Кэтрин Харт - Поруганная честь
— Это ты у меня красивая, — произнес он, лаская губами ее — шелковистую шею. — Ты моя драгоценная голубка, моя бесценная женушка, самое дорогое в моей жизни.
Она встала и пылко бросилась в его объятия, губы их слились в долгом и неспешном поцелуе который из нежной ласки превратился в пламенное желание. Медленно, как во сне, он раздел ее и себя. Одна за другой одежды падали на пол, и вот уже одна плоть встретилась с другой. Сильные, шершавые ладони ласкали ее жаждущее тело нежными как шелк прикосновениями, а ее руки касались его кожи легче пуха. Время остановило свой бег, когда они медленно мучили друг друга руками, губами, языками.
Пламя ослепило его, когда он припал губами к ее груди и стал ласкать затвердевший бутон гибким языком.
— Люби меня, Блейк! Люби меня!
— Всегда, querida. Всегда буду тебя любить, — с нежностью обещал он, и синие сапфиры его глаз сияли любовью. Он быстро положил ее на постель и лег рядом, и снова его губы накрыли ее рот в поцелуе, от которого у нее закружилась голова, а в венах забурлила кровь. Жадные пальцы находили ее чувствительные места, разжигая страсть, ласкали их поочередно в сладкой, томной муке. Потом тем же путем прошелся его рот, язык добавил огня в ее кровь.
Меган металась под ним с помутившимся от желания рассудком, ее руки тянулись к нему, желая вернуть в такой же мере наслаждение мужчине, который стал для нее дороже жизни. Зубы дразнили мочку его уха, язычок ласково касался тугих завитков, заставляя Блейка дрожать. Ее губы нашли отзывчивую точку на его широком плече и стали целовать ее, наслаждаясь соленым привкусом кожи, ее мускусным ароматом.
А потом мужские губы приникли к сердцевине ее желания, и она застонала нежным женским стоном, от которого Блейк обезумел. Крепко обхватив ягодицы большими ладонями, он ласкал ее языком, пробуя сладкий мед. Пальцы Меган погрузились в его черные волосы, прижимали его голову. Не обращая внимания на ее мольбы, он довел ее до пика наслаждения, упиваясь бурными, сотрясавшими ее спазмами удовольствия. Не успела затихнуть дрожь, как он соединил с ней свое тело, чувствуя, как она напрягается и с жадной радостью затягивает его к себе в шелковые недра.
Медленно, осторожно накалял он огонь их страсти до ослепительной как молния вспышки, его тело двигалось на ней в извечном ритме любви, пока они не взлетели вместе в царство экстаза. Золотые язычки пламени заплясали вокруг, внутри них, сплавляя воедино их сердца и души — прочно, неразделимо, навеки — в вечное золото их любви.
