Анн Голон - Анжелика. Война в кружевах
Но Его Величество, Месье, принцы крови, офицеры короны и знатные вельможи не считали необходимым связывать себя чрезмерной строгостью. Их шалости стали чуть скромнее, зато более изощренными. Двор совершал веселые путешествия из Сен-Жермена в Версаль, из Венсенского замка в Сен-Клу, где располагался загородный дом Месье. К «радостям желудка» — в основном роскошным легким закускам — присоединялись радости танцев, приятных бесед и игр. Такие развлечения были своеобразной подготовкой к разгульным дням после праздника Богоявления.
Между тем Анжелика с нарастающим раздражением замечала, что ей становится все труднее двигаться: сказывалось приближение материнства. Это обстоятельство тоже могло дать Филиппу право удалить супругу от светской жизни. Анжелика тщетно все туже затягивала корсеты; при всем благоволении моды к пышным формам, она уже не могла надеть свои самые роскошные туалеты. Судьба снова посмеялась над ней: ребенок, которого она носила теперь, был намного крупнее старших сыновей.
Не участвуя в придворных увеселениях, Анжелика продолжала появляться в Сен-Жермене, куда каждый мог приезжать без специального приглашения. Здесь решались многие дела королевства, и коридоры дворца были заполнены самыми разными людьми: помощники министров, с гусиным пером за ухом, общались с иностранными послами, а ученые советники с серьезным видом прохаживались среди знатных дам, поигрывающих веерами, и обсуждали состояние торговли.
Однажды в Сен-Жермене Анжелика встретила старого аптекаря Савари, который приходил к ней в особняк как проситель и которого она называла про себя магом. В блестящей атмосфере Сен-Жермена довольный ученый чувствовал себя как рыба в воде.
Завидев Анжелику, он заговорщически улыбнулся:
— Мадам, не забудьте про мумиё.
— Когда же приедет ваш посол?
— Тише! Я дам знать заранее, я буду направлять вас шаг за шагом, но пока — никому ни слова, это тайна!
Проходившая мимо молодая дама тихонько вскрикнула и, ухватив старого Савари за брыжи[54], впилась в него глазами. Анжелика узнала мадемуазель де Бриенн.
— Месье, — негромко произнесла она, — я вас узнала. Вы — прорицатель и даже немного волшебник. Давайте заключим сделку!
— Мадам, вы ошибаетесь. Да, у меня есть определенная репутация, и обо мне неплохо отзываются при дворе, но я всего лишь скромный ученый.
— Я все знаю, — настаивала мадемуазель де Бриенн, и ее прекрасные глаза сверкнули, как карбункулы. — Я знаю, вы многое можете. У вас есть зелье, которое вы привезли с Востока. Послушайте, мне необходима ваша помощь, чтобы получить королевский «табурет». Назовите свою цену.
— Такие вещи нельзя получить за деньги.
— Тогда я буду принадлежать вам душой и телом.
— Бедная крошка, да вы с ума сошли!
— Подумайте, месье Савари. Для вас это не так уж и сложно, а я не вижу иного способа заставить короля предложить мне «табурет». Я хочу этого, хочу больше всего на свете. Ради «табурета» я готова на все!
— Хорошо, хорошо! Я подумаю, — покладисто согласился старый аптекарь.
Но категорически отказался брать кошель, который мадемуазель де Бриенн пыталась ему всучить.
— Как можно ввязываться в такие дела! — сказал он Анжелике после ухода мадемуазель де Бриенн. — Видите, какие это вертушки?! «Табурет»! Право сидеть на табурете в присутствии короля! Вот о чем они мечтают, едва появившись при дворе.
Старик снисходительно покачал головой, достал из складок своей одежды большой клетчатый платок и принялся протирать им очки.
— Ой ли! Месье Савари, я готова поверить, что вы действительно немножко колдун. Самые неприступные красавицы двора бросаются к вашим ногам и…
— Прошу не принимать меня за похотливого сатира, я совсем не такой человек. Но молодые дамы, а чаще юные девицы порой ведут себя настолько дерзко, что я просто теряюсь. Эта ветреница тщеславнее, чем одалиска в гареме.
— Ого, вы бывали в гареме?
— Естественно, ведь мои снадобья были очень востребованы среди обитательниц гаремов, и они становились моими любимыми клиентками. Да, за высокой оградой гаремов редко встретишь мужчину, даже убеленного сединой. Меня приводили туда с завязанными глазами и в сопровождении трех евнухов с кривыми турецкими саблями. Однажды из-под вуали любимой наложницы османского султана Ибрахима[55] раздалась французская речь. Оказалось, что красавицу из Ла-Рошели в шестнадцать лет похитили берберские пираты. Но не заставляйте меня предаваться воспоминаниям, мадам. Сейчас мы должны думать только о мумиё. Могу ли я напомнить данное вами обещание оказать мне посильную помощь?
— Мы же договорились. Я буду стараться изо всех сил, и я не потребую у вас «табурет». Но мне кажется, что вы переоцениваете мои возможности.
Мэтр Савари пытливо посмотрел на свою собеседницу.
— Я не прорицатель, как уверяет эта юная вертихвостка, но все же могу вам предсказать, что у вас «табурет» будет. Но не думаю, что вы долго на нем усидите, особенно в Версале, и особенно перед королем…
— Пока я не могу получить даже самой захудалой должности при дворе, но знайте, что если когда-нибудь у меня будет «право на табурет», то я не настолько глупа, чтобы по собственной воле отказаться от него.
— Мадам, не сердитесь. Если бы вы жили на Востоке, то узнали бы, что гнев выпивает жизненную энергию. А вам необходимо сохранить свои силы.
— Чтобы дождаться, когда доставят ваше мумиё? — рассмеялась Анжелика.
— И для этого, и для кое-чего другого, — любезно откликнулся Савари.
Она хотела как-то отшутиться в ответ, но ее собеседник неожиданно бесследно исчез.
«Наверное, он научился появляться и исчезать, как привидение, в дальних странах, где продавал свои снадобья, — подумала мадам дю Плесси. — Такой смешной!»
Анжелика увидела мадемуазель де Бриенн за ломберным столиком.
— Что вы хотели от маленького аптекаря? — с жадным любопытством принялась расспрашивать девица. — Он пообещал вам содействие? Говорят, он даже сильнее, чем колдунья Монвуазен, он умеет влиять на людей на расстоянии.
Анжелика всего лишь улыбнулась и перетасовала карты. Мадемуазель де Бриенн была весьма привлекательной пикантной брюнеткой, немного экзальтированной, а главное — дурно воспитанной. Она выросла при дворе, поэтому ее куриные мозги пропитались особой моралью. Азартные игры, вино и амурные похождения стали в ее представлении столь же безобидным и приятным времяпрепровождением, как вышивание или плетение кружев для молодых мещанок. В тот день, проиграв Анжелике десять тысяч ливров, она призналась, что не сможет расплатиться сразу, потому что погрязла в долгах.
— Я так и знала, что этот чертов аптекарь приколдовал вам удачу. — На лице мадемуазель де Бриенн появилось выражение детской обиды, она была готова расплакаться. — Что ему предложить, чтобы он занялся моими делами? Только за последнюю неделю я потеряла около тридцати тысяч ливров. Брат опять примется читать мне нотации, станет говорить, что я его разорю…
Увидев, что Анжелика отнюдь не собирается предоставлять ей кредит на неопределенно долгое время, Бриенн спросила:
— Может быть, вы согласитесь выкупить мою должность консула Кандии? Я как раз веду переговоры о ее продаже. Она стоит сорок тысяч ливров.
При слове «должность» Анжелика встрепенулась.
— Должность консула? — переспросила она.
— Да.
— Кандии?
— Это город, мне так кажется, — неуверенно сказала мадемуазель де Бриенн.
— Где же он находится?
— Не знаю.
— Разве дама может быть консулом?
— Так уж получилось. Я уже три года состою в этой должности. Это — одна из тех обязанностей, которые не требуют личного присутствия, но вы получаете какой-то вес при дворе, потому что любой консул, даже в юбке, имеет право и даже обязан постоянно бывать во дворце. Покупая эту должность, я вообще-то надеялась, что она будет приносить существенные прибыли. Но увы! Ничуть не бывало. Оба управляющих, которых я туда направляла, — настоящие бандиты! Они наживаются за моей спиной да еще заставляют меня оплачивать свои представительские расходы. Я не должна была вам этого говорить, ведь я хочу, чтобы вы выкупили эту должность, но я всегда делаю глупости. А может быть, вы справитесь с этой миссией лучше, чем я. Сорок тысяч ливров — это недорого, а меня такая сумма как раз выручит, смогу раздать свои долги.
— Я подумаю, — туманно пообещала Анжелика.
На самом деле Анжелика была в замешательстве. Консул Франции! Она думала о разных должностях, но не об этой.
Она направилась на поиски Савари, и ей посчастливилось.
— Вы ведь много путешествовали. Знаете, где расположена Кандия?
— Кандия? Конечно, знаю, хотя ни разу там не бывал. А жаль, это очень интересный остров в Средиземном море. Именно на нем добывают ладан. Это вещество, которое, как и мускус, обладает уникальным свойством придавать устойчивость самым редкостным ароматам. У меня есть несколько кусочков этого вещества, к сожалению, очень маленьких. Я храню их в крошечных пробирках. Ладан представляет собой смолянистую субстанцию, вероятно, растительного происхождения, но я не знаю, каким образом ее добывают…
