Невеста змея - Валерия Аристова
Нук свел брови на переносице.
— Пора заканчивать с этой комедией, — проговорил он жестко, так, что по телу Генри прошли мурашки, и ужас наполнил сердце, ужас намного больший, чем ужас перед тварями в воде, — Элли, иди в колодец. Мы посмотрим, что будет, и тогда уже его сожрут крокодилы. Ты зато не увидишь этого.
Она всхлипнула. Генри попытался выломать прут, что было совершенно бесполезно, потому что он бы все равно не смог выбраться из кишащего крокодилами пруда.
И тут в наступившей звенящей тишине, нарушаемой лишь плеском воды, послышались легкие шаги.
…
Анджела смотрела на Генри, который вызвал гнев ее Нука. Она тоже была на него зла, но не настолько, чтобы скормить крокодилам. Он сделал большую глупость, и теперь Элли не имела шанса пройти колодец. Смерть ее будет страшна. Ожидая Нука всю ночь, чтобы выразить ему свое восхищение после битвы с полковником, Анджела в конце концов спустилась с огромной постели и пошла искать Нука по лабиринтам его дома. Босые ноги скользили по стеклянному полу, но она бежала, бежала…
— Нук! — она радостно смотрела на него, будто он был ее собственностью, которую она потеряла, а потом обрела, — Нук… я тебя люблю!
Анджела бросилась к нему, обвивая руками его шею.
— Я всю ночь хотела сказать тебе это! Я так тебя ждала!
Повисла тишина. Та самая, которую нарушил ее приход. Нук медленно поднял руки, и вместо того, чтобы сбросить ее в пруд к крокодилам, вдруг обнял тонкий стан девушки.
Анджела прижалась к нему, положив голову ему на грудь.
— Пожалуйста, Нук, позволь мне пройти колодец! Я… я хочу всегда быть с тобой!
…
Элли и Генри молча стояли на берегу, ни в силах пошевелиться. Нук тоже был рядом. Анжела же, будто ребенок, которому позволили шалость, радостно бежала к колодцу. Вот шаг отделяет ее от него, другой… На секунду она замерла, бросив взгляд на Нука, потом перевела глаза на золотую воду, что ждала ее. Не сомневаясь ни секунды, она ступила на золотую ступеньку. Элли зажмурилась, схватившись за руку Генри, но ничего не произошло. Анджела медленно погружалась в воду, и вскоре исчезла совсем.
Элли почувствовала, что Нук нервничает. Она не думала, что что-то может выбить его из колеи, но нет, он действительно сжал губы, смотря на колодец. И лицо его просветлело, когда из воды показалась голова Анджелы.
Она вся сияла золотом. Волосы ее блестели так, что Элли прикрыла глаза. Золотые одеяния, тонкие и летящие, окутывали дымкой ее стан. Нук бросился к колодцу и помог Анджеле подняться наверх. Тут он схватил ее в объятья, и свет погас, оставив Элли и Генри в полной неопределенности.
— Золотая, — послышался голос Нука, — ты пришла…
Глава 10
Англия
Свобода?
Генри сжал руку Элли и стоял, смотря на руины города, еще недавно казавшегося ему совсем новым. Куда делись золотые башни, серебряные змеи и птицы? Руины, ветер, понимающий пыль, поросшие кустами дорожки. Башня без окон, стоящая среди руин, та самая, где таился золотой колодец.
— Что ж, ты научился желать, — Нук насмешливо смотрел на Генри, — пожелал оказался на берегу, и оказался. Я ценю такие умения.
Змей не казался опасным, будто с тех пор, как Анджела бросилась ему на шею, растерял все свои способности. Разве мог этот юноша с глазами старика сознательно вредить? Лицо его, молодое, красивое, неуловимо меняющееся, нечеловеческое, казалось добрым. Возможно, слишком добрым.
— Элли не хотела идти в колодец и не пошла, — Генри сжал ее руку, боясь, что Элли исчезнет, и он вновь потеряет ее улыбку, которую видел уже несколько раз за этот день. Светлую, лучистую, наполняющую его желанием жить.
— Над волей я тоже не властен, — усмехнулся Нук, — могу запугать, угрожать, обхитрить… но не заставить. Запомни это, Генри. Тебе еще пригодятся эти знания. Все, что делает человек — он делает только по своей доброй воле, исполняя собственные желания, и ответственность вся тоже на нем. Не пытайся принудить… — он осекся и взглянул на Анджелу.
После долгой ночи Анджела казалась уставшей. Она стояла рядом с Элли, что-то тихо говоря ей. Золотые ее волосы, казалось, звенели на ветру.
Свобода?
Генри смотрел вниз, на город. На расстилающиеся равнины, зеленеющие поля, на весь этот край, который он успел полюбить.
— Вам пора, — сказал Нук.
Элли и Анджела переглянулись. Генри кивнул и потянул Элли за собой.
— Анджела, поспеши с прощаниями, — сказал он.
Но Анджела не сдвинулась с места.
— Энджи? — прошептала Элли.
Повисло молчание, прерываемое только воем ветра.
— Анджела останется здесь, — наконец сказал Нук.
— Энджи… — в ужасе повторила Элли, — но… что я скажу твоей матери?
Анджела смотрела на нее блестящими от слез глазами.
— Передай ей… передай, что я ее люблю, — сказала она, и разрыдалась, закрывая лицо руками, — передай… — она посмотрела на Нука и он чуть заметно кивнул, — скажи, что исполнится ее самое заветное желание! И что я никогда не вернусь…
Она уткнулась в грудь Нуку и заплакала, и Нук, кто бы мог подумать, нежно гладил ее рукой по золотым волосам. Элли не ослышалась. Волосы ее и правда звенели, как золотые струны.
Генри потянул ее за руку.
— Пошли. Нам тут нечего делать.
Они стали спускаться по тропинке, а когда обернулись, две фигуры, золотая и серебряная, уже исчезли где-то в лабиринтах старого города.
— Она сама хотела этого, — сказал Генри, сжимая руку Элли, — и мы не имеем права ей мешать.
Полковник Моррисон встретил их достаточно дружелюбно. Айза, теперь без покрывала, в европейском платье, скромно улыбалась совершенно сбитому с толку Генри. Она была настолько хороша, что не стой Элли рядом с ним, он бы подумал о втором раунде боя с полковником, что светился от гордости за свою молодую жену.
— Он принял жертву? — спросила Айза.
Черные глаза ее наполнились слезами.
— Анджела сама шагнула в колодец, — сказала Элли, — и осталась с Ним. Навсегда. Ты ее, возможно, увидишь, Айза. А я — уже нет.
За обедом полковник рассказал Генри, что арабы после смерти Аль-Медема, не перенесшего поражения, покинули город и страну, устремившись к побережью.
