Белая роза - Огюст Маке
Катрин покраснела от душевной боли и стыда.
– Я не знаю, о чем говорят в Европе, – сказал Яков. – Но в то, что такое говорят здесь, я не верю. Здесь все нас знают, а, следовательно, уважают. Однако, как бы то ни было, простите, но мне надо подумать.
Он помолчал, уставив на Ричарда гордый и честный взгляд. Затем, смягчив тон, заговорил:
– Полагаю, вам не следует прибегать к уверткам, чтобы заслужить прощение этой девушки. Для человека вашего происхождения было бы более достойно открыто говорить правду. Действуя таким образом, не обвиняя меня и не оскорбляя Катрин, вы сохранили бы возможность и дальше заниматься своим весьма привлекательным делом, с которым теперь я вынужден покончить. Да, народ моей страны желал брака между герцогом Йоркским и леди Катрин Гордон. Да, Катрин была бы счастлива и гордилась бы этим браком. Но вы отказались от нее… при этом никто не утверждает, что вы совершили преступление.
– Я отказался! – воскликнул Ричард. – Но когда я отказался? Сегодня я первый раз услышал об этом браке!
– Не злоупотребляйте учтивостью, милорд, – сказал молодой король. – Не пытайтесь щадить Катрин. Она храбрая девушка, и ваши мысли ей знакомы, также как и мне. Я показал ей письмо герцогини Бургундской.
– Письмо герцогини, – изумленно повторил Ричард. – Какое письмо? Что вы хотите сказать?
– Я знаю, – продолжал Яков, – насколько вы деликатны и способны придумать ловкие отговорки, чтобы подсластить горечь этого отказа. Но в политике принято на четкие предложения давать окончательные ответы. И потом, госпожа герцогиня Бургундская не желает, чтобы после ее письма у нас оставалось хоть малейшее сомнение относительно вашего решения.
Ричард был совершенно раздавлен этим новым таинственным обстоятельством, которое, как ураган, обрушилось ему на голову. Он бросился к Якову, схватил его за руки и, дрожа одновременно от любви к нему и гнева, заявил:
– Послушайте, брат мой. Мой мозг разрывается понапрасну, но я не могу понять смысл ваших слов. Меня долго считали сумасшедшим. Возможно, я им и был. Простите меня, брат мой, кажется, возвращается моя болезнь. Я вас не понимаю. И вы, леди Катрин, только не бойтесь смотреть на меня, не отводите глаз, но вас я тоже не понимаю. На меня свалилась беда, вот все, что я чувствую. Будьте добры со мной, не думайте, что я прикидываюсь и хочу солгать. Подумайте лучше: «Он страдает. Он нуждается в помощи.» Помогите мне. Вы говорите о моем решении. О каком решении? Вы говорите о письме моей тетки, герцогини Бургундской. Что за письмо? Я не знаю и не догадываюсь о нем. Я больше не в состоянии выдерживать ваши ледяные недоверчивые взгляды.
Яков и Катрин переглянулись. Лицо Ричарда покрылось смертельной бледностью и на нем проступили неопровержимые признаки страдания.
– Что я могу сказать вам такое, чего вы сами не знаете? – сказал король Шотландии после непродолжительного молчания. – Дворяне нашей страны требовали, чтобы я побудил вас вступить в брак, уже давно намеченный нашими семьями. Я несколько раз говорил вам об этом. Зная о том, с каким нетерпением народ Шотландии ожидает вашего решения, я написал письмо герцогине Бургундской, которая, естественно, могла повлиять на вас. Я заклинал ее оказать мне содействие и ответить мне после того, как она проконсультируется с вами.
– Она вам ответила? – трепеща, спросил Ричард.
– Разумеется.
– Что я отказываюсь?
– Именно так.
– Что я отказываю Катрин Гордон? – воскликнул Ричард, которому показалось, что от отчаяния и ужаса он сходит с ума. – Я отказываю Катрин, которую я люблю, одна лишь мысль о которой поддерживает меня и вдыхает в меня жизнь. Катрин – это ангел моей мечты, светоч моих дней, моя путеводная звезда… И герцогиня вам ответила, что я отказываюсь?
– Вот письмо, – сказал Яков. Он тоже был изумлен, наблюдая этот фантастический спектакль, действующими лицами в котором выступали пылкий молодой человек, потерявший голову от любви, трепещущая, но улыбающаяся девушка, едва не теряющая сознание на руках своей кормилицы, и сама кормилица, которая не могла оторвать взгляда от горящих глаз и неотразимо красивого лица Ричарда.
А тот жадно схватил пергамент, который протянул ему король. Сначала он одним взглядом буквально проглотил весь текст, но затем принялся собранно и с мрачным вниманием читать каждую фразу, каждое слово письма, в котором герцогиня утверждала, что герцог Йоркский заявил, что он слышать ничего не хочет об этом браке, поскольку имеет другие планы на будущее.
У Ричарда волосы встали дыбом. Вот, значит, кто распоряжается его судьбой! Эта отважная женщина распорядилась участью своего племянника, даже не поставив его в известность о том, какой ответ она собирается дать!
«Ваше величество, – написала Маргарита Якову, – пусть все это останется между нами, так хочет мой племянник. Не говорите с ним более об этом браке, который не желателен ему и к тому же не подходит для моей любимой Катрин. Вскоре представится возможность дать вам обоим исчерпывающие объяснения. А пока пусть шотландцы запасутся терпением. Если надо, я могу удвоить денежное содержание и численность войск, направленных для поддержки моего племянника Йорка. Реставрация Белой розы произойдет независимо от каких-либо союзов, и мы избавим Шотландию от возможных опасений».
Яков воспринял угрюмое изумление, с которым Ричард читал это письмо, как следствие озарения, к которому тот был не готов. Что касается самого Ричарда, то он, наверное, испытал бы меньшее страдание, если бы из рая скатился прямиком в глубины ада.
– Значит, – с тоской сказал он, – моя тетка герцогиня не желает, чтобы я женился на Катрин! Значит, по ее милости я чуть не потерял навсегда этого ангела! Значит, я лишь тупой болван, забавная игрушка в какой-то тайной политике. Кому-то дают поиграть мною, потом меня забирают назад, даже не поинтересовавшись моим мнением. Так кто же я такой? – внезапно воскликнул он, почувствовав, как перехватило сердце от прилива оскорбленной гордости и ярости. – Кто я такой, чтобы так позволяли себе играть с моей честью и моим достоянием? В конце концов, я несчастный дурачок или возродившийся к жизни принц?
Этот нервный срыв и душевная боль растрогали Якова, до слез взволновали Катрин, а суеверная Сюзанна даже принялась молиться диким божествам своей страны.
– Ричард, – заговорил после длительной паузы король Шотландии, – Катрин собиралась вас заверить в первую очередь в том, что она не одобряет обиды своих соотечественников и их готовности покинуть вас. Она хотела вам сказать, что вы больше не связаны теми обещаниями, которые
