Барбара Картленд - Как вольный ветер
Серьезность тона, каким были сказаны эти слова, заставила Ройдона со вновь пробудившейся тревогой взглянуть ей в лицо.
— Ответь, что страшит тебя, радость моя?
— Я боюсь: то, что боги даровали, они же могут и отнять.
— Клянусь, что твердо намерен на тебе жениться.
— Невзирая на любые препятствия? — не унималась Вальда.
Он ответил не сразу, и тогда она быстро и горячо заговорила:
— Может случиться так, что мне ничего не останется, как только бежать вместе с тобой. Ты готов к этому?
— Это то, чего бы мне очень не хотелось — ради тебя самой. Ты в самом деле полагаешь, что твои мать и отчим преисполнятся ко мне отвращением?
— Не к тебе лично — это попросту невозможно. Но они хотят, чтобы я сделала… подходящую партию.
— И человек без гроша за душой, разумеется, тебе не пара?
— Но только лишь с их точки зрения! — в отчаянии воскликнула Вальда. — Мы-то с тобой знаем, что деньги для нас не главное! Но большинство людей думают иначе.
— Можно понять и твоих родителей, — заметил Ройдон. — Ты ведь очень красива, и, несмотря на твою молодость, найдется немало мужчин, готовых соперничать за право обладать твоей рукой.
— Знаешь, ведь во Франции все не совсем так, — промолвила девушка. — Здесь браки устраиваются не по взаимной склонности, а по тому, что сторонам есть что предложить друг другу. Это нечто вроде взаимовыгодной сделки.
— И что же ваша семья намерена предложить, кроме твоей исключительной привлекательности?
Вальда медлила с ответом, стараясь тщательнее подбирать слова.
— Мой отчим принадлежит к старинной и очень уважаемой фамилии.
— Как его имя?
— Де Марлимон, — ответила она и с облегчением почувствовала, что это имя ничего не говорит ее избраннику.
Рука Вальды по-прежнему покоилась в его руке, и он, поднеся ее к губам, начал, один за другим, целовать тонкие пальчики. Потом перешел на ладонь, и поцелуи его делались все горячее, настойчивее, самозабвеннее.
Вальда ощутила пробегающую по телу легкую дрожь и устремила на возлюбленного проникающий в самую душу взгляд.
— Обещай мне… что не отступишься, что бы он тебе ни сказал! Пойми, я — твоя, я принадлежу только тебе! Ах, Ройдон, милый, прежде чем отправлять меня домой, давай поженимся здесь, в Арле!
— Не искушай меня! — с шутливой строгостью попросил он. — Обещаю тебе, мое сокровище: если все законные способы не помогут, мы обдумаем и другие.
— Это-то я и хотела от тебя услышать.
Молодой человек продолжал покрывать поцелуями ее руку.
— Я люблю тебя, мой ангел. Всей жизни не хватит, чтобы рассказать тебе, как сильно я тебя люблю.
— А я хочу быть с тобой и слушать эти слова до конца жизни.
Вальда обвела взглядом сияющую гладь реки, небо, ласково шумящие над головой кроны деревьев.
— Почему, ну почему нам нельзя навсегда остаться здесь?! — воскликнула она. — К чему вообще возвращаться? Никто не знает, где я. Через некоторое время меня и вовсе перестанут искать, и мы сможем избежать стольких неприятностей!
— Ты надеешься всю жизнь счастливо прожить в глуши Камарга?
— Что может быть чудеснее? Ты сделаешься пастухом, а я буду готовить тебе еду и вечерами ждать твоего возвращения. У нас будет своя маленькая мыза, куда не проникнут никакие заботы и тревоги большого мира!
— В твоих устах это звучит очень соблазнительно, милая, — улыбнулся Ройдон. — Но учти: зимой, когда с моря дуют промозглые ветры, здесь бывает весьма холодно и неуютно.
— Ну и пусть! Этот край должен быть прекрасен в любом виде, в любом своем проявлении! Даже в бешеной, суровой необузданности!
— Совсем как ты. Но впредь, любовь моя, я буду следить, чтобы ты не была уж слишком необузданной разве что со мной!
Он нежно привлек Вальду к себе, прильнул к ее губам и целовал их долго и нежно, словно впитывая мягкость ее кожи.
— Я был бы счастлив забраться с тобой в какой-нибудь глухой уголок, запереться на всю жизнь. Но, сдается мне, нам обоим есть что сказать и что совершить в этом мире. Кроме того, ты слишком прекрасна и слишком любишь жизнь, чтобы заточить себя в клетку, даже такую большую и красивую, как Камарг.
— Нет, — покачала головой девушка! — Камарг никогда не станет для меня клеткой. Свободу стесняют города и люди со своими надуманными правилами. Это они делают жизнь такой тяжелой и печальной. Если бы можно было уподобиться диким лошадям, которые гуляют по воле свободные, как ветер! Вот только бы ты был со мной!
— Мы будем вместе, поверь, — горячо заверил ее Ройдон. — Будь ты немного постарше… — вздохнул он.
— Ты думаешь, отчим заставит нас ждать до моего совершеннолетия?
— Он может настаивать на длительной помолвке или даже на нашей длительной разлуке — для того, чтобы дать тебе возможность лучше разобраться в твоем сердце.
— Я и так хорошо знаю свое сердце. Оно принадлежит и всегда будет принадлежать только тебе! Никто, никто не в силах разлучить наши сердца!
Слова ее дышали страстной убежденностью, однако где-то в глубине души девушка чувствовала, что Ройдон не слишком убежден в них. Приникнув головой к его плечу, она испытующе заглянула молодому человеку в лицо.
— Скажи… ты будешь за меня бороться? — тихо спросила она.
— Клянусь тебе перед Богом, что умом и сердцем, телом и душой я буду бороться за то, чего желаю больше самой жизни!
Эта нежданная торжественная клятва живо вызвала в воображении девушки образы смелых и галантных рыцарей средневековья. Обняв возлюбленного за шею, она прильнула губами к его губам.
— Как я мечтала услышать эти слова! — прошептала она. — Клянусь же и я, что никакие уговоры, никакое принуждение не заставят меня отречься от моей любви и что я никогда не свяжу свою судьбу ни с кем другим, кроме тебя. Отныне и навеки я твоя!
Заключительные слова клятвы потонули в горячем дыхании Сэнфорда, стиснувшего ее в объятиях со всей силой вырвавшейся на свободу страсти. Они целовались долго и исступленно, до тех пор, пока, задохнувшись, Вальда не застонала и в изнеможении не спрятала разгоревшееся лицо у него на груди. Сердца их колотились глухо и сильно, точно желая выскочить.
— Я люблю, люблю тебя! — задыхаясь, воскликнула она. — Ах, Ройдон, как я тебя люблю!
Он еще крепче сжал ее в объятиях, потом с видимым усилием разнял кольцо рук.
— Едем, сокровище мое. Чем скорее мы встретим то, что уготовано нам судьбой, тем будет лучше для нас обоих.
— Я так страшно, отчаянно боюсь тебя потерять!
— Этого не случится.
Присягнув таким образом друг другу в верности, влюбленные начали собираться в дальнейший путь. Уложив остатки провизии, они сели на коней и двинулись по бегущей вдоль реки тропе.
