Карен Монинг - Прикосновение горца
Лиза часами могла бродить по безмолвному музею, разглядывая оружие, доспехи, изучая легенды и битвы, но Штейманн строго-настрого приказал ей уходить не позже пяти утра.
Лиза со вздохом расставляла книги на полках шкафов из красного дерева, которые стояли вдоль стен его кабинета. Штейманн был напыщенный и высокомерный тип. Лиза вспомнила, как после собеседования встала и протянула ему руку, а директор музея даже не пошевелился, только неодобрительно посмотрел на нее. Потом Штейманн сухим и надменным тоном пояснил, что единственная причина, по которой ее пустили в музей, – это необходимость обеспечивать чистоту помещений. Он так часто напоминал Лизе о том, что она должна уходить не позже пяти утра, что она стала чувствовать себя Золушкой и была уверена, что Штейманн превратит ее в нечто похуже тыквы, если она не успеет уйти вовремя.
Несмотря на высокомерие директора, Лиза была так рада получить эту работу, что даже позволила маме уговорить себя пойти и отметить вместе с Руби, хоть и с опозданием, свой день рождения. Вспомнив о том, что произошло в тот день, Лиза закрыла глаза и вздохнула. После ужина она подошла к стойке бара, чтобы разменять бумажные деньги намелочь. (Они с Руби решили сыграть в пул.) К бару подошел красивый хорошо одетый мужчина и несколько минут флиртовал с ней, и Лиза на какое-то время почувствовала себя особенной. Когда мужчина спросил, чем она занимается, Лиза с гордостью ответила, что работает в музее. Ее собеседник был заинтригован. А кем она работает? Директором? Консультантом? Экскурсоводом?
Ночной уборщицей, ответила Лиза и добавила, что днем работает официанткой в ресторане.
Мужчина поспешно пробормотал какие-то извинения и испарился. Краска стыда от испытанного унижения бросилась Лизе в лицо, и она так и стояла у бара, пока Руби не забрала ее.
Вспомнив эту сцену, Лиза, раздраженная тем, что это еще волнует ее, швырнула тряпку через всю комнату прямо на большой глобус, стоявший в углу. Ей же абсолютно нечего стыдиться – она взрослый и ответственный человек, к тому же совсем не глупый. Жизнь подбрасывает ей все новые проблемы, и Лиза была уверена, что вполне достойно справляется с ними. Но ее злость и постоянное нервное напряжение вскоре сменились такой усталостью, что она вынуждена была присесть в кожаное директорское кресло. Расслабившись на мягком сиденье, Лиза обратила внимание на экзотического вида ларец, стоявший с краю директорского стола. Раньше она его не видела. Ларец был два фута длиной и дюймов десять шириной. Сделанный из черного дерева и покрытый диковинной резьбой, этот ларец наверняка был ценным экспонатом. И как ни странно, Штейманн не поместил его под стеклянный колпак, как он обычно поступал с экспонатами, которые нужно было занести в каталог.
Почему он оставил на столе столь ценную вещь? Лиза закрыла глаза и решила, что позволит себе отдохнуть минутки две, а пока можно и пофантазировать: она богатая независимая женщина, живущая в прекрасном доме, а ее мама здорова. В их доме изящная мебель и удобные кресла. И может, у Лизы есть парень...
Последнее, о чем она подумала, прежде чем уснуть – это куда поставить этот дивный сундучок в их чудесном доме.
– Надо было позвонить, как только вы его получили, – выговаривал Штейманну профессор Тэйлор.
Директор вел его через залы к своему кабинету.
– Я получил его только вчера, Тэйлор. Его привезли вскоре после того, как откопали. Человек, который обнаружил этот ларец, отказался даже прикасаться к нему. – Штейманн сделал паузу. – На крышке выгравировано заклятие. И хотя заклятие написано на гэльском языке, тот человек понял достаточно, чтобы уловить смысл. Вы взяли перчатки?
Тэйлор кивнул.
– И пинцет прихватил, чтобы извлекать содержимое. Вы еще не открывали ларец?
– Я не смог обнаружить механизм, который поднимает крышку, – сухо ответил Штейманн. – Сначала я вообще не был уверен, что он открывается, потому что он сделан из цельного куска дерева.
– Мы будем пользоваться пинцетом, пока не получим возможность провести лабораторные исследования. Так где, вы говорите, его нашли?
– В земле, на берегу реки в горах Шотландии. Фермер выкапывал камни из-под земли, чтобы выложить стену...
– Как же вам удалось вывезти ларец из Шотландии? – удивился Тэйлор.
– Фермер позвонил в магазин антиквариата в Эдинбурге, а хозяин магазина кое-чем мне обязан.
Тэйлор больше не расспрашивал. Его всегда бесило, когда антикварные вещи уходили в частные коллекции, но в данном случае не было смысла ссориться со Штейманном, не изучив сундук получше. Тэйлор был настоящим фанатом произведений искусства кельтской культуры, и когда Штейманн позвонил ему с предложением осмотреть средневековый ларец, он едва мог сдержать свое нетерпение. Однако показать явный интерес означало дать Штеймапну преимущество, а любое преимущество на стороне директора музея усложняло ситуацию.
– Вот бестолковая уборщица! – проворчал Штейманн, когда они подошли к его кабинету. – Вы только полюбуйтесь! Опять не выключила электричество!
Из-под двери его кабинета пробивалась тонкая полоска света.
Лиза проснулась внезапно, не соображая, где она и что ее разбудило. И тут она услышала мужские голоса за дверью кабинета.
Вскочив с кресла, Лиза бросила взгляд на часы. Было пять двадцать утра. Она останется без работы! Инстинктивно она рухнула на пол, больно ударившись виском об угол стола, и, забравшись между тумбами, затаилась, прислушиваясь к щелкнувшему дверному замку и голосу Штейманна.
– Просто невозможно найти нормальную уборщицу! Эта дура даже не закрыла дверь. А всего-то дел – нажать кнопку. И ребенок бы справился.
Лиза сжалась в комок под столом. Несмотря на толстый ковер, она слышала, как Штейманн и его спутник подошли к столу.
– Вот он. – Лакированные туфли Штейманна остановились в двух шагах от нее.
К ним присоединилась еще одна пара ботинок, облепленных грязью из-за недавнего дождя, и Лиза едва удержалась, чтобы не протянуть руку и не убрать упавшие на ковер комья грязи.
– Какая замечательная вещь! Просто прелесть! – сказал второй голос.
– Правда ведь? – тут же подхватил Штейманн.
– Минутку. Повторите, пожалуйста, где его нашли?
– Под грудой камней, на берегу реки в горах Шотландии.
– Не может быть! Почему же он выглядит как новый? Черное дерево, конечно, отличается особой прочностью, но все равно подвержено разрушению, а этот ларец в прекрасном состоянии. Его уже осматривал кто-нибудь из специалистов?
– Нет, но мой поставщик из Эдинбурга ручается в его подлинности. Вы можете открыть его, Тэйлор?
