Эллен Марш - Упрямица

– Бокал мадеры, малышка? – спросил Дмитрий, помогая Рэйвен усесться.

– Может быть, мисс Бэрренкорт предпочитает канарское? – предложил капитан, и Рэйвен удивленно вски­нула голову, не понимая, почему он так резко поугрюмел.

– О, мадера вполне сойдет, – заверила она Дмит­рия с улыбкой и поэтому не заметила, как напрягся под­бородок Шарля.

Прибытие Джеффри Литтона и Джейсона Квинтрелла, тоже вырядившихся в пух и прах, слегка развеяло возникшее в каюте напряжение.

Рэйвен облегченно вздохнула, сообразив, что выбрала подходящее платье, ибо джентльмены не пожалели сил, чтобы произвести впечатление. Переводя взгляд с одного на другого, Рэйвен поняла, что уже не может вызвать в своем сознании мысль, что все эти мужчины – закорене­лые преступники и презренные контрабандисты. Лишь капитан Сен-Жермен по-прежнему соответствовал обра­зу, всем своим видом показывая, что не привык склонять голову ни перед каким законом, если это не в его интере­сах. Он сам подбирал себе напарников, ставил и добивал­ся цели, какой бы она ни была.

Через несколько минут появилась Дэнни – теперь все гости были в сборе. Джентльмены дружно поднялись, чтобы приветствовать старушку, и та, покраснев от удо­вольствия и комплиментов, села, шурша бомбазиновыми юбками. Тут же вошел Эван Флетчер, неся первое блюдо ужина, над которым колдовал много часов. Увидев Рэй­вен, стюард так и замер, с восхищением разглядывая де­вушку.

– Пожалуйста, суп, мистер Флетчер.

Низкий бас Шарля Сен-Жермена прозвучал слегка раздраженно, и ирландец поспешно занялся своими дела­ми по обслуживанию стола, но время от времени бросая взгляд в сторону очаровательного видения в вечернем платье, словно шея и белые плечи красавицы магнитом притягивали его взгляд.

Рэйвен не замечала восхищенных взглядов мужчин, но Шарль подмечал каждый из них и все более вскипал. Никогда раньше ему не доводилось видеть, как его команда, его люди так слепо и бездумно источают обожание жен­щине, тем более такой эгоцентричной и ядовитой девчон­ке, как Рэйвен Бэрренкорт. Ослепли они, что ли? Или их околдовали ее невинные глазки и ямочки на щеках? Ниче­го не скажешь – она великолепная актриса! Так разыг­рывать очаровательную невинность! Эта ведьма просто околдовала их и лишила остатков здравого смысла! А они, похоже, даже наслаждаются этим!

Шарль Сен-Жермен молчал, пока они ели вкусней­ший суп из моллюсков, а затем принялись за жареные устрицы с рисом под соусом карри. Веки скрывали его глаза, и никто за столом не догадывался, какие мысли бродили в голове капитана.

– Знаете, мисс Бэрренкорт, а ведь вы так и не рас­сказали нам, зачем вам понадобилось так далеко заби­раться в глубь Индии, – заметил Джеффри Литтон, бросив на нее испытующий взгляд.

Рядом с ним за столом сидели Дмитрий и капитан. Само это соседство уничтожило бы любого другого коро­тышку, любого, но не Джеффри Литтона. Разодетый, как лондонский денди, он нисколько не смущался и стал цен­тром всей компании – он действительно был интересным собеседником.

– О, у меня срочное дело к кузену, который живет в Лахоре, – нехотя объяснила Рэйвен. Но дружеские шутки боцмана и суперкарго вызвали ее на откровенность, и вскоре она выложила всю свою печальную историю, даже без всяких наводящих вопросов. Сообщила и о тра­гической смерти отца – с совершенно сухими глазами, но Шарль все же расслышал близкие слезы в дрогнувшем голосе Рэйвен.

Когда она призналась им и в притязаниях карикатур­но смешного сквайра, Джеффри и Джсйсон забормотали нелестные слова в адрес нахала, а Сергеев просто взор­вался, как фейерверк.

– Матерь Божья! Я точно сверну ему шею при встре­че! – поклялся он, стиснув кулаки, словно уже коснулся жирной шеи сквайра.

Рэйвен даже рассмеялась от столь яростного всплеска негодования.

– Я польщена, сэр, но, слава Богу, все мои пробле­мы решатся, как только я получу деньги на руки. Так что, думаю, не стоит лишать жизни бедного сквайра.

Дмитрий был явно разочарован.

– Я очень хорошо понимаю вас, маленькая принцес­са, и знаю, что это такое – потерять родной дом. Когда-то и у меня был такой же великолепный особняк, как ваш Нортхэд, но я был молод, горяч и считал, что правое дело дороже земли предков.

– Дмитрий участвовал в восстании декабристов, – объяснил Джеффри Литтон, чем очень озадачил Рэйвен, которая помнила из уроков истории, что несвоевременное восстание произошло почти четверть века назад. Его за­чинщиками были дворяне, жаждавшие перемен и восполь­зовавшиеся смертью Александра Первого.

Заметив ее недоуменный взгляд, Сергеев расхохо­тался. Его огромная грудь вздымалась так, что казалось, его медные пуговки сейчас не выдержат и разлетятся по каюте.

– Что ж, маленькая принцесса, ваш скромный слуга Дмитрий и впрямь был казацким полковником и крупным землевладельцем.

Рэйвен легко представила себе эту горячую головуш­ку в роли казацкого атамана, вспомнив, что это племя славян славилось бесстрашием и страстностью, легендар­ными наездниками и прекрасными воинами, ни перед кем не склонявшими головы. Она вдруг поняла, что смотрит на него совершенно другими глазами: видит перед собой не неумеренно пьющего матроса-бабника, с которым ее свела судьба на рынке, а гордого дворянина, потерявшего все ради дела, в которое верил. Может, именно поэтому он и связался с Шарлем Сен-Жерменом? Ведь они близ­ки по духу. Желтые глаза девушки встретились с темны­ми глазами Дмитрия под кустистыми бровями, и, словно разгадав ее мысли, он поднял бокал и подмигнул ей. Они понимали друг друга.

– Не бойтесь, что потеряете свой Нортхэд, малыш­ка, потому что, если вам понадобится помощь, Дмитрий Сергеев будет счастлив обнажить свой меч ради вас.

Рэйвен обычно посмеивалась над такими галантными заявлениями, но сейчас у нее вдруг потеплело на сердце, вероятно, она почувствовала его искренность. Она поня­ла, что нежданно-негаданно обрела друга, человека, на которого могла рассчитывать в трудную минуту. Она едва не прослезилась. Господи! Что за глупые мысли приходят ей в голову! Несомненно, виновата выпитая мадера. Но теплое чувство к русскому гиганту осталось, и это было непривычно.

Сумятица мыслей, вероятно, отразилась на лице Рэй­вен, ибо Шарль Сен-Жермен, взглянув на нее, вдруг со стуком поставил бокал на стол и язвительно заметил:

– Почему бы тебе не поцеловать краешек подола у леди, а, Дмитрий? Так сказать, принести клятву вернос­ти. А еще лучше – выпросить подвязку и носить ее как талисман!

Воцарилось молчание. Лицо Сергеева побагровело. Дьявольская улыбка исказила лицо Шарля, оно горело вызовом. Джейсон побледнел. Дэнни нервно обмахива­лась веером.