Стефани Лоуренс - Любовь на краю света
Элиза пошевелилась, затем повернулась на бок лицом к стене. Послышался тихий вздох, Элиза плотнее завернулась в плащ.
Джереми не надеялся, что сможет выспаться, лежа так близко от нее, но не собирался обсуждать этот вопрос. В особенности с мисс Кинстер. Было проще уступить ее желанию: как она верно заметила, тюфяк был достаточно широким. В их соседстве не было ничего предосудительного.
Впрочем, само их пребывание вдвоем в этом уединенном месте бросало вызов устоям общества.
Но одна тревожная мысль не давала покоя Джереми: куда заведет их с Элизой эта ночь, проведенная наедине?
Скроуп дождался полуночи, когда хозяин трактира в Эйнвилле принялся закрывать ставни на окнах, прежде чем запереть заведение. Только тогда наемник выступил из погруженной во мрак рощи, росшей в двадцати ярдах от дороги, и направился к крошечному дворику трактира, ведя коня в поводу.
Трактирщик охотно согласился выделить Скроупу комнату и послал сонного мальчишку позаботиться о лошади приезжего.
Наемник старался говорить тихо, хотя осторожничать было не обязательно: все остальные постояльцы, включая Маккинзи, разбрелись по своим спальням больше часа назад.
— Если это возможно, я хотел бы занять комнату с окнами на дорогу, — заявил он.
Скроуп собирался проследить утром за отъездом горца.
Трактирщик хмыкнул:
— Одна такая еще осталась. — Повернувшись, он снял со стены тяжелый ключ и вручил его Скроупу. — Комната слева в конце лестницы.
Наемник взял ключ.
— Поскольку я так поздно прибыл, то и уеду не слишком рано. Я спущусь к завтраку чуть погодя.
— Как пожелаете, сэр. Мы можем подать вам завтрак в любое время.
Скроуп взял свечу из рук трактирщика и начал осторожно подниматься по лестнице. Он готов был поклясться, что Маккинзи занял лучшую комнату, скорее всего одну из тех, что также выходили окнами на внешний двор. Возможно, соседнюю с его собственной.
Он следил за своим бывшим заказчиком с самого Эдинбурга, держась чуть поодаль. Было бы крайне опрометчиво недооценивать Маккинзи, но Скроуп хорошо знал людей этого сорта. Он изучил все их слабости. Маккинзи привык повелевать и видеть, что все его приказы неукоснительно исполняются. Ему и в голову не могло прийти, что Скроуп ослушается его распоряжения оставить девчонку в покое.
Найдя свою спальню, Скроуп вставил ключ в замок и, стараясь не шуметь, отпер дверь, затем проскользнул в комнату, сбросил на пол седельную сумку и заперся.
Он неслышно пересек комнату, разделся и улегся на кровать.
Вытянувшись на спине и глядя в потолок, он перебрал в памяти все события минувшего дня и задумался о предстоящем.
Он нисколько не сомневался в своем праве выследить и похитить Элизу Кинстер. Виктор Скроуп не знал поражений. Едва почуяв добычу, он уверенно мчался по следу, пока не настигал свою жертву. Именно поэтому Маккинзи и нанял его. Теперь гордому лэрду оставалось лишь смириться и принять неизбежный исход.
Закрыв глаза, Скроуп мрачно усмехнулся. Он знал, что добьется успеха, как добивался всегда, иначе и быть не могло. Ему бросили вызов, возникло новое, неожиданное препятствие, только и всего. Что ж, тем лучше. Его ждет триумф. Преодолев все преграды, он осуществит задуманное, и слава его взлетит до небес.
Он схватит Элизу Кинстер и передаст ее в руки Маккинзи, как и было условлено.
Он отомстит за свою уязвленную гордость и потребует заслуженную награду, но главное — восстановит репутацию всемогущего Виктора Скроупа, которую изрядно пошатнул досадный эпизод с побегом.
Это представлялось ему особенно важным.
Скроуп не забывал: репутация для него все. В ней его жизнь. Его защита.
Без нее он никто.
Погружаясь в сон, Скроуп с мрачной решимостью сжал губы.
Он пойдет на все, чтобы защитить свою репутацию. Это его неотъемлемое право, и он воспользуется им, чего бы это ни стоило.
Джереми медленно, постепенно просыпался. Что-то легонько щекотало ему нос, это его и разбудило.
Разогнав сонный туман, он почувствовал теплую тяжесть женщины, лежавшей в его объятиях.
Это было необычайно приятно, но как такое возможно? Джереми никогда еще не засыпал в женской постели и, насколько ему помнилось, не приглашал женщину в свою постель…
Он вздрогнул, сон мгновенно слетел с него, глаза широко открылись. Неподвижно замерев, стараясь не шевелиться, он осторожно посмотрел вниз.
Элиза уютно свернулась клубком, прижавшись к нему. Джереми охватил совершенно неуместный восторг, он почувствовал себя победителем.
Но пока он взволнованно и изумленно пожирал ее глазами, Элиза пошевелилась.
И прежде чем Джереми успел решить, как лучше поступить — поспешно выпустить ее, заявляя о своей невиновности и рассыпаясь в извинениях, или изобразить многоопытного светского льва, — Элиза на мгновение оцепенела, потом вскрикнула и отпрянула.
Широко распахнутые ореховые глаза испуганно уставились на него.
— Ах, простите! — выпалила Элиза. Вскочив на тюфяке, она посмотрела на соломенное ложе позади себя и убедилась, что сама виновата в случившемся. — Я…
Охваченная ужасом, не веря, что все это происходит с ней наяву, Элиза почувствовала, как лицо заливается краской. Она перевела испуганный взгляд на Джереми, но тот, похоже, не испытывал ни смущения, ни замешательства. Глаза его цвета темной карамели смотрели тепло и ободряюще. На губах мелькнула сочувственная улыбка.
— Все в порядке. Наверное, во сне мы придвинулись ближе друг к другу, чтобы согреться. Только и всего. Должно быть, так вы и оказались рядом со мной.
Элиза вовсе не была уверена в правдивости слов Джереми, но он галантно предлагал ей простой выход из щекотливого положения, и она с радостью ухватилась за спасительную соломинку.
— Да, возможно. — Сидя с прямой спиной, она отбросила назад волосы. За ночь Элиза успела растерять все шпильки, и ее спутанные золотистые локоны в беспорядке рассыпались по плечам. — Я об этом не думала. Просто обычно я сплю одна.
Джереми плотно сжал губы и кивнул:
— Разумеется.
Элиза подозрительно прищурилась, ища в глазах Джереми насмешку, но она и сама едва сдерживала улыбку.
— Не могу поверить, что сказала это. Повторила очевидное. Как глупо!
Джереми широко улыбнулся:
— Не отрекайтесь от своих слов из-за меня.
Элиза изумленно смотрела на него, не в силах скрыть восхищения. Она будто увидела вдруг другими глазами и Джереми, и себя.
После короткого молчания Карлинг посмотрел в окно.
— Кажется, мы проспали. Уже давно рассвело.
