Кара Эллиот - Рискни ради любви
Прежде у нее сложилось неправильное мнение об этом человеке, однако теперь Алессандра всеми фибрами души понимала, что Джек не причинит ей зла.
Но если его руки не будут крепко держать ее, ее разум может разлететься на тысячи крохотных кусочков.
Выбросив все мысли из головы, Алессандра повернулась и легла на согретую солнцем траву, увлекая его за собой.
От легкого прикосновения к его чреслам с уст Джека сорвался прерывистый стон. Когда ее пальчики расстегивали первую пуговицу на его брюках, он был уже на грани и, казалось, вот-вот потеряет самообладание.
Приподнявшись, Джек задрал юбки Алессандры. А потом положил ладони на ее ноги чуть выше чулок и развел ее ноги в стороны. Его губы снова овладели ее губами: он ласкал их в точности так же, как его пальцы ласкали каждую складочку ее лона.
Алессандра застонала, ее тело содрогнулось от наслаждения. Земля, ветер, огонь — и чистое первобытное желание.
Стихии неожиданно разожгли неистовое пламя, когда Джек рывком вошел в нее. Она приподняла бедра, чтобы его клинок мог проникнуть в ее ножны до самой рукоятки. Его тело напряглось, как тетива, его толчки становились все более глубокими. Алессандра дрожала от страсти. Ни нежности, ни томительной медлительности не было в этом соитии. Только обнаженная страсть, начисто лишенная любого притворства.
Закрыв глаза от ярких лучей солнца, плясавших на их телах, Алессандра полностью отдалась своим ощущениям, сосредоточилась на его плоти, заполняющей пустоту внутри ее тела. Сильный мускусный аромат его возбуждения наполнял ей ноздри, кружил голову, и вскоре Алессандра почувствовала, что ее кожа стала влажной от пота.
Ее плоть становилась все горячее. Выше, выше! А потом вдруг внутри у нее будто лопнуло что-то.
Спустя мгновение Джек отпрянул от нее. Застонал, а его семя брызнуло на траву. После этого его крупное теплое тело вновь распростерлось на ней. Их ноги и одежда спутались, и они затихли.
Ее сердце постепенно успокаивалось, а ее разум — обретал ясность. Высвободившись из объятий Джека, Алессандра набрала полную грудь воздуха, чтобы не лишиться чувств. Что она наделала! Несколько мгновений она пребывала в полном смятении.
Нет, она не станет копаться в себе и изнывать от чувства вины. Ей было необходимо прикоснуться к кому-то и ощутить прикосновения порядочного человека, иначе она сошла бы с ума. Но если Джек считает ее распутной девкой.
— Господи, вино! — пробормотала Алессандра, когда ее пальцы дотронулись до пустой бутылки, и она сама откатилась в сторону от него.
— Вино… — Казалось, Джек тоже немного не в себе. — Я не… дело в том, что я… Вы не должны думать, что я намеревался…
— Да нет, нет, конечно!
Алессандра неловким движением опустила юбки, разгладила их и натянула на место лиф.
Она услышала торопливый шорох шерсти и льна — это Джек приводил в порядок собственную одежду.
— Леди Джаматти… Алессандра… Позвольте мне сказать…
— Вы не должны ничего говорить, — прошептала она. — Я ни в чем вас не обвиняю. Я виню только… — Из горла у нее вырвался прерывистый вздох. — Боже мой, да какая, в конце концов, разница в том, чья это вина!
Ускользнув от его руки, она стала собирать разбросанные шпильки.
— Как джентльмен, я был обязан вести себя более благородно, — начал было Джек.
— Святой Господь, это я на вас накинулась — дрожащая, с затуманенным взором, — перебила его Алессандра, тщательно избегая встречаться с ним взглядом. — Ваше благородство сомнений не вызывает. А вот мое… — Она глубоко вздохнула. — Я… Не могу даже объяснить, что на нас нашло. Как вы и сказали, это было мгновение безумства. Так что давайте для начала свалим все на него.
— И оставим все как есть?
Его лицо омрачилось, и темные тени, упавшие на него, скрыли все чувства до единого.
— Да. В конце концов, у нас обоих был секс и прежде, так что испытывать чувство вины и придумывать какие-то извинения ни к чему. Ни один из нас не совершил ничего постыдного. Не украдена ничья добродетель, не утеряна ничья невинность.
— Нуда, нет ничего постыдного в нашей страсти, — прошептал Джек.
Алессандра вздрогнула.
— Это то, что заставляет нас чувствовать себя живыми, — продолжал он.
— Страсть может и пугать, — шепотом добавила она.
— Вы боитесь? — спросил Джек. И испытующе поглядел на нее — Чего?
Темноты. Призраков. Собственной пугающей слабости. Алессандра не произнесла этих слов вслух.
— Иногда одиночество берет надо мной верх.
— Думаю, я мог бы составить вам компанию, чтобы помочь вам удержать страхи на привязи, — осторожно произнес он. — В английском обществе вдова может иметь некоторую свободу.
— Вы предлагаете мне… связь? — спросила Алессандра.
Джек был очень спокоен. Он застыл как изваяние, лишь на его шее пульсировала жилка. Помолчав, он ответил:
— Вы не можете отрицать того, что какая-то непонятная сила постоянно сводит нас вместе.
— Нет, не могу… — Алессандра прикусила губу. — Но…
— Само собой, любая встреча будет проходить только по вашему желанию, — сказал он. — Можете мне поверить: я позабочусь о том, чтобы о произошедшем не узнала ни одна живая душа. :
Алессандра судорожно вздохнула. Господи, как же ей хотелось сказать «да»! Ее искушала его честь, его сила… его грешное и прекрасное тело.
Джек молчал, на его лице застыло серьезное выражение. Если он будет давить на нее, она откажется. Но он не сделает этого. Пусть сама примет решение.
— Да, я еще раз встречусь с вами, — пообещала она. — Но не знаю когда.
— Ни один из нас не должен обещать чего-то другому, — вымолвил Джек. — И понятно, что наше соглашение не должно вести к каким-то обязательствам.
— Уж коли мы пришли к соглашению…
Алессандра поднялась, качнулась и собрала с земли последние шпильки. Догадываясь, что выглядит как пирог, который изваляли в стоге сена, она торопливо скрутила волосы в пучок и заколола их, моля Бога, чтобы пряди не рассыпались. Отыскав капор и шаль, она на несколько мгновений задумалась, размышляя над тем, что бы еще сказать. Но любые слова казались в этой ситуации бессмысленными, поэтому она просто повернулась и пошла прочь.
Джек даже не двинулся с места, чтобы остановить ее.
Дождавшись, пока тропинка свернет в небольшую рощу, Алессандра смогла наконец ускорить шаг и разразиться сердитыми всхлипываниями.
Неужели она повторила свою прошлую ошибку?
Приступ ненависти к себе обхватил кольцом и крепко сжал ее грудь. Она такая слабая, а Черный Джек такой сильный. И его спокойная уверенность была такой… соблазнительной. Господи, как же ей нравилось его отношение к самому себе! Этот человек чувствовал себя комфортно с самим собой. В его теле не было ни единой фальшивой клеточки.
