Сара Линдсей - Обещай мне эту ночь
В глазах его появился подозрительный блеск, заставивший Джеймса забеспокоиться. Сильно забеспокоиться.
— Нет, это не годится, — проворчала леди Уэстон.
Джеймс вздохнул с облегчением, но заметил, что лорд Уэстон разочарован. Джеймс нахмурился. Его взаимоотношения с будущим тестем складывались не лучшим образом.
— Тем не менее, — продолжала леди Уэстон, снова принявшись расхаживать по комнате, — если мы объявим, что граф Данстон перед смертью пожелал, чтобы Иззи и Джеймс немедленно поженились, наверняка никто не найдет ничего странного в том, что свадьбу сыграли безотлагательно.
Даже Джеймс вынужден был признать, что иногда лучше всего говорить правду. Он бросил взгляд на леди Уэстон, которая, вытеснив мужа из-за стола, быстро писала что-то на листке бумаги.
— Теперь, когда мы все уладили, на какой срок назначать свадьбу? Полагаю, можно управиться за две недели. Хмм, нет, лучше все-таки три, — сказала она как бы самой себе.
— Я предпочел бы несколько раньше, — вмешался Джеймс.
— А как быть со всеми приготовлениями? Обслугой? Цветами? Платьем? Свадебным завтраком?
Джеймс встал и невозмутимо посмотрел на нее.
— Я полагаю, все это, равно как и предложение, официальное оглашение и помолвка, попадает в категорию событий, которым не суждено осуществиться, — заявил он.
— Одна неделя, — предложила она. — Это будет нелегко, уверяю тебя, но я успею.
— Целая неделя — это слишком много, — возразил Джеймс, покачав головой.
— Это почему же? — спросила его будущая теща, с подозрением прищурившись.
— Потому что, — ответил Джеймс, — к вечеру я рассчитываю быть уже на пути в Лондон за специальным разрешением от архиепископа. Завтра я вернусь, и мы обвенчаемся на следующее утро. К концу недели я намерен навсегда уехать из Англии.
Он должен так поступить. Не может он остаться — не может, когда будет намертво прикован к искушению. Он обязательно должен убраться. Расстояние — как можно дальше от нее! — вот единственное, что способно удержать его в здравом уме. Единственное, что может его спасти.
— А как же Изабелла? — спросил лорд Уэстон, хотя отрешенный тон его голоса позволял предположить, что ему известен ответ.
Джеймс на мгновение закрыл глаза, собираясь с духом.
— Изабелла вскоре станет графиней Данстон. А значит, хозяйкой многих поместий, включая Шеффилд-Парк, особняк в Лондоне, замок в Шотландии и сахарные плантации на Ямайке. Где бы она ни решила жить, я уверен, она непременно найдет, чем себя занять.
Он направился к двери и уже на пороге сказал голосом, не терпящим возражений:
— А теперь прошу меня извинить, я должен нанести визит архиепископу.
Джеймс повернулся, чтобы открыть дверь. И в долю секунды, сопровождаемую испуганным визгом, он оказался распростертым навзничь на полу, сбитый с ног своей подслушивавшей под дверью будущей женой, свалившейся на него сверху. Дальше все пошло по знакомому и слишком соблазнительному сценарию. Его тело мгновенно прореагировало на близость восхитительных женских форм.
— Разве ты не должна была оставаться в своей комнате? — сердито спросил Джеймс, поспешно сталкивая с себя Изабеллу, пока его предательское тело не выдало его с головой.
— Это касалось и меня. Я имею полное право знать, о чем вы договорились. — С упрямым выражением на лице она поднялась на ноги.
Джеймс тоже поднялся.
— Надеюсь, ты услышала все, что хотела, — сказал он, — потому что я как раз собрался уходить. — Он снова направился к двери, хотя и не надеялся, что ему удастся просто так уйти. И правда, не прошел он и трех шагов, как…
— Джеймс, подожди! — окликнула его из-за плеча. — Мне нужно кое-что тебе сказать.
— Да?!
— Наедине, — пояснила она.
Отец ее громко с возмущением фыркнул.
— Если ты думаешь, что мы оставим вас наедине…
— Тише, дорогой. — Леди Уэстон взяла мужа за руку, намереваясь увести его из комнаты. — Уверена, что детям есть что сказать друг другу.
— Но…
— Они собираются пожениться, — напомнила она мужу.
— Ну хорошо, — сердито сказал он. — Но дверь все время должна оставаться незапертой. И никаких прикосновений, слышите? И…
Дверь затворилась, оставив Джеймса наедине с Изабеллой в комнате, которая вдруг непонятным образом сжалась до размеров чулана для щеток. Иззи на шаг подступила к нему. В маленьком душном чулане. И вот она стояла прямо перед ним, так близко, что ему мучительно захотелось схватить ее в объятия. Каждая клеточка его существа томилась от ожидания.
Джеймс отступил на шаг назад и почувствовал, что дышать стало немного легче.
— Ну ладно, о чем ты хотела поговорить со мной?
Она прикусила губу.
— Послушай, у меня нет времени на разговоры. Почему бы тебе пока хорошенько все не обдумать, и мы обсудим это позже.
— Куда ты направляешься?
— Я уже сказал. Я должен получить специальное разрешение…
— Нет, — прервала его Изабелла. — Куда ты направляешься? Ты сказал, что уезжаешь из Англии.
— Да, уезжаю.
Прежде чем он успел сообразить, она подступила к нему совсем близко и взяла его за руки. От этого прикосновения, всегда такого захватывающего, он испытал восторг. И страшную муку.
— Я знаю… — заговорила она, опустив взгляд на их сплетенные пальцы. — Я знаю, что ты не хотел жениться из-за своего дедушки, но…
— Ты об этом, — пробормотал он, чувствуя, что должен наконец сказать ей правду.
— Нет, подожди. Мне нужно кое-что сказать тебе. Конечно, я всегда думала, что когда-нибудь у меня будут дети. Но я хочу, чтобы ты знал — это для меня не имеет особого значения. Ну конечно, имеет, но ты для меня значишь гораздо больше. Тебе нет необходимости уезжать. Обещаю тебе, что у нас не будет детей, если ты их не хочешь. Браки всегда строятся на компромиссах, не так ли?
— Наш брак — без сомнения, — проворчал Джеймс, сбрасывая ее руки, и стал мерить шагами комнату, Изабелла, мои желания не должны влиять на твои планы. Неужели ты не понимаешь, что, возможно, уже беременна? — спросил он, похолодев.
— Наверняка нет, — ответила Изабелла. Нахмурившись, она посмотрела на свой живот, явно ошеломленная.
— Учитывая все, что произошло ночью, это вполне возможно. — У Джеймса на лбу выступила испарина.
— Ты имеешь в виду… от того, что мы делали? Я знаю, что так лишаются девственности, но… — Ее голубые глаза округлились, а рот приоткрылся в изумлении.
Его осенило, что будь это обычное бракосочетание, мать непременно объяснила бы ей все секреты супружеской постели. А сейчас, когда брачная ночь предшествовала церемонии, в знаниях Изабеллы зияли большие пробелы — пробелы, заполнить которые предстояло ему. Дьявольщина!
