Анна Делайл - В твоей власти
– Если темницы такие же грязные и холодные, как эта лестница, в зимние месяцы пленники, должно быть, заболевали и умирали? – упавшим голосом проговорила Клементина.
– Да, не сомневаюсь, что с некоторыми так и было. Многие находили здесь свой конец, – обыденным тоном отозвался Хью. Клементина подумала, что мужчины, видимо, привыкли относиться спокойно к подобным вещам.
Больше она ничего говорить не стала, но размышления ее сделались еще более тревожными. Неужели Джейми и вправду держит кого-либо взаперти в этих ужасных условиях? Клементина знала, что преступников часто содержат в нечеловеческих условиях: впроголодь, в грязи… часто подвергают пыткам… Но Джейми… она полагала, что Джейми не такой, что он выше подобного обращения с узниками. Тем более что его пленники не обычные преступники, они были его соотечественниками-шотландцами, взятыми в плен во время клановых междоусобиц.
Клементина отводила глаза всякий раз, когда они проходили мимо очередной темницы, но не могла сдержать воображения и содрогалась, представляя несчастных, прикованных к холодным сырым каменным стенам, в лохмотьях, едва держащихся на истощенных телах. Она задумалась, сколько узников здесь умерло за прошедшие столетия, свидетелями каких невыносимых страданий были эти стены.
Теперь Хью быстрее взбирался по ступенькам, и Клементина с трудом успевала за ним.
– Хью, – задыхаясь, окликнула она его, – Хью, помедленнее. Я не могу за вами угнаться!
– Но мы уже почти добрались. Я почти на крыше! – весело отозвался он, явно не стараясь замедлить шаг.
Клементина поняла, что в своем возбуждении от подъема он не станет ее ждать, и заставила себя карабкаться быстрее. Но она была еще слишком слаба после недавней болезни и скоро поняла тщетность своих стараний его догнать. Ноги ее ныли от напряжения, она тяжело дышала и проклинала порывистость, заставившую ее войти в эту злосчастную башню. Свет факела Хью был уже почти не виден, и Клементина остановилась, понимая, что хочет только скорее выбраться отсюда. Почему, ну почему она допустила, чтобы он уговорил ее на эту дурацкую выходку? Сцепив руки, Клементина сделала два глубоких вдоха, стараясь не терять самообладания, и вновь позвала Хью голосом, уже совсем потерянным:
– Хью, пожалуйста, вернитесь. Я хочу спуститься вниз!
– Но я уже почти добрался, – услышала она в ответ. Голос его становился все тише, значит, расстояние между ними увеличивалось.
– Нет! Хью, пожалуйста! – В ее просьбе зазвучали слезы. – Я б-больше не могу. Пожалуйста, помогите мне спуститься! – закричала Клементина и чуть не подпрыгнула, потому что ей показалось, будто снизу раздались какие-то неясные звуки. Хью утверждал, что сейчас здесь не было узников, но может быть, он ошибался. Клементина замерла на мгновение, напрягая слух. И вдруг снова услышала неясный шорох. Тогда она отчаянно позвала: – Хью! Не оставляйте меня здесь… Пожалуйста, вернитесь!
Но при этом она уже поняла, что Хью ее не слышит, ведь он ей не ответил. Привычный страх темноты, окутавший Клементину как саван, овладел ею, и она расплакалась. Она знала, что теряет над собой последний контроль, кошмары затопили ее сознание. Она крепко прижала ладони к лицу, стремясь сдержать страх, но жуткие воспоминания вырвались на свободу. Воспоминания о том, как она своими маленькими кулачками тщетно колотит в массивную дверь в кромешном мраке в тесной каморке, куда запирала ее тетка. Иногда это заточение длилось по нескольку часов, в зависимости от меры задуманного наказания. Сотрясаясь от рыданий, Клементина опустилась на ступеньки. Слезы ручьями текли из ее глаз, и она пыталась их остановить. Прижав ладони ко рту, чтобы заглушить рвущийся из горла крик, Клементина вслушивалась в неясный шорох – сомнений больше не было: ниже нее на лестнице кто-то двигался, приближался к ней… Вдруг чьи-то огромные руки схватили ее железной хваткой за плечи, и Клементина, едва не теряя сознание, закричала в голос.
– Клем, Клем, все в порядке. – Джейми старался удержать ее беспорядочно машущие руки. – Это я, Джейми. Не бойся.
Но никакие слова не могли пробиться к бьющейся в истерике женщине. Клементина продолжала изворачиваться и брыкаться с силой, удивительной для такого хрупкого существа.
Крепко прижав жену к груди, Джейми не переставал уговаривать и успокаивать ее до тех пор, пока она не перестала бороться и не поникла в изнеможении. Хотя Клементина больше не вырывалась, Джейми ощущал, что тело ее сотрясается от рыданий, и продолжал гладить и шептать ласковые слова, пока она не затихла окончательно.
Мерцающий свет факела вдруг возник над их головами, и голос Хью позвал:
– Где ты, Клементина? С тобой все в порядке?
– Не беспокойся, – прорычал Джейми, – теперь оставь нас, а с тобой я разберусь позже.
– Джейми, я… я понятия не имел… – забормотал Хью. – Я думал, она идет прямо за мной…
– Я сказал – убирайся! – в бешенстве закричал Джейми.
Хью больше не стал спорить. Он осторожно пробрался мимо них и, не говоря ни слова, стал спускаться вниз, оставив Клементину и Джейми снова в полной темноте.
Усевшись на выщербленные ступеньки, Джейми притянул жену к себе на колени и прижал ее мокрое от слез личико к груди. Рыдания Клементины перешли в легкое всхлипывание, но дрожь по-прежнему сотрясала хрупкое тело. Джейми обуревало сильнейшее желание догнать Хью и бить до тех пор, пока он не завопит и не начнет молить о пощаде. Но Джейми понимал, что Клементина отчаянно нуждается в его помощи, и сдержался. Каким был мотив, которым руководствовался Хью, приведя ее сюда, Джейми мог предположить, но почему кузен не остался с Клементиной, не помог подняться по лестнице? Почему, черт бы его побрал, он покинул ее в темноте? Джейми знал, что непременно вытянет из него правду. Позднее. Даже если придется выбивать ее силой, но сейчас главным было позаботиться о жене.
Не говоря ни слова, Джейми поднялся на ноги, продолжая держать Клементину на руках, и, прижимая к груди, медленно понес вниз по узким ступенькам винтовой лестницы. Сделать это в кромешном мраке было нелегко. Когда наконец они добрались до входа, Клементина глубоко вздохнула от облегчения. Она жадно втягивала в себя свежий воздух, стремясь поскорее забыть затхлый запах камней лестницы. Однако облегчение быстро сменилось стыдом, когда она вспомнила свою трусость: в конце концов, это была всего лишь старая башня. Как теперь объяснить это мужу?
Клементина не решалась поднять глаза. Она боялась увидеть на лице Джейми выражение… Чего? Торжества и удовлетворения?.. Разве не прав он был, запрещая ей покидать замок, предостерегая от неприятностей? А может быть, в его глазах она прочтет нескрываемый гнев из-за ее непослушания или, еще хуже, презрение к ее страху… Не в силах посмотреть в лицо Джейми, Клементина зажмурилась.
