Карен Рэнни - Его единственная любовь
– Прости меня, – сказал он, и у нее возникло странное чувство, что он просит у нее прощения не за это невольное прикосновение, а за нечто большее.
Она кивнула, но он не отстранился. Мрак был полным, и то, что они оказались так близко друг от друга в полной темноте, ее беспокоило. И снова он кого-то ей напомнил.
– В чем дело, Лейтис?
– Все в порядке, – сказала она, убеждая себя, что глупо было об этом думать.
– Не бойся меня, Лейтис, – сказал он. Его голос был тихим, а то, что он говорил на гэльском, было просто усладой для ее ушей. Был этот язык запрещенным или нет, но сельчане, собираясь вместе, говорили на нем. Но в эти последние дни она была оторвана от тех, кого хорошо знала, и стала пленницей в мире англичан.
– Я не боюсь, – ответила она, но ее голос слегка дрогнул.
Поколебавшись с минуту, он отстранился и начал спускаться вниз по ступенькам.
– Будет легче, если ты станешь упираться в стенки обеими руками, – спокойно посоветовал он, будто предыдущей минуты не было и в помине. – Стены липкие и скользкие, но лучше держаться за них, чем упасть.
Она последовала за ним, разведя руки в стороны и касаясь пальцами стен. При этом она обнаружила, что он был прав. Стены были влажными, и она надеялась, что их покрывали только лишайники. Спускаться вниз было неприятно.
– Далеко еще? – спросила она через несколько минут.
– Нет, уже немного осталось, – ответил он.
– Было бы намного легче, будь у нас фонарь, – сказала она.
– Нет, – ответил он решительно, и в его голосе она уловила мягкую, необидную насмешку. – Легче бы не было. Вряд ли тебе бы понравилось то, что ты увидела бы при свете фонаря.
Она резко отдернула от стен руки и хмуро уставилась на него. Но в темноте они не могли видеть друг друга. Однако до конца спуска она держала руки прижатыми к бокам и старалась случайно не прикоснуться к стене.
– И часто ты спускаешься по этой лестнице? – спросила она.
– Не часто, – ответил он и замолчал. По-видимому, он не собирался посвящать ее в тайны этой ночной экспедиции.
– Как ты нашел это место?
– Мне его показали двое друзей, – ответил он.
– Тебе неприятны мои вопросы? – спросила она. – Ты поэтому стараешься оставить их без ответа?
– А ты всегда задаешь так много вопросов? – возразил он.
– Да, – честно призналась она.
– Должно быть, ты не была подарком для своих родителей.
– Я-то что, а вот мои братья были отчаянными сорванцами, – сообщила она. – Хотя и я внесла свою лепту. Кое-какие приключения у меня были.
– Поэтому ты здесь, Лейтис? Потому что любишь приключения?
– Да, – ответила она и сама удивилась правдивости своего ответа. – А также для того, чтобы на час-другой почувствовать себя мятежницей.
– Чтобы понять, что это такое?
Понимание им мотивов ее поведения удивило и даже испугало ее.
– Я часто гадала, – призналась она, – что это такое. Братья и я были очень близки, но потом отдалились друг от друга. Повзрослев, они зажили жизнью, отличной от моей.
– В каком смысле? – спросил он.
По звуку его голоса она поняла, что он остановился. Возможно, ждал ее ответа?
– Было очевидно, что я выйду замуж, буду растить детей и заниматься тем, чем обычно занимаются женщины. А Джеймс и Фергус остались сами собой. Они охотились, рыбачили, как всегда, и, когда им этого хотелось, плавали в озере и время от времени вели себя как настоящие придурки. Хоть они и выросли, но остались мальчишками.
– А от тебя ждали, что ты станешь взрослой степенной женщиной? – спросил он.
– В моем образе жизни были некоторые преимущества, – признала она. – Им пришлось отправиться на войну и заплатить за это дорогую цену, а я осталась дома и уцелела.
Окружавшая их темнота странно сближала их, склоняла к интимности. Лейтис не собиралась рассказывать ему всего этого.
– Вот мы почти на месте. Дай мне руку, – сказал он. Она протянула ему руку и почувствовала, как его пальцы в перчатке обвились вокруг ее пальцев. Он потянул ее к себе, и она покорно подалась к нему. Возможно, ее все-таки смущала темнота, или она просто чувствовала, что знает его, что он не чужой.
Еще через несколько шагов они внезапно оказались в маленькой пещере, слабо освещенной последними лучами солнца. На стенах мелькали тени, когда она медленно ступила в середину, плененная и очарованная картинами на стенах пещеры.
– Еще одна тайна? – спросила она.
– Разве ты никогда не слышала истории Иониса?
Она покачала головой.
– Я расскажу ее тебе, как сам услышал, – сказал он. – Однажды, в давние времена, жил-был человек по имени Ионис. Его все почитали за набожность и любовь к Господу. Но тут вмешался дьявол и принялся соблазнять его грехом, пытаясь нарушить его святость.
Он улыбнулся ей, и совсем мальчишеское выражение появилось на той части его лица, что не было скрыто под маской.
– И это была, конечно, женщина, – сказала Лейтис, поняв его с полуслова.
– Но разве бывает иначе? – спросил он.
Она хмуро смотрела на него, а он протянул к ней руку, чтобы поддержать ее.
– Но Бог, – продолжал он, – затосковал без преданности Иониса. Наступил день, когда любимая Иониса заболела и умерла, и он был безутешен.
– Почему все наши легенды и сказания такие мрачные? – спросила она.
Он пожал плечами.
– Но ангелы пожалели Иониса и умолили Господа простить его. Бог согласился, но с одним условием: Ионис мог соединиться со своей любимой навеки только после своей смерти. А до этого у Иониса могла быть только одна любовь – к Богу. Поэтому он пришел сюда и жил отшельником в созерцании и святых размышлениях.
– И все же Ионис не провел всю свою жизнь в безгрешных размышлениях, – лукаво возразила Лейтис.
Он улыбнулся.
– Но он прославился как святой, и эта пещера стала местом паломничества. Так продолжалось до тех пор, пока здесь не поселились Макреи.
Она смотрела на него загадочно.
– Откуда тебе это известно? Я живу здесь всю жизнь и никогда не слышала этой истории.
– Возможно, та ветвь Макреев, к которой принадлежу я, лучше знает свою историю, – поддразнил он ее.
– И что же это за ветвь? – спросила она.
Он только улыбнулся, потом повернулся к ней спиной и вышел из пещеры. Она последовала за ним на берег, с хмурым изумлением глядя на озеро. Кольцо высоких скал, расположенных строго полукругом, открылось ее взорам. Она подняла глаза на Гилмур, гадая, почему никогда прежде не видела этой бухты, и поняла, что нависающие утесы укрывали ее от взоров. И крепость отсюда невозможно было увидеть. Она переводила взгляд со скал на утесы, потом посмотрела на Ворона.
– Это потайная бухта, – сказал он, внимательно изучая выражение ее лица.
