Кэтрин Харт - Поруганная честь
— Готово!
Блейк с облегчением вздохнул:
— Пролезай в петлю и покрепче затяни ее. — Прошло несколько секунд, а ответа не было. — Меган? В чем дело?
Дело в том, что пошевелиться и надеть на себя петлю, не потеряв равновесия, было нелегко. Мышцы у Меган онемели и болели, не говоря уж о многочисленных ссадинах и больном плече.
— Меган? Меган, отвечай!
Едва Меган успела пролезть в петлю и просунуть в нее руки, как поскользнулась и полетела с уступа в глубокую пропасть. Ее визг эхом отскочил от каменной стенки.
Крик Меган донесся уже откуда-то из глубины, и одновременно веревка неудержимо заскользила из Блейка. Он яростно хватался за нее, пытаясь становить падение девушки, но веревка с шипением Соскальзывала в его ладонях, обжигала их и едва е утащила и его самого через край утеса. Лишь когда он уже был уверен, что в кистях у него не сталось ни одной целой косточки, веревка внезапно замерла в руках. За спиной раздалось громкое ржание лошади, когда веревка туго натянулась. Хорошо натренированный ковбойский конь не потерял равновесия и грациозно принял внезапный рывок.
— Молодчина, Буян, — с облегчением вздохнул
Блейк, хотя до его слуха донесся очередной вопль Меган, полный боли. Высвободив израненные руки из колец веревки, Блейк перегнулся через край, стараясь разглядеть Меган. Но было уже слишком темно.
— Меган? Милая, как ты там?
— О Боже, Блейк! — простонала она. — Вытащи меня. Прошу тебя, вытаскивай поскорее. — Слезы кипели у нее в глотке, голос совсем осип. — Кажется, у меня сломано плечо.
— Ты ударилась о стенку? Ты близко от нее? Можешь отталкиваться ногами и помогать при подъеме?
— Нет, — простонала Меган сквозь стиснутые зубы, бешено крутясь на конце веревки как волчок. От этого и от сильной боли в плече она с каждой секундой была все ближе к обмороку.
— Хватай веревку здоровой рукой, Меган, — говорил он, медленно, шаг за шагом отводя назад коня и подтаскивая Меган наверх.
— А-а-а!
От душераздирающего крика Меган все внутри у него сжалось. Ему словно передались ее боль и страх.
— Почти выбралась, дорогая моя, — подбадривал он.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он увидел Меган, и еще вечность, прежде чем сумел схватить ее протянутую руку и вытащить на безопасное место. Он поскорей отвязал веревку и крепко обнял девушку. Она лежала у него на коленях, тяжело дыша и плача. Блейк гладил ее по рыжей головке испытывая невыразимое облегчение. Постепенно рыдания стали утихать.
— Господи, Меган, как ты меня напугала, — прошептал он с мучительной тоской. — Не знаю что было бы со мной, если бы я потерял тебя. — Он поцеловал ее в макушку. — От тебя одни лишь неприятности, но, Господь свидетель, я тебя люблю.
Ответа он не услышал и нежно повернул к себе разбитое лицо. Меган не слышала его тихого признания. В первый раз в своей жизни она лишилась чувств.
10
Меган сидела перед Блейком на коне, как и в тот день, когда он ее похитил. Тело ее уютно устроилось в его руках, голова покоилась на широкой груди; они возвращались в хижину, проведя ночь в холмах.
Блейк тщательно осмотрел ее травмы. Сильнее всего пострадало плечо — его вывихнуло, когда веревка остановилась и дернулась. Определив, что перелома нет, Блейк вправил его на место. Насколько он мог судить, мышцы и связки не получили особенных повреждений. Да, в ближайшую неделю боли будут сильные, и все-таки она еще благополучно отделалась. Растяжение связок, от которого распухла лодыжка; спина, конечности и лицо покрыты синяками и ссадинами. Блейк постарался обработать больные места, тщательно промыл от грязи и камешков содранные ладони и колени.
Когда Меган проснулась, плечо у нее нестерпимо ныло, а остальные ссадины горели. Мышцы тоже все болели, но в остальном она была жива и здорова и лежала завернутая в одеяло возле костра, разложенного Блейком. Он задал ей такую словесную взбучку, которую она никогда не забудет и начал с того, что она осмелилась ударить его по голове и сбежать. Потом перечислил все, е она натворила за то короткое время, которое они провели вместе, превратив его жизнь в ад. И закончил известием, что пришлось пристрелить ее лошадь, у которой оказалась сломана нога.
А напоследок заявил, что скорее ад замерзнет, чем ей удастся убежать от него еще раз.
Словом, у Меган не осталось никаких сомнений насчет того, насколько зол на нее Блейк. Ей еще придется дорого заплатить за этот побег, а если она не оставит своих попыток, то страшно подумать, что он с ней сделает. Поручиться, что таких попыток больше не будет, она не могла, только в следующий раз надо быть поосмотрительней. А пока благодарность к Блейку потеснила в ней все остальное. Достаточно того, что она жива, в тепле и заботе, что Блейк рядом с ней, хоть и сердитый. Ее так и подмывало сказать ему, как приятно ей снова видеть его сердитое лицо и мечущие молнии синие глаза, и признаться, как она боялась, что больше не увидит его. А еще признаться, что любит его.
Он покормил ее, а потом приготовил постель на двоих. Меган заснула в его сильных и надежных руках, положив голову ему на грудь и слушая, как ровно бьется его сердце. В ту черную, словно бархат, ночь она часто просыпалась. Один раз ей приснилось, что она сорвалась с карниза. Ее разбудил собственный крик, тело яростно дергалось. Блейк утешал ее нежными словами, его ладони гладили ее с бесконечной осторожностью, и она наконец снова погрузилась в сон.
Его нежность растаяла с утренними лучами, и вот теперь они ехали молча уже несколько часов. Блейк вел себя как медведь, которому занозило лапу, и у Меган хватило ума и осторожности, чтобы не раздражать его. У нее у самой слишком все болело, чтобы с ним спорить. И она лишь скрипела зубами от боли, пронзавшей плечо при каждом резком шаге лошади. От Блейка она никакого сочувствия не видела, он просто бросал на нее раздраженный взгляд всякий раз, когда слышал ее стон.
Говоря по правде, Блейк злился на них обоих Он был в ярости на Меган за все хлопоты, которые она причинила, за то, что едва не погибла, пытаясь сбежать от него, за неослабевающую головную боль, которая стучала в голове и жгла глаза. Злился он и на себя, и прежде всего за то, что имел глупость украсть ее из дилижанса, что поставил под угрозу ее жизнь, что не смог вытащить до леденящего душу падения с утеса, и за то, что слишком близко принимал все к сердцу.
Да, больше всего Блейк бичевал себя за то, что влюбился в эту маленькую чертовку с обличьем ангела. Какой прок ему от такой любви? Даже если она и ответит ему взаимностью, он ничего не сможет предложить ей, пока Кирк не согласится на условия сделки. И тогда Блейк будет вынужден освободить ее, как это предусмотрено договором. В любом случае проигрыш. А после всего, что по его вине претерпела Меган, разве она полюбит его когда-нибудь? Правда, ей понравилось заниматься с ним любовью, но это еще не значит, что она его любит. Даже в разгар страсти ничего не говорила о любви. Возможно, она все еще любит Кирка, даже узнав о нем всю правду. Меган никогда не давала понять, что верит рассказу Блейка и что переменила свое отношение к Кирку. Блейк огорченно вздохнул. Втянув в свои дела Меган, а потом влюбившись в нее, он как последний идиот загнал себя в угол, и теперь ему некого винить, кроме себя.
