Барбара Картленд - Как вольный ветер
— Вот по этому адресу меня можно найти в Париже, — сказал он, протягивая ей листок бумаги. — Если твой отчим и в самом деле не захочет со мной разговаривать, я уеду туда и буду ждать тебя по меньшей мере неделю. По второму ты всегда сможешь найти меня в Лондоне.
— Возможно, я даже не смогу тебе написать. Просто явлюсь — и все.
— Не стоит так нервничать, — успокаивал ее Ройдон.
— Я всего лишь стараюсь быть предусмотрительной. Ты ведь знаешь: письмо могут перехватить. Такое не раз случалось с другими, почему же не может произойти и с нами?
— Ты должна верить. Верить в себя и в нашу судьбу.
Не дав Вальде возразить, он снова принялся целовать ее — до тех пор, пока из головы ее не улетучились все мысли, кроме одной: о нем и о том пламени, которое он в ней зажигал.
— Я люблю тебя! Люблю! — задыхалась она.
Это были ее последние перед их расставанием слова, которые продолжали звенеть в ее сознании, когда нанятый Сэнфордом экипаж выезжал с каретного двора.
Когда лошади повернули на заполненные людьми улицы, Вальда даже не оглянулась. От кого-то она слышала, что это приносит несчастье.
Незамеченными мелькнули и остались позади церкви и дворцы, улицы и лавки с кругами сыра в витринах, горами зелени и фруктов, шляпками и корзинами, полными цветов.
Перед мысленным взором Вальды стояло лицо Ройдона, в ушах звучал его голос, произносивший слова любви. Но над всем господствовало мрачное пророчество: «Что боги дали, то они могут и отнять».
— Я не могу, не могу его потерять! — отчаянно твердила Вальда.
Она опять подумала о своем огромном состоянии. До чего же трудно будет убедить отчима в том, что Ройдона не интересуют ее деньги. А вслед за этим уговорить избранника не придавать значения ее богатству!
Вальда сосредоточенно составляла в голове план, что именно следует сказать, когда она станет рассказывать дома о Ройдоне Сэнфорде. Она молила Бога, чтобы при этом они постарались ее понять. Слова молитвы шли из самой глубины ее сердца. Она была так поглощена своими тревогами, что даже не заметила, как остался позади Арль и коляска въехала в ворота родового гнезда де Марлимонов. Миновав длинную аллею из вековых дубов, лошади приблизились к величественному порталу огромного здания XVI века, и только тут девушка очнулась. У нее невольно мелькнула мысль, что она возвращается в тюрьму.
Кучер с силой натянул поводья, экипаж остановился, и навстречу Вальде по ступеням сбежал лакей, спеша распахнуть дверцу.
Спрыгнув с его помощью на каменные плиты двора, Вальда прошествовала в холл.
Навстречу ей поспешил дворецкий.
— Мадемуазель Вальда! Вы вернулись!
— Да. Я приехала домой.
— Господин граф и госпожа ваша матушка сейчас в Большой гостиной, мадемуазель.
— Я иду к ним, — кивнула Вальда. — Но сначала хотела бы сказать вам одну вещь. — Дворецкий почтительно склонился, весь обратившись в слух. — Примерно через час сюда приедет один господин. Он спросит мадемуазель Бертон. Тотчас же проводите его в Большую гостиную.
— Будет исполнено, мадемуазель.
Сияющий от радости дворецкий заторопился через холл, чтобы сообщить господам хорошую новость. Распахнув двери гостиной, он звенящим от волнения голосом провозгласил:
— Мадемуазель Вальда, мадам!
Чета де Марлимонов сидела на диване в дальнем конце просторного зала.
— Вальда?! — не веря ушам, воскликнула мать.
Девушка поспешила им навстречу, немного стесняясь своего небрежного вида. Без шляпы, в амазонке, испачканной и порванной за время долгих и многотрудных экскурсий по бескрайним просторам и непроходимым чащам Камарга, она производила странное, непривычное для глаз родных и слуг впечатление.
— Вальда, дорогая моя! Где ты была? Как ты могла так жестоко поступить с нами, оставив в неизвестности?
Графиня крепко прижимала к себе дочь, а девушка целовала мать. В глазах госпожи де Марлимон стояли слезы.
— Мы так волновались за тебя, почти потеряли рассудок! Как тебе в голову могло прийти вот так уехать — одной, не сказав никому ни слова?
— Прости меня, мама. Я все тебе объясню, — виновато проговорила Вальда и повернулась к отчиму.
Тот глядел на нее молча, нахмурившись, и девушка с замиранием сердца отметила, что он не был столь рад ее приезду, как мать. Она заглянула ему в лицо.
— Простите меня и вы, отец.
Граф обнял и поцеловал падчерицу, но это далось ему с некоторым усилием.
— Пожалуйста, не гневайтесь, — умоляюще повторила она. — Ведь я жива и здорова. И мне так много нужно вам рассказать!
— Твой отчим только что вернулся из Парижа, — взволнованно объяснила мать. — Он ездил искать тебя, Вальда. Ты и представить себе не можешь, что нам пришлось пережить. Мы так тревожились, так беспокоились — просто места себе не находили!
— Дорогой отец, — обратилась Вальда к отчиму, — помните ваши слова, что я не смогу сама добраться до Парижа? Так вот, я не поехала в Париж, зато побывала в Камарге.
— В Камарге? — в один голос воскликнули ошеломленные родители.
— Да! И привезла оттуда потрясающие снимки. — Она опять улыбнулась графу. — Вы еще сказали тогда, что с моими талантами невозможно заработать на жизнь. Но теперь, я надеюсь, вы измените свое мнение, потому что из моих фотографий можно будет устроить выставку в Париже!
— Выставку? — снова вырвалось у изумленного Марлимона.
— Да! Фотовыставку, посвященную дикой природе Камарга! Вы поразитесь, увидев эту красоту… если только с моей камерой не произошло что-нибудь непредвиденное.
— Как? Неужели ты была в Камарге? — все еще не веря, проговорила мать. — В это невозможно поверить. Как же ты добралась туда? И как приехала обратно? И кто доставил тебя на железнодорожную станцию?
— Никто. Я путешествовала вместе с цыганами.
— Как с цыганами? — хором воскликнули де Марлимоны. Удивлению родителей Вальды не было границ.
Но уже в следующий момент граф напустился на девушку, подобно тому, как чуть раньше это сделал Ройдон:
— Как ты могла пойти на такое безрассудство? Разве допустимо вести себя столь безумным, безответственным образом?!
— Я лишь хотела доказать, что способна о себе позаботиться, — смиренно сказала Вальда. — А также самостоятельно выбрать себе супруга.
— Ты полагаешь, это можно доказать подобным поведением?
— Но ведь я сумела! Я вернулась целая и невредимая, а человек, за которого я собираюсь выйти замуж, будет здесь через час.
Граф и графиня замерли от неожиданности. В крайней растерянности они беспомощно опустились на диван и потрясенно взирали на Вальду.
