Анн Голон - Анжелика. Война в кружевах
С начала своей речи министр все больше и больше распалялся, так что когда он наконец замолчал, на его лице появилось выражение настоящего бешенства. Анжелика не удержалась и спросила о причинах такого раздражения.
— И сам не пойму, с чего вдруг я так разоткровенничался перед вами. Мадам Кольбер сильно удивилась бы, услышав, что я столько болтаю о своих переживаниях.
Анжелика повеселела и призналась, что многие мужчины, известные своей скрытностью, упрекали ее за то, что она вызвала их на откровенность.
— Здесь нет никакой хитрости, господин министр, поверьте. Мне в высшей степени интересно слушать вас, и, наверное, именно мое внимание побуждает вас говорить. Мне очень лестно, что такой знаменитый человек удостоил меня своей беседой.
Кольбер надулся, как цапля, проглотившая слишком крупную жабу. Он ненавидел лесть, если подозревал в ней тайный умысел. Но сейчас, взглянув на Анжелику, он решил, что она говорит искренне.
— Что ж, — буркнул он, — в наши дни отнюдь не каждый наделен даром интересоваться чужими мыслями.
И его лицо опять озарилось улыбкой.
— Используйте свой дар, находясь в обществе старых ворчунов вроде меня, мадам. Для молодых достаточно и вашего обаяния. А что касается дам, то ваша элегантность, ваш живой характер заставят их следовать за вами. Итак, вы располагаете сильным оружием, которое просто невозможно скидывать со счетов.
— И в каких целях я должна использовать свой могучий арсенал?
Министр вновь задумался.
— Прежде всего, не оставляйте двор. Будьте при дворе безотлучно и следуйте за ним повсюду, стараясь узнать о нем как можно больше.
Молодая женщина с трудом скрыла ту бурную радость, которую у нее вызвали такие распоряжения.
— Эта работа не кажется мне слишком опасной.
— Но только в этом случае мы сможем прибегать к вашим услугам для выполнения различных миссий, которые будут иметь отношение к морской торговле, а также к мелкой торговле, в частности такой ее важной составляющей, как мода.
— Мода?
— Я специально добавил в этот перечень моду, чтобы убедить Его Величество доверить вам, даме, более важные полномочия. Объясню. Например, я хочу во что бы то ни стало заполучить тайну изготовления венецианских кружев, которые вызвали такой фурор и которые до сих пор не удается производить нам. Я пытался запретить их продажу, но благородные дамы и господа прячут воротники и манжеты под накидками, и в результате более трех миллионов ливров ежегодно уплывают в Италию. Как бы их ни покупали: открыто или тайно — это весьма печально для французской торговли. Так что есть веское основание разузнать секрет производства кружев, от которых сходят с ума наши модники, и открыть мануфактуру в нашем королевстве[58].
— Но для этого мне потребуется отправиться в Венецию.
— Не думаю. В Венеции вы сразу же вызовете подозрение, а я убежден, что при нашем дворе тоже можно встретить агентов, поставляющих этот товар контрабандой. Через них мы могли бы раскрыть всю цепочку, по крайней мере, узнать, кто их снабжает. Я подозреваю двух представителей марсельской торговой гильдии. Эти поставки должны были принести им огромные состояния…
Анжелика задумалась.
— Деятельность подобного рода очень походит на шпионаж…
Месье Кольбер согласился. Это слово нисколько его не шокировало. Шпионы? Да, их используют все и повсюду.
— Вы будете заниматься еще и торговлей. Новые акции Ост-Индской компании поступят в продажу уже в ближайшее время. Вашим полем действия станет королевский двор. Вы должны ввести моду на Индию, убедить скупцов, понимаете? При дворе оборачиваются крупные денежные суммы. Они не должны обратиться в дым, быть растрачены бездумно… В итоге вы сами убедитесь, как много у вас появится возможностей проявить все свои таланты. Сложнее всего было выбрать для вас официальную должность. Какое место предлагать? Если придумать специальную должность, то как ее назвать? Консульство в Кандии станет идеальным прикрытием вашего постоянного присутствия при дворе.
— Эта должность не приносит прибыли.
— Есть договоренность, согласно которой за свою неофициальную работу вы будете получать недурной доход. Его сумма будет определяться для каждого задания отдельно. Вы также сможете принимать участие в успешных сделках.
По привычке Анжелика стала торговаться.
— Сорок тысяч ливров — это слишком дорого.
— Для вас — капля в море. Скажем, должность прокурора стоит сто семьдесят пять тысяч ливров, а должность министра финансов, которую я занимал раньше, обошлась в миллион четыреста тысяч. Король сам заплатил эти деньги, потому что хотел видеть на этом месте именно меня. Но теперь я чувствую себя должником государя и смогу отдохнуть спокойно только тогда, когда заработаю на благо королевства сумму, во много раз превосходящую ту, что заплатил Его Величество.
* * *«Вот он, королевский двор, — думала Анжелика, — сегодня вечером он весь здесь, в Пале-Рояле, где мы танцуем, и выглядит именно так, как его рисует в своем воображении наивный народ: залитая светом обитель вечного праздника».
Скрыв лицо под бархатной маской, она следила взглядом за танцующими.
Бал открывал сам король в паре с Мадам. В балете «Праздник на Олимпе» Его Величество играл роль Юпитера. Все взгляды были прикованы к фигуре Людовика. Маска не давала монарху сохранить инкогнито. Она была золотой. Золотой шлем с чеканным лиственным орнаментом искрился кабошонами и розовыми алмазами; венчал головной убор гребень из огненных перьев.
Золотой парчовый костюм Юпитера переливался огнем бриллиантов, обрамленных искусной вышивкой. На следующий день поэт Лоре, восхваляя наряд короля, не мог подобрать слов.
Монарха сего амуницияСтоит не меньше провинции…
«Какая роскошь, — думала Анжелика. — Вот он — королевский двор».
Месье, брат короля, был в более скромном наряде. Его округлая, несколько одутловатая фигура выглядела еще дороднее в пышном атласном костюме с горностаевой отделкой. Лицо Месье закрывала кружевная маска.
Монсеньора принца можно было узнать по обилию бирюзы, монсеньора герцога — по жемчугам.
Белобородый речной бог в костюме, расшитом серебряными чешуйками, со свисающими гирляндами тростника, голубыми и зелеными водорослями из атласа, коснулся Анжелики.
Эол[59], в костюме из белых и пурпурно-розовых перьев, с ветряной мельницей на голове вовлек ее в круг танцующих. Она подчинилась быстрому ритму танца, в котором дама постоянно переходила от одного кавалера к другому. Ее ладони мимолетно касались ладоней, унизанных сверкающими перстнями. Золотая маска, маска серебряная, маски бархатные, кружевные, атласные… Громкий смех, резкие духи. Запах вина и аромат роз. Весь пол усыпан лепестками роз. Розы в декабре…
И это королевский двор. Изобилие. Безумие. Но если присмотреться, всё куда удивительнее! Толика проницательности, и перед вами он — молодой король, исподтишка дергающий за веревочки марионеток. А стоит приглядеться пристальнее, и вы увидите, что время от времени и сами марионетки снимают маски — и оказываются живыми людьми, снедаемыми жгучими страстями, жестокими амбициями и странной самоотверженностью…
Недавний разговор с господином Кольбером приоткрыл перед Анжеликой неведомые, скрытые стороны жизни королевского двора. Размышляя о той роли, которую министр для нее уготовил, она спрашивала себя: что кроется за этими масками, какие тайные миссии выполняют они? «Неужели вы думаете, что король так легко откажется использовать знания и опыт своих подданных…» В прошлом, когда Пале-Рояль еще назывался Кардинальским дворцом, здесь в фиолетовой сутане прогуливался Ришельё, строя планы по усилению своей власти. Все без исключения, кто имел доступ в его дворец, находились на службе кардинала. Его шпионская сеть превратилась в колоссальную паутину. Монсеньор любил использовать женщин в качестве своих агентов. «У них, — говаривал он, — природный актерский дар и стремление к скрытности». Значит, молодой король тоже придерживался этого принципа?
Когда Анжелика покинула круг танцующих, какой-то маленький паж тут же приблизился к ней и вручил письмо. Она вышла из зала, чтобы прочесть послание. Это была записка от Кольбера. Он писал:
«Да будет Вам известно, что отныне у Вас есть постоянная придворная должность, которой Вы добивались. Назначение на пост консула Франции в Кандии будет вручено Вам завтра».
Мадам дю Плесси сложила письмо и убрала его в поясную сумочку. В уголках ее губ играла улыбка. Она победила.
В сущности, не было ничего странного в том, что маркиза стала консулом Франции. В этом мире, где баронессы занимались рыбной торговлей, а герцогини требовали монополии на поставку театральных стульев, где военный министр настойчиво добивался права владеть общественным транспортом, а известные развратники получали церковные доходы, было возможно все.
