Элизабет Торнтон - Полюби дважды
Положив обе руки на подлокотники, он запер ее кресле.
— А ты знаешь, что я думаю, Джесс? — сердито спросил он. — Что я действительно думаю?
Она покачала головой.
— Так вот, я думаю, что ты все это сделала нарочно, чтобы досадить мне, — заявил Лукас. — Ты согласилась погулять в саду с мистером Стоуном и, возможно, даже флиртовала с ним. Тебе преподали хороший урок. Ты его заслужила.
Вся дрожа, она прошептала:
— Вы ошибаетесь, Лукас. Я на вас не сердилась. Я была недовольна собой. Я слишком многое о себе вообразила. Я хотела… в общем, не важно, что я хотела. Но клянусь вам, на вас я не сердилась.
Он выпрямился и сверху посмотрел на нее. Его лицо было мрачным и озадаченным.
— Ты не хотела заставить меня ревновать? — осведомился он.
— Нет, Лукас, — ответила Джессика, смотря ему прямо в глаза.
— Или досадить мне? — допытывался он.
— Нет, — твердо повторила она.
— И ты с ним не флиртовала? — недоверчиво спросил он.
— Нет… — устало прошептала Джессика. — Неужели из-за этого вы сейчас сердитесь на меня?
Лукас глубоко вздохнул.
— Боже, я просто не знаю, что мне теперь думать, — в отчаянии произнес он.
Она подняла на него встревоженный взгляд. Лукас стоял у окна и невидящим взором глядел куда-то вдаль. Ей стало жаль его, и она мягко спросила:
— Почему вы поверили ему, а не мне?
Он резко повернулся.
— Ты ошибаешься, — глухим голосом произнес он. — Полагаю, вы оба говорите правду. Ты только что в этом убедилась.
— Он лжет, Лукас, — настойчиво возразила девушка.
— Джесс… — он встряхнул головой и еще раз глубоко вздохнул. — Послушай, прошу тебя. Неужели человек, задумавший похищение, остался бы в Челфорде? Он же понимал, что твои друзья найдут его. Да и стал бы он предлагать жениться на тебе, чтобы загладить свою вину? Я в такое не верю.
Огромные серые глаза, не моргая, смотрели на Лукаса.
— Предлагать жениться? — ошарашенно спросила Джессика. — Неужели он зашел так далеко?!
— Именно это он предлагал, говоря, что готов на все, лишь бы загладить свою вину, — напомнил ей Лукас. — Разве ты не слышала?
Она не поняла намека мистера Стоуна и растерялась, когда Лукас прямо указал ей на это.
Сжав руками виски, чтобы унять пульсирующую боль, Джессика прошептала:
— А я-то думала…
— Что ты думала? — поинтересовался Лукас.
Она попыталась вспомнить последовательность событий прошлой ночи. Вспомнить все до мельчайших подробностей. Если бы она могла рассуждать беспристрастно, ей бы пришлось признать, что мистер Стоун вовсе не принуждал ее гулять с ним по темной тропинке и не тащил ее силой в свой экипажей. Он всего лишь хотел поцеловать ее. А она его ударила коленкой в…
Но рассуждать беспристрастно Джессика не могла, поскольку она точно знала то, что знала.
Но знала ли?
О, она безоговорочно верила своим ощущениям, они никогда ее не обманывали. При виде экипажа она испытала смертельный ужас. Это было предупреждение. Но Лукас видел события в ином свете и теперь заставлял Джессику принять его точку зрения. А может, она в самом деле ошибалась насчет мистера Стоуна? Она даже была готова признать свою ошибку, но что касается Голоса, никакой ошибки быть не могло. Прошлой ночью она ощущала его присутствие отчетливо и ясно.
Девушка вздрогнула, когда Лукас, присев рядом на корточки, взял в свои ладони ее здоровую руку.
— Джесс, — тихо сказал он и сочувственно покачал головой.
— Что? — спросила она, не сводя с него настороженного взгляда. Его улыбка показалась ей неестественной, натянутой, и это еще больше встревожило ее. — В чем дело, Лукас? Скажите мне!
— Ты достигла многого за время пребывания в Хокс-хилле. Тебя стали уважать в Челфорде. О тебе хорошо отзываются. Ты нравишься людям… — Он с трудом подбирал слова, чтобы как можно яснее выразить свою мысль.
Джессика улыбнулась и нервно облизнула пересохшие губы.
— Они мне тоже нравятся. Продолжайте, пожалуйста, — попросила она.
— Но происшествия прошлой ночи вызовут ненужные толки, пойдут разговоры. — Он рассматривал ее маленькие хрупкие пальчики, которые доверчиво покоились в его ладони. — Не спрашивай меня, почему так происходит, но так уж повелось, что в подобных случаях всегда винят женщину.
— Мне показалось, что вы тоже считаете меня виновной. Уж очень вы рассердились, — с горечью заметила Джессика.
Он печально улыбнулся, отвечая ей:
— Я ужасно сердился, потому что всю ночь не спал, думая о тебе и о том, что могло 6ы случиться, если… Ты слишком доверчивая, неискушенная и неопытная. В этом-то и вся беда. Но я собирался говорить о другом.
— О чем же? — удивилась она. Слишком уж внезапной была смена темы.
— Дело в том, что ты не можешь навсегда оставаться в Хокс-хилле. — заявил он. — Ты не монахиня, Джесс, и никогда ею не станешь. Сестры знают это точно. И ты не католичка. Ты принадлежишь англиканской церкви, как, впрочем, и я. — Он вдруг замолчал, затем что-то невнятно пробурчал себе под нос, а потом в сердцах воскликнул: — Какого черта я полез в это дело?! Ох, прости! Я, наверное, не слишком ясно выражаюсь, но я собирался сказать, что ты должна подумать о своем будущем и о том, чем ты станешь заниматься, когда покинешь Хокс-хилл. Джесс, у меня есть предложение.
Его явная нервозность испугала ее. У нее закружилась голова, и Джессика приложила руку ко лбу, чтобы обрести ясность мысли.
— Но, Лукас, я ведь знаю только жизнь в женском монастыре, — пожаловалась она.
— В том-то и все дело, Джесс, — мрачно произнес он. — Ты совершенно не знаешь жизни. О Боже, ты вся дрожишь!
Он стремительно подбежал к столику у кровати, налил в стакан воды из графина и вернулся к девушке.
— Выпей, пожалуйста, — попросил он, поднося к ее губам стакан с водой. — Тебе станет лучше.
Она сделала несколько глотков, но в желудке вдруг все перевернулось, и она оттолкнула его руку.
— Пришлите ко мне сестру Бригитту. Меня тошнит, — с трудом выдавила она.
Как только Лукас вошел в гостиную, шум голосов тотчас стих. Руперт, Адриан, Перри, Белла и Элли сидели за столом и пили чай. Увидев Лукаса, Элли вскочила со стула и подбежала к нему.
— Мне очень хотелось увидеть вас, но все сказали, что я должна ждать здесь, пока вы не поговорите с этой женщиной, — пожаловалась она.
Лукас небрежно провел пальцем по ее насупленным бровям, не обращая внимания на ее бледный усталый вид.
— Эту женщину зовут мисс Хэйворд, и, чтобы не огорчать меня, ты, Элли, будешь называть ее именно так.
Занимая место между Адрианом и Рупертом, он спросил:
— А где матушка?
— Приехал сэр Мэтью и отвез ее домой, — ответил Руперт.
Лукас вздрогнул, повернулся к Руперту и осведомился:
— Сэр Мэтью? И она поехала с ним?
— А почему бы и нет? — удивился Руперт. Чувствуя, что все взгляды устремились на него, Лукас пожал плечами и равнодушно произнес:
— Я думал, что матушка дождется меня…
Приняв чашку чая из рук Беллы, злорадное молчание которой было красноречивее любых слов, Лукас мысленно вернулся к событиям минувшей ночи. Как бы Белле того ни хотелось, более пагубного конца дебюта Джессики она бы придумать не могла.
Что ж, Джессика потерпела неудачу, но ни в коем случае не поражение. Решающие битвы еще впереди.
Он, разумеется, женится на ней. Тогда все станет гораздо проще не только для него, но прежде всего для Джессики. Она окажется под его защитой. Никто не посмеет показывать на нее пальцем или хихикать за ее спиной. Став графиней, купающейся в роскоши, она сможет, если, конечно, захочет, отомстить за старые обиды — уж она сумеет утереть нос всем, кто смотрел на нее свысока, особенно таким, как Белла.
Но Джессика этого не захочет. Это не в ее характере. Будь она женщиной другого склада, она 6ы польстилась на его титул и богатство и без лишних возражений вышла бы за него замуж. Однако, чтобы добиться своего, ему придется прибегнуть к иным доводам. Эти доводы должны быть столь убедительными, чтобы она приняла их. Не может же он объяснить бывшей послушнице, что их брак желателен по той простой причине, что даст им возможность держаться поближе друг к другу.
Сдерживая улыбку, он отпил глоток чая.
— Не знаю, почему вы все такие мрачные, — заметил Лукас. — Я же вам все рассказал. Произошло недоразумение. Джессика не сделала ничего дурного. Она пошла прогуляться и упала в яму. К счастью, я почти сразу нашел ее.
Белла скривила губы в презрительной ухмылке.
— Боюсь, никто не поверит в эту историю, — заявила она.
— Я верю, — отозвался Руперт.
— Ну что ж, не столь уж важно, поверят или нет, — сказал Лукас. — Я заставлю всех относиться к Джессике с должным уважением, в противном случае мне захочется узнать причины враждебности.
Элли побледнела еще сильнее. Подняв глаза на опекуна, она тихо произнесла:
— Всем известно, как вы к ней относитесь, Лукас.
