Мэри Картер - Сердце не камень
Шеффилд усмехнулся.
— Полагаю, вы встречались со многими претендентами на вашу руку, мадемуазель.
Дженис не хотела касаться темы охоты за приданым.
— Я не вписываюсь в модные нынче стандарты красоты, — сказала она доверительным тоном. — У меня слишком темные волосы и довольно высокий рост. Поэтому я не считаюсь особенно привлекательной. Но тем не менее, некоторые джентльмены обратили на меня свое внимание.
— Да, среди городских особ мужского пола попадаются мыслящие люди, — заметил небрежно герцог. — Конечно, вы не остались без внимания. Так как же, мадемуазель? Раз вы уже второй сезон в лондонском свете, вас, очевидно, атакуют родственники, требуя немедленно сделать выбор?
— У меня замечательное преимущество перед сверстницами. Мой дядюшка — он также и мой опекун вот уже пятнадцать лет — считает, что я сама вправе решать свою судьбу. Поэтому выбор мужа зависит только от меня.
— И что же, ни один претендент еще не уговорил вас отдать ему руку и сердце?
Дженис удивило, что он так хорошо ее понял. Но ей не хотелось выглядеть слишком разборчивой. Она попробовала объяснить:
— Моя тетушка говорит, будто я забила себе голову всякими романтическими идеями. Но для меня действительно неприемлемо выйти замуж по расчету и провести остаток жизни с чуждым по духу мужчиной.
— Вы ждете большой настоящей любви?
По серьезному виду герцога Дженис поняла, что он нисколько не подтрунивает над ней. Он очень серьезен. И ей надо быть честной с ним.
— Да, пожалуй, этого я и хочу. Глупо, может быть, но иначе я не представляю свое счастье. А вы, — она взглянула на герцога, — вы верите в настоящую любовь?
Шеффилд не ответил. Он смотрел на бокал с вином так, словно искал в нем ответ. Наконец, нехотя, растягивая слова, произнес:
— Я верю, мадемуазель, что независимо от наших сокровенных желаний мы зачастую бываем вовлечены в сложную игру обстоятельств. А романтические идеи… Они кончатся в ту минуту, когда вам дадут понять, что вы уже старая дева.
Эти слова задели самолюбие Дженис, хотя ей показалось, что он вложил в них что-то личное. Она вспомнила историю с молодой дамой и дуэль… Дженис захотелось спросить его об этом, но она не осмелилась. Поднявшись и взглянув на каминные часы, она сказала:
— Если вы разрешите, милорд, я вас покину. У меня был трудный день, я хотела бы отдохнуть.
Шеффилд тоже встал. Он явно еще был погружен в свои размышления.
— Конечно, мадемуазель. — Голос его прозвучал бесстрастно. — Вас проводить?
— Нет, спасибо. Я найду дорогу. Большое спасибо за помощь и гостеприимство. Я прекрасно провела этот вечер. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, мадемуазель.
— Графин пуст, милорд. Наполнить его? — Анатоль прервал раздумья герцога.
— Нет, — резко ответил тот.
— Очень хорошо, милорд.
— Который час?
— Прочти полночь, милорд.
— Так поздно? — нахмурился герцог, но остался на своем месте.
Анатоль молча убрал графин и стакан. Затем он подбросил дрова в камин, задул догоравшую свечу и стал двигать стулья. Шеффилд рассердился.
— Ты можешь оставить меня в покое? Что ты все время крутишься перед глазами?
Анатоль остановился у стола. Его лицо ничего не выражало.
— Слушаюсь, милорд. — Но при этом не пошевелился.
Шеффилд, глядя в одну точку, пробормотал:
— Она очень молода.
— Если мне можно высказаться, милорд, то молода она только по возрасту. Но не по своим манерам. Очень умная молодая дама и совсем не легкомысленная. Приятно, что вы, ваша светлость, так замечательно провели вечер.
— Проста в общении, ни капли жеманства…
— Отличное качество, милорд.
— Привлекательна. Надо же: слишком темноволосая и слишком высокая! Будто хоть один мужчина в здравом уме предпочтет какую-нибудь светловолосую неприметную простушку этой умнице с роскошными локонами цвета воронова крыла и черными выразительными глазами. А как она женственна!..
Анатоль предпочел промолчать. Шеффилд говорил тихо, не обращая на слугу внимания. Вдруг он повернулся к Анатолю.
— Завтра-послезавтра погода переменится, и она уедет, а я так долго был один…
— Мне кажется, милорд, что погода не на шутку разыгралась. Местные жители говорят, что такая метель надолго. Отправиться в путь можно будет только через неделю.
Шеффилд встал, резко отодвинув стул.
— У нас достаточно провизии на это время?
— Да, милорд.
— Хорошо. Я иду спать. Разбуди меня на рассвете.
Анатоль поклонился. Его лицо не выражало никаких эмоций. Но когда за хозяином закрылась дверь, он понимающе улыбнулся.
Дженис спала хорошо. И хотя не помнила, что ей снилось, но проснулась с улыбкой на лице. Сара помогла ей одеться, и пока девушка пила кофе, рассказывала ей обо всех проблемах слуг герцога. Оказалось, что между миссис Лоусон и Анатолем конфликт, и экономка, с малых лет воспитывавшая герцога, собирается уйти.
— Уйти? Когда? — спросила Дженис.
— Весной, так она сказала. Ей бы этого не хотелось, но она не может позволить Анатолю командовать.
Дженис решила попробовать уладить дело. Вряд ли герцогу понравится ее вмешательство, но у себя дома и у дядюшки она находила общий язык со слугами и умела их организовать.
Дженис легко нашла бельевую.
— Извините за беспокойство, миссис Лоусон, — сказала она, — но я должна поблагодарить вас. Я прекрасно устроилась.
Через пять минут они перешли в маленькую гостиную, где экономка поведала молодой гостье о своих бедах, ведь с появлением Анатоля она потеряла свое былое влияние на слуг. Дженис попыталась успокоить ее и дала пару дельных советов. Затем Дженис отправилась завтракать в столовую, где ей прислуживал Анатоль.
— Его светлость заняты работой со счетами, мисс, — сразу же предупредил он.
Дженис удивилась — она же ничего не спросила. Но ответила:
— Спасибо, Анатоль. Не нужно беспокоить из-за меня его светлость. Я найду, чем заняться. Думаю наведаться в библиотеку.
— Прекрасная мысль, мисс.
Дженис еще до конца не определила свое отношение к этому загадочному человеку. Сейчас он с ней очень вежлив… И Анатоль, как говорят, так предан герцогу… Кто знает, может, он станет ей союзником…
— Я бы хотела поговорить со своим кучером, — сказала она Анатолю.
Тот поклонился.
— Я пришлю его в библиотеку, мисс.
И действительно, не успела она войти туда, как появился Джон. Он рассказал, что сегодня утром едва добрался до конюшни — такая сильная вьюга. Но колесо скоро починят.
— Значит, мы сможем скоро продолжить путь, Джон? — обрадовалась Дженис.
