Гувернантка из Лидброк-Гроув - Виктория Анатольевна Воронина
- Эмма, подойди ко мне!
Я встала и приблизилась к ней.
- Эмма, должна сообщить тебе огорчительную новость. Твой отец ничего тебе не оставил, решительно ничего. После него остались только долги, -которые будут покрыты после продажи его личных вещей, - со вздохом сказала мне мачеха. – Я написала всем твоим родственникам, о которых узнала после знакомства с архивом твоего отца о твоей плачевной участи, включая тетушку твоей матери, но никто из них не соизволил мне даже ответить, не говоря уже о том, чтобы взять тебя под свою опеку.
- А мой дедушка Семюэль Уилсон? Он тоже не ответил? – быстро спросила я, поскольку надеялась, что суровый отец моей матери все же сжалится надо мной и не оставит без своего попечения.
- Мистер Уилсон тоже не прислал письма, - жестко ответила Джейн Берн. – Сама я тоже не могу позаботиться о тебе и завтра, когда я уеду из поместья Хайгейт-Холл, порвется последняя нить, связывающая нас. Мы уже чужие друг другу, но своему христианскому милосердию я продолжаю проявлять о тебе заботу и потому дам тебе совет. Постарайся угодить новым владельцам Хайгейт-Хауса при встрече и снискать их расположение.. Как сложится твоя судьба, целиком зависит от них. Это все, что я хотела сказать тебе, можешь идти в свою комнату. Мне нужно завершить последние приготовления к своему отъезду.
Я тихо попрощалась с нею и направилась к выходу. Слова мачехи внушили мне все возрастающую тревогу за свое будущее, и я не видела ни одного друга, ни одного родного человека, который бы разорвал горестный круг моего одиночества. Впервые я ощущала себя брошенным, никому не нужным котенком и мое сердце сжалось от этого нового горя. Оставалось надеяться только на то, что дальние родственники моего отца окажутся добрыми людьми и Хайгейт-Хаус по-прежнему будет для меня родным домом.
» Глава 3
Джейн Берн уехала из поместья рано, до восхода солнца. Об этом мне сказала няня Мэг после моего пробуждения. Мачеха не захотела увидеться со мной на прощание и ее холодное безразличие меня очень огорчило. Пусть между нами никогда не было душевной привязанности, но все же она была одной из тех ниточек, которые связывали меня со счастливым прошлым. К тому же, я была еще ребенком, нуждающимся в постоянной заботе. Если взрослым постоянно нужна поддержка окружающих и внимание, то дети нуждаются в них вдвойне.
И я осталась в доме совсем одна со слугами. Обитатели дома преисполнились волнением ожидания приезда новых хозяев, и невольно желали предстать перед ними в своем самом лучшем виде. По указу предусмотрительного дворецкого Бернарда Бина вся прислуга занялась уборкой. Лакеи выбивали тяжелые ковры, служанки мыли в комнатах, вытирали пыль на каминных полках и натирали полы воском. Суматоха продолжалась три дня, и усердные слуги успели завершить свое дело до приезда господ. На четвертый день в конце аллеи показались две быстро едущие дорожные кареты. Погода выдалась хорошей, и ничто не мешало быстроте едущих экипажей. Из окна своей спальни я увидела, как они остановились возле парадного подъезда и хорошо вышколенный форейтор открыл дверцу первой из них. Первым из них проворно выскочил восьмилетний мальчик в новой шерстяной куртке, за ним важно сошли на землю его родители – четвероюродный брат моего отца Уильям Линн и его супруга Кэролайн. На них были костюмы, пошитые лучшими лондонскими портными, на голове леди красовалась изящная синяя шляпка со страусовыми перьями белого цвета, придающие им в высшей степени представительный и респектабельный вид.
Едва выйдя из кареты, они начали осматриваться, и я знала, какое красивое зрелище предстало перед их глазами - величественная панорама старинного парка, окружающего трехэтажное кирпичное здание с четкими пропорциями, с большими, от потолка до пола, окнами в тонких переплетах, делающих строение воздушным и элегантным.
Перед особняком разместился большой розарий с фонтаном, еще более подчеркивающий парадность здания и величественность замысла талантливого архитектора, построившего Хайгейт-Хаус. Что касается внутреннего плана, то на первом этаже нашего дома находились гостиные, библиотека, бальный зал, курительная и бильярдная. Хозяйские и гостевые спальни, комнаты для занятий и гобеленная располагались этажами повыше.
Новые хозяева начали осматривать поместье. Из робости я наблюдала за ними издалека, но видела, что им очень нравится особняк. Они владели хорошим новым двухэтажным коттеджем в графстве Кент, но с нашим поместьем этот коттедж сравниться не мог. Хайгейт-хаус был полон красивых и дорогих вещей; мой отец, безумно любивший свой родовой дом, не жалел денег на его содержание, моя матушка и мачеха Джейн помогали ему содержать его в должном порядке. Благодаря недавним усилиям слуг все вокруг блестело при ясном солнце последних погожих осенних дней и производило великолепное зрелище утонченной роскоши.
Лицо Уильяма Линна выразило полное удовлетворение всем увиденным, он и его жена благосклонно выслушали дворецкого, представляющего им весь штат прислуги после того как сделали полный круг по первому этажу. Но они нахмурились, стоило им заметить меня - девочку, нерешительно жавшуюся к перилам парадной лестницы.
- Это дочь моего кузена? – спросил новый хозяин поместья у дворецкого, указывая на меня своим длинным пальцем. Я поспешила присесть перед ним в низком поклоне, помня совет мачехи о необходимости угождать своим родственникам.
- Да, это мисс Эмма Линн, сэр, - почтительно ответил Бернард Бин.
Новая хозяйка посмотрела на меня в лорнет, хотя у нее было превосходное зрение, и недовольным тоном заметила:
- Не знаю, почему мы должны опекать эту девочку. Она нам совершенно чужая.
- Это так, но она носит фамилию Линн, и мы не можем выставить ее на улицу. В обществе этого поступка не поймут и осудят,- рассудил ее супруг. Он исполнял обязанности коронера графства Кент и очень пекся о безупречности своей репутации. – Мы можем отослать ее в графство Йоркшир. На севере имеются недорогие школы с полным пансионом, и там содержание дочери моего кузена обойдется нам дешевле, чем здесь.
- Только найди самую дешевую школу для этой сироты, Уильям, - попросила его жена, ничуть не стесняясь моей непосредственной близостью и тем, что я слышу все ее нелицеприятные слова, сказанные в мой адрес: – Я не хочу тратить на нее ни одного лишнего пенни, это значит обделять нашего Эндрю!
Тут Эндрю за спиной родителей состроил мне насмешливую гримасу, чем сильно шокировал меня своей невоспитанностью.
- Я так и думаю поступить,
