Стефани Лоуренс - Любовь на краю света
Или маячил поблизости.
Теперь Элизе не приходилось и мечтать о том, чтобы проникнуть за пределы избранного круга, к которому принадлежала ее семья. Стоило бы ей лишь попробовать, как тотчас сильная рука брата или кузена схватила бы ее за локоть и бесцеремонно оттащила назад.
Элиза неохотно признавала, что братьев с их чрезмерной опекой можно понять, но… Сколько же можно? Ее неусыпно охраняли целых три недели и, похоже, не собирались ослаблять бдительность. «Мне уже двадцать четыре. Если я не найду своего героя в этом году, то на следующий год меня можно будет выкинуть на свалку, как старую рухлядь».
У Элизы не было привычки бормотать себе под нос, но бал подходил к концу, и становилось ясно, что этот прием, подобно остальным светским раутам, не принесет ей ничего путного. Вот почему она подпирала стену, скрываясь в тени пальмы. Ей опротивело улыбаться, изображая притворный интерес к благопристойным молодым джентльменам, весь вечер добивавшимся ее благосклонности.
Будучи благовоспитанной родовитой леди с богатым приданым, Элиза не испытывала недостатка в поклонниках. Мисс Кинстер осаждали толпы молодых «Ромео». Однако, как ни прискорбно, она не испытывала ни малейшего желания разыгрывать «Джульетту» с кем-либо из них. Подобно младшей сестре, Элиза верила, что узнает своего суженого если не в первое мгновение, как только его увидит (на это надеялась Анджелика), то проведя несколько часов в его обществе.
В отличие от сестер Хизер всегда сомневалась, что сумеет узнать при встрече своего героя, и оказалась права. Она много лет была знакома с Брекенриджем, хотя и поверхностно. До похищения она не подозревала, что этот человек предназначен ей в мужья самой судьбой. Кузина Катриона, жена Ричарда Кинстера, сказала на это, что Хизер следовало внимательнее вглядеться в своего суженого. Катриона, земное воплощение древнего божества, известного в Шотландии как Богиня Владычица, обладала даром предвидения, и к словам ее стоило прислушаться.
Катриона дала Хизер цепочку с кулоном, магический талисман, который помогает найти истинную любовь. Украшение должно было перейти от Хизер к Элизе, затем к Анджелике, Генриетте и Мэри, чтобы потом вернуться в Шотландию, к дочери Катрионы, Лусилле.
Элиза задумчиво коснулась рукой изящной, украшенной аметистами цепочки, обвивавшей ее шею. Кулон из розового кварца прятался под корсажем. Цепочку скрывали высокий ворот и тонкое кружево модного фишю, дополнявшего золотистое шелковое платье с низким овальным вырезом.
Элиза удрученно вздохнула. Теперь украшение принадлежало ей, но где же долгожданный герой, которого поможет распознать талисман?
Уж точно не в этом зале. Чуда не произошло: ни один джентльмен, хотя бы отдаленно похожий на героя, так и не появился на балу. Не то чтобы Элиза надеялась увидеть его здесь, на великосветском приеме в самом сердце Лондона. И все же ее охватило разочарование.
Встретив мужчину своей мечты, Хизер хотя и непредумышленно, но бесповоротно преградила путь сестре. Герой Элизы не принадлежал к ее кругу, но отныне она не могла улизнуть из дома, чтобы пуститься на поиски своего суженого.
«И что мне теперь делать, черт побери?»
Лакей, скользивший вдоль стены с серебряным подносом на вытянутой руке, услышал ее бормотание и, повернувшись, всмотрелся в тень за пальмой. Элиза едва взглянула на слугу, он же, едва увидев ее, выступил вперед и произнес, протягивая поднос:
— Мисс Элиза! — В голосе его слышалось облегчение. — Какой-то джентльмен просил доставить вам это. Должно быть, прошло добрых полчаса. Мы не могли разыскать вас среди гостей.
Элиза недоуменно нахмурилась. Какому еще нудному поклоннику вздумалось посылать ей записки? Она взяла с подноса сложенный листок бумаги.
— Спасибо, Камерон. — Этот лакей служил в доме родителей Элизы, его прислали в Сент-Айвз-Хаус помочь местной прислуге в день бала. — Кто это был? Вы не знаете?
— Нет, мисс. Письмо вручили не мне, а кому-то из слуг. Оно перешло ко мне из третьих рук.
— Спасибо.
Элиза кивнула, отпуская лакея.
С коротким поклоном Камерон отступил.
Элиза развернула записку, не ожидая увидеть ничего особенно интересного. Почерк выглядел четким и уверенным, цепочка резких черных штрихов и росчерков на белой бумаге — определенно писал мужчина.
Повернув листок к свету, Элиза прочитала:
«Приходите в заднюю гостиную, если осмелитесь. Нет, мы с вами не знакомы. Я не подписываю это послание, поскольку мое имя ни о чем вам не скажет. Нас не представили друг другу, и здесь не будет почтенной матроны, которая оказала бы мне любезность, взяв на себя этот труд. Однако сам факт, что я здесь, на балу у герцога, весьма красноречиво говорит о моем происхождении и положении в обществе. Вдобавок мне известно, где находится задняя гостиная.
Думаю, настало время нам встретиться лицом к лицу. По крайней мере, так мы сможем выяснить, захочется ли нам продолжить столь многообещающее знакомство.
Я заканчиваю письмо также, как начал: приходите в заднюю гостиную, если осмелитесь. Я буду ждать».
Элиза не смогла удержаться от улыбки. Какая… дерзость! Какая отвага! Прислать ей подобную записку в доме кузена Девила под носом у достопочтенных гранд-дам и всего семейства Кинстеров.
Но кем бы ни был незнакомец, он проник в дом Сент-Айвза, а если ему известно, где расположена задняя гостиная…
Элиза вновь пробежала глазами записку и задумчиво пожала плечами. Почему бы не прошмыгнуть незаметно в заднюю гостиную и не взглянуть, кто осмелился написать подобное послание?
Выскользнув из укрытия, она поспешно устремилась к дверям все еще многолюдного зала, стараясь не попадаться на глаза родне. Элиза не сомневалась, что автор письма не солгал: они действительно никогда не встречались. Ни один джентльмен из числа ее знакомых не посмел бы бросить возмутительный вызов, назначив мисс Кинстер тайное свидание в Сент-Айвз-Хаусе.
Ее переполняло волнение и радостное предвкушение. Возможно, именно сейчас все и случится? Перед ней предстанет, наконец, мужчина ее мечты…
Выпорхнув через небольшую дверь в дальнем конце зала, она быстро зашагала по коридору, затем свернула в боковой проход и, пройдя еще немного, снова повернула. Чем дальше она шла, тем темнее становилось вокруг. В задней части огромного особняка царил полумрак. Здесь, вдали от шумных парадных залов, располагались личные покои хозяев дома. Малая гостиная выходила окнами в сад. Днем Гонория часто сидела здесь, наблюдая, как дети играют на лужайке возле террасы.
