никогда.
– Почему? – удивился он.
– Потому, – отрезала она. И сжалась еще больше, словно он хотел ее ударить. На глазах ее вновь выступили слезы.
– Перестань, перестань, – зашептал он, притянув ее к себе. – В чем дело? Ты болела? У тебя был выкидыш?
Она заколебалась, но все же кивнула несколько раз.
– На позднем сроке.
– Мальчик или девочка?
– Мальчик. – Она все-таки не сдержалась, и слезы хлынули рекой. – Это случилось, когда… когда погиб мой муж. И доктор сказал… он сказал, что больше никогда…
Она задыхалась от слез, на это было больно смотреть, но Луи продолжал расспрашивать. Он знал, что если она выговорится до конца, если наконец освободится от этой ноши, то ей станет легче.
– Отчего погиб твой муж?
Амелия отвернулась. Она ответила не сразу.
– Он упал с лошади на охоте, сломал шею… и сразу же умер. Это произошло почти у меня на глазах. Только что все было хорошо, и вдруг…
Так вот почему она так боялась лошадей…
– Эти люди, которые в доме, твои родственники? – спросил Луи. Она не отвечала, глядя куда-то перед собой, и он поспешно добавил: – Можешь не волноваться за них. Кто бы они ни были, я никогда…
– Я знаю, – просто проговорила Амелия. – Ты не такой. – Она вздохнула. – Но они мне не родственники. И они приехали в Дюнкерк, чтобы шпионить в пользу англичан.
– Я тебя ни о чем не спрашивал, – возразил он, немного уязвленный тем, что она переводила разговор именно на эту тему, о которой – именно сейчас – он не хотел ничего знать.
