Брачное объявление - Мими Мэтьюз
У нее было безупречное лицо в форме кремового фарфорового овала, обрамленное темно-каштановыми волосами, зачесанными назад и собранными в большой пучок на затылке. Нос у нее был прямой — не слишком короткий, но и не слишком длинный, а мягко очерченный подбородок был твердым до упрямства. Если бы не бархатистая мягкость этих оленьих глаз, она могла бы показаться гордой или даже надменной. И, возможно, так оно и было, если судить по ее одежде.
Конечно, он ничего не смыслил в женской моде — если не считать того факта, что крючки, шнурки и целые мили юбок были ужасно неудобны, когда ты был в любовном настроении. Но не нужно было знать разницу между нижней юбкой и палантином, чтобы понять, что все, что носила мисс Рейнолдс, было самого высокого качества. Даже крошечные пуговки на ее лифе и модный пояс с пряжкой, опоясывавшие талию, казалось, были изготовлены мастером.
Рядом с ней костюм, который он выбрал, чтобы надеть этим утром на встречу со своей будущей невестой, казался довольно потрепанным и третьесортным. Что еще хуже, он и сам начинал чувствовать себя немного потрепанным и третьесортным.
— Вы простите за обман, — сказал он. — Как видите, я не из тех мужчин, которых женщина хотела бы встретить на другом конце объявления о браке.
— Разве?
Она наклонила голову. От этого легкого движения ее волосы оказались в луче солнечного света, проникавшего через окно гостиной. На мгновение они блеснули в ее модной прическе, обнажив рыжие и золотые нити среди каштановых.
— Почему вы так говорите? Это из-за ваших ожогов?
Он с трудом сдержал дрожь. Черт возьми, она была прямолинейна. Он не ожидал такой откровенности от миниатюрной красотки.
— Вы не можете утверждать, что это зрелище вас не оскорбило. Я видел вашу реакцию в баре.
Ее брови сошлись в изящную линию.
— Я никак не отреагировала, сэр.
— Нет?
— Возможно, я была немного удивлена. Но не из-за ваших ожогов. — Ее щеки окрасились нежным розовым оттенком. — Вы… очень высокий.
У него защемило в груди. Он не был уверен, как отнестись к ее румянцу или к ее замечанию. Она была таким изящно сложенным маленьким созданием. Он подумал, не кажется ли он ей слишком большим. Боже милостивый, он был слишком большим. И слишком грубым, неотесанным, заурядным, а также множество других негативных черт, неприятие которых он не осознавал в полной мере, пока не оказался в ее присутствии.
— Вы ожидали кого-то пониже ростом?
— Нет, я… я не знала, чего ожидать. Как я могла? Вы никогда не упоминали ничего подобного в своих письмах.
Джастин вспомнил вежливые и совершенно бесстрастные письма, которые он писал ей в течение последних месяцев. Он описывал Грейфрайарское аббатство, времена года, погоду и шум волн, разбивающихся о камни под утесами. Он упомянул о ремонте крыши, новых хозяйственных постройках и постоянных проблемах с содержанием прислуги.
Его собственная внешность не заслуживала ни строчки.
— А вы бы все равно приехали, если бы знали? — спросил он.
— Вы имеете в виду ваши ожоги? — Она не колебалась. — Думаю, что да. Но сейчас это никак не докажешь, не так ли? Вам придется поверить мне на слово.
Он позволил своему пристальному взгляду скользнуть по ее лицу, отмечая каждую черту, от темных бровей цвета красного дерева, нависающих над широко расставленными глазами, до нежного изгиба скул и до невероятно чувственного изгиба верхней губы. Это не было лицо женщины, которой нужно было откликаться на брачное объявление, чтобы найти мужа.
Поверить ей на слово?
— Кажется, придется, — сказал он.
— Это случилось, когда вы были в Индии?
Он кивнул.
— Во время восстания.
— Мне не хотелось предполагать.
Она помолчала.
— Я кое-что знаю о солдатах от своего брата. Он часто писал мне о подвигах своего полка и трудностях товарищей, которые были ранены в бою. Видите ли, он сам был солдатом.
— Он был солдатом?
Джастин задумчиво посмотрел на нее.
— Я думал, что у вас нет семьи.
— У меня и нет. Уже нет. Мой брат погиб в прошлом году при осаде Джханси.
Ее грудь вздымалась и опускалась от прерывистого дыхания. Он впервые заметил, что она дрожит.
— Вы тоже были ранены там, мистер Торнхилл?
Он не любил обсуждать эту тему, но не было смысла скрывать. Она все равно скоро узнает.
— Нет, в Канпуре в 57-м.
Что-то промелькнуло в бархатной глубине ее глаз. Все в Англии знали, что произошло в Канпуре во время восстания, но, как сестра солдата, она понимала это лучше, чем кто-либо другой.
— Вы служили под командованием генерал-майора сэра Хью Уилера? — спросила она очень тихо. — Или вы прибыли позже, с бригадным генералом Нилом?
— Первое. — Его губы изогнулись в насмешливой полуулыбке. — Можете быть спокойны, мисс Рейнольдс. Я не принимал участия в изнасилованиях и мародерстве, совершенных силами освобождения. В то время я был надежно спрятан во вражеской тюрьме, и с меня заживо сдирали кожу мятежные сипаи.
Она побледнела, но он не пощадил ее.
— Ожоги и шрамы, которые вы видите, — это ерунда. Уверяю вас, те, что у меня под одеждой, намного, намного хуже.
— Я очень сожалею об этом.
— Неужели? — Он почувствовал необъяснимый прилив гнева по отношению к ней. — Возможно, вы не будете испытывать подобного христианского милосердия к моему покрытому шрамами телу, когда оно накроет вас на нашем брачном ложе.
Со своего места в другом конце комнаты Бутройд издал сдавленный стон.
Джастин проигнорировал его. Его внимание было приковано к обжигающему румянцу, залившему изящную фарфоровую шею мисс Рейнольдс до самых кончиков волос. Несомненно, он потряс ее девственную душу до глубины души. Он бы не удивился, если бы она вскочила и влепила ему пощечину. Он определенно это заслужил.
Но она не ударила его.
Вместо этого она встретила его наглый взгляд и выдержала его, не дрогнув.
— Вы намеренно ведете себя оскорбительно, сэр. Я думаю, вы пытаетесь меня отпугнуть. Я не могу понять почему.
Потому что, если ты не уйдешь по собственному желанию, очень скоро я вообще не смогу тебя отпустить.
И что это ему даст?
Застрять в Грейфрайарском аббатстве, среди осыпающегося камня и потрескавшейся штукатурки, с очень несчастной женщиной. С леди, вынужденной выполнять тяжелую работу в продуваемых сквозняками, сырых развалинах с нехваткой персонала. С леди, которую он никогда не сможет сделать счастливой, даже если доживет до ста лет.
— Возможно, — сказал он наконец, — потому что мне кажется, что вы понятия не имеете, во что ввязываетесь.
— Чепуха. Я точно знаю, что получу от этого соглашения. Иначе меня бы здесь
