Невеста змея - Валерия Аристова
Она шагнула вперед, зашуршало серебристое платье, что было на ней. Распущенные волосы струились по спине и плечам. Элли знала, на что идет, отдаваясь Генри при свете единственного факела, в постели, куда принес ее Нук. Она знала, что за ночь любви заплатит жизнью. Она сделала еще шаг. Сердце забилось так гулко, что ей казалось, что звук его биения отражается от стен тоннеля. Ноги в серебряных туфельках ступали тихо. Руки сжимали ткань серебристого платья. Шаг, еще шаг. Вот и стеклянная лестница. Она и ее видела во сне. Десять ступеней вверх и перед ней оказалось достаточно большое помещение, ярко освещенное мягким золотистым светом.
Колодец был на месте. Золотая вода стояла тихая, как омут. Элли медленно подошла к борту колодца.
Вниз вела лестница из чистого золота. Элли ступила на борт. Замерла, в ужасе понимая, что как только тронет ногой золотую воду, поднимется столб пламени и спалит ее, грешную… Как ту принцессу из легенды, что имела жениха. Нужно хорошо слушать легенды, улавливать смысл несказанных слов. Принцесса тоже не была девственна, и колодец не принял ее. Элли смотрела на свое отражение в золотой воде. Сердце билось быстро-быстро.
Неужели Генри не придет и не спасет ее? Неужели Нук так жесток и не простит ей измены? Неужели… неужели пришло время умереть? Элли сжала руки на груди, понимая, что не может сделать следующий шаг.
— Нет! — сказала она, отступая, — нет! Я не могу!
…
Тьму прорезал яркий луч света. Генри очнулся, не понимая, где он находится. Темнота была настолько густа, что даже свет не мог развеять ее до конца.
Где-то плескалась вода. Генри пошевелился. Он чуял воду, слышал ее плеск, ощущал холод, но глаза еще не привыкли к этой полной темноте. Ноги затекли, и он понял, что сидит, поджав колени, и облокотившись спиной на какую-то не очень широкую балку.
Плеск воды стал ближе и громче. Генри прислушался, вглядываясь во тьму. И тут ноги его оказались в воде, он подскочил, и схватился за прутья окружавшей его решетки. Показавшийся громовым звук ударил его в лицо, обдав зловоньем, он отшатнулся, поняв, что клетка его, в которой он оказался, совсем не велика, что она качается и медленно погружается воду. Шипенье или похожий звук с плеском воды подсказали, что опасность не миновала. И тут свет стал ярче, и Генри в ужасе схватился за железные прутья, поняв наконец, что за ужасную смерть приготовил для него Нук.
Он стоял в клетке по колено в воде, а вода, небольшой водоем внутри пещеры, кишел темным похожими на бревна телами, стягивающимися к нему, как рыба идет на червя. Дыры в клетке вполне позволяли тварям отхватить кусок его плоти. Генри отскочил от очередной атаки, тут же повернувшись и обнаружил зубастую пасть у себя за спиной. Он метался в узкой клетке, стараясь оказаться посередине, где тварям его было не достать, но клетка качалась, и он все время заваливался на бок вместе с ней.
— Будь ты проклят, Нук! — закричал он, наконец, совсем выбиваясь из сил.
Смерть уже не страшила его. Страшила боль, что будет предшествовать этой долгой и мучительной смерти.
— Проклят, проклят, — Нук появился на берегу и смотрел на метания соперника.
Он взмахнул рукой, и клетка понялась над водой так, что твари могли только нервно плавать темными мокрыми бревнами, ища исчезнувшую добычу, и щелкать кривыми зубами.
Генри схватился за прутья, стараясь отдышаться.
— Когда ты посчитал меня идиотом, ты ведь не думал, что смерть будет именно такой? — Нук ухмыльнулся, и сел на берегу, опустив ноги в воду.
Крокодилы метнулись к другому берегу, будто он испускал яд.
— Чего ты хочешь? — просипел Генри.
— Уже ничего, — Нук стал болтать ногами, разглядывая жертву, — ты сам выбрал этот путь из многих других. Увы, Элли это не помогло. Она уже у колодца.
Тут пространство будто расширилось и недалеко от берега Генри увидел Элли. В серебряном платье, с распущенными волосами, она стояла на бортике колодца, заломив руки.
— Элли! — закричал он, обезумев от ужаса.
Элли обернулась. Казалось, она стала статуей, потому что глаза ее расширились, но пошевелиться она не могла. Она смотрела на него, и даже волос не шевельнулся на ее голове.
— Элли… — Генри вдруг разрыдался от бессилия, ненависти к серебряной твари, что с насмешкой смотрела на него. Не человек. Не змей. Никто. В глазах Нука была черная пустота.
— Я пойду! — вдруг сказала она, будто расколдованная и стала такой живой и родной, что Генри не хватало воздуха, чтобы унять истерику, — я пойду, Нук, только отпусти его!
Элли и правда пошла. Она сделала два совсем маленьких шага, смотря в воду. Нук с интересом наблюдал за ней.
— Элли! — Генри ударился лбом о прут, — Элли, не делай этого!
Нук повернул к нему голову. Видимо его забавляла эта игра в благородство.
— Отпусти ее! — приказал Генри, с трудом выравнивая дыхание, — отпусти ее, и опускай чертову клетку. Элли ни в чем не виновата!
Нук снова усмехнулся. Клетка медленно поехала вниз. Элли закричала, делая еще маленький шаг, и снова заламывая руки.
— Стой, Элли! Отпусти ее! Отпусти!
Нук дернул плечом.
— Я не могу ее отпустить, — сказал он равнодушно, — она — моя невеста, и должна войти в колодец, чтобы стать Золотой. То, что ты испортил мою невесту, совсем не моя вина. Помнишь? За свои решения отвечаешь только ты.
Элли замерла на самом краю. Безмолвные слезы катились по ее лицу. Она подняла глаза на Генри, и смотрела на него, будто перед смертью хотела насмотреться. Он тоже замер, боясь, что она исчезнет навсегда.
— Нук… — вдруг проговорил он, и Элли крепче сжала руки, — ты сам говорил, что… ты — только идея в моей голове. Ты не имеешь власти над моей волей. Решения принимаю я сам! Я сам воплощаю свои желания… — Генри тяжело дышал, но голова работала неожиданно четко, — помнишь, ты говорил мне это?
Нук кивнул. Лицо его озарила улыбка.
— Мое желание — это выйти на берег, — сказал Генри твердо.
Бог рассмеялся так задорно, что Генри самому стало смешно.
— Желания нужно уметь воплощать, — сказал Нук, — а пока…
Клетка поехала вниз, и
