Энн Эшли - Первый бал
Ее смелое предложение не только не сразило его, но, кажется, весьма позабавило. Хуже того, он медленно, с отвратительной фамильярностью оглядел ее фигуру, пока они шли в круг, и у Верити возникло ощущение, что она забыла одеться.
О Господи! — подумала она, когда он положил руку ей на талию. Интересно, о чем хотел ее предупредить взглядом Брин? Неужели она непреднамеренно поощрила ухаживания этого заядлого ловеласа?
— А я и не предполагала, сэр, что вы можете оставить Лондон ради деревенской тишины, — сказала она, стараясь отвлечь его от наглого созерцания ее декольте. — Никогда бы не подумала, что сельская идиллия в вашем вкусе.
— Напротив, мисс Хэркорт, я в восторге от Каслфорд-Грейндж. Мои родители умерли, когда я был еще ребенком, и я вырос в доме дяди. Я всегда считал это место своим домом и часто наведываюсь туда. — Верити увидела, как он на мгновение взглянул на своего кузена, и его глаза сузились. — Похоже, Клод увлекся девчонкой Джиллингэмов. — Он снова улыбнулся своей неприятной улыбкой, кривой и высокомерной. — Ну-ну! Жизнь полна неожиданностей! Я не подозревал, что в моем братике есть что-то, что может привлечь такую чаровницу.
Бедный Клод! Сколько же ему доставалось от старшего и более искушенного кузена за все те годы, что они росли вместе? Должно быть, немало, решила она. Да и сейчас ему, видимо, приходится отражать шквал язвительных замечаний всякий раз, когда приезжает его братец. Лоренс Каслфорд был, без сомнения, поразительно красивым человеком, но каким неприятным был этот красавец.
Верити внимательно посмотрела на Лоренса. Он бросил взгляд в сторону Клода, и было нечто большее, чем просто холодное презрение, в его взгляде. Это было нечто расчетливо-зловещее.
Верити с трудом удавалось скрывать, насколько отвратительно ей его общество, и она совсем не пожалела, когда танец закончился и Лоренс снова подвел ее к тетушке. Не успел он отойти на приличное расстояние, как густой голос прошептал ей на ухо:
— Осторожней с ним, моя маленькая. Вы можете танцевать с ним, но никогда, повторяю, никогда, не оставайтесь с ним наедине.
Если бы Брин дал ей этот совет несколькими днями раньше, она, скорее всего, ответила бы ему, что это его не касается, или поострила бы по поводу его возможной ревности. Но когда она, повернувшись, взглянула ему в лицо, ей не захотелось делать ни того, ни другого.
— К счастью, он не частый гость в этом доме, — продолжал Брин, провожая взглядом Лоренса, неспешно пересекавшего комнату. — Мой друг Маркус, обладающий завидной проницательностью, не очень-то его жалует. Но как знать, Каслфорду вполне может прийти в голову заехать, пока вы здесь.
— Не беспокойтесь, Брин. Я сама понимаю, что ему нельзя доверять. — Она тоже внимательно посмотрела в сторону Лоренса. — Знаете, я думаю, что он способен почти на все. Взгляд, которым он смерил бедного Клода, был… полон злобы.
— Они терпеть не могут друг друга. Но не бойтесь за Клода. Поверьте, этот молодой человек прекрасно может постоять за себя.
Больше эта тема не поднималась, и Верити уже почти забыла о самом существовании Лоренса Каслфорда. Это было не так трудно сделать, потому что Брин редко отходил от Верити. И когда вечер подошел к концу, она с удивлением обнаружила, что получила огромное удовольствие от приема, которого ждала с опаской.
Гости начали разъезжаться, и леди Биллингтон поднялась тоже.
— Я думаю, что мне пора отдохнуть, дорогая. Когда ты собираешься вернуться в столицу?
— Совершенно не представляю. За весь вечер мы с Сарой едва ли сказали друг другу с десяток слов, она была слишком занята с другими гостями. И Брин не говорил мне о какой-то конкретной дате. Я спрошу его. — Она повернулась, но, к своему удивлению, не обнаружила его рядом. — О, да он куда-то исчез!
— Мне кажется, я видела, что он направлялся к веранде несколько минут назад, — леди Биллингтон улыбнулась про себя, очень довольная тем, с какой предупредительностью майор относился к ее племяннице весь вечер. — Почему бы тебе не пойти и не спросить его? А мне скажешь утром, когда тебя ждать.
Брин стоял в дальнем конце веранды, поставив одну ногу на низкий каменный парапет. Опершись локтем на согнутое колено, он сжимал в пальцах сигару и вглядывался в темноту парка. Верити бесшумно шагнула на веранду. Он неожиданно обернулся, и знакомая теплая улыбка появилась на его губах, собрав в уголках рта симпатичные морщинки, Верити увидела, как он бросил недокуренную сигару за парапет.
— Вы напрасно сделали это.
— Я знаю, что многие не одобряют курения, но это одна из тех привычек, с которыми я никак не могу расстаться. Саре тоже страшно не нравится, что я курю, но она достаточно любезна, чтобы разрешить мне это удовольствие.
Губы Верити так естественно сложились в улыбку, что она и не подумала, что улыбается ему в ответ.
— Я нисколько не возражаю, но, если бы даже это было не так, я все равно не считаю себя вправе диктовать вам, как поступать.
— А вот это очень странно, — ответил Брин, провокационно подняв одну бровь, — потому что я чувствую себя вправе руководить вами.
Верити прекрасно понимала, что он вовсе не шутит, но при этом не чувствовала ни злости, ни даже самого легкого раздражения. Однако она решила ответить негодующим тоном.
— Я бы не советовала вам даже пытаться. Вы должны помнить, что мы помолвлены не по-настоящему, хотя… — она удивленно покачала головой, — были минуты сегодня вечером, когда мне приходилось напоминать самой себе о том, что наша помолвка — обман. Все выглядело почему-то очень реально.
— Но это реальность, Верити.
Только сейчас она сообразила, какой наивной она была, не осознав раньше, что весь вечер с его стороны не было никакого притворства, никакой игры. Он вел себя естественно просто потому, что для него их помолвка была чрезвычайно серьезна… а для нее?..
— Вы ведь тоже хотите, чтобы это было реальностью, правда? — Он не дал ей времени что-либо объяснить. Если у него и оставались какие-то сомнения, ее страстный ответ на его жадный поцелуй немедленно рассеял их.
В юности, в пору девической влюбленности, она едва ли не все отдала бы за то, чтобы оказаться в объятиях этого мужчины. Теперь то сладкое томление, словно дремавшее в ней все эти годы, было удовлетворено. И так естественно, так прекрасно было осознавать, что они созданы друг для друга, желанны друг другу, что они встретились — и это навеки.
Он нехотя оторвался от ее губ, чтобы покрыть нежными поцелуями ее висок.
— Ты так негодовала на меня сегодня, любовь моя, когда я сказал, что свадьба будет скоро, но думаю, тебе придется согласиться, что долго ждать мы не сможем. Я мужчина со всеми присущими мужчине инстинктами и желаниями. Моего джентльменского терпения хватало до сих пор, но благодаря тебе оно достигло предела за эти последние недели. Я знал, что ты будешь моей, с того самого момента, как снова встретил тебя. Я с трудом поверил, что это ты, но эти волосы, эти глаза не изменились. Разница была лишь в том, что передо мной появилась молодая женщина, а не девочка с синими бездонными глазами. И ты моя женщина, Верити. Ты всегда была моей. Ты никогда не будешь принадлежать никому другому. Клянусь!
