Лариса Васильева - Граф салюки
Вера видела, что им приятно видеть друг друга, они с удовольствием шутили. И это после стольких лет совместной жизни. Она завидовала чужому счастью. Только она одна лишена счастья — если бы граф подошел к ней, пригласил бы ее танцевать, вот так бы шутил и дурачился перед нею… Она бы тут же забыла все бесцельные годы. Но нет, он рассыпается мелким бисером перед глупыми девочками. Как она ненавидит их, этих девиц. Какие они шумные, как громко смеются! Как откровенны у них декольте, в дни ее молодости такое не носили, и девушки вели себя скромнее! И у них не было таких сочных, созревших тел! И грудь не торчала так вызывающе! Как она ненавидит их всех! И эту беременную даму, которой граф пододвигает стул, и его друзей, без конца куда-то зовущих его, то и дело заговаривающих с ним! Неужели они все не могут обойтись без него? Вера не замечала, что другие гости так же общаются друг с другом. В это время Воронцов мирно беседовал с Малининым и его беременной супругой. Они ожидали первенца.
Бедный богатый граф, его состояние не давало покоя матерям и тетушкам. Как им хотелось прибрать его к своим рукам. К нему подбирались со всех сторон. Ольга Сергеевна не могла действовать так прямолинейно, как Марина. Она попросила Льва Абрамовича оказать поддержку ее племяннице.
— Лев Абрамович, у вас, я знаю, свои планы, но один-то танец вы можете уделить моей девочке, да и граф свободен — уговорите и его потанцевать с Лизонькой. Так хочется, чтобы сезон у девочки начался хорошо. А если вы ей уделите внимание, то это уже залог успеха.
Лев Абрамович был польщен, он и сам протанцевал с Лизой, и графа попросил. Тот удивился, но не отказал. Лизонька была хороша собой и, вообще-то, не нуждалась в поддержке. Сергей Иванович не знал о планах двух дам — Марины и Ольги — относительно него.
Закончив танец с Лизой, граф оглядел зал — сколько тут еще мамаш со своими созревшими дочками?
Прошло пару недель и на следующем балу граф и Лев Абрамович опять были вынуждены оказать поддержку девицам, продолжили свою опеку. Внимание таких завидных кавалеров способствовало появлению у тех если не поклонников, то хотя бы партнеров по танцам.
Марина вдруг заметила, с каким обожанием ее дочь смотрит на графа. Как потерявшийся щенок на обретенного хозяина. Только этого не хватало: ее Люси, кажется, влюбляется в Воронцова! А в обществе уже кое-кто начал гадать, какую из девиц выберет граф. Даже Вера была введена в заблуждение. И уж подумывала, стоит ли преследовать Варю или пора переключаться на Люси? Ей все равно, кого будет любить граф, — она не позволит ему оставаться счастливым. Льву Абрамовичу не приписывали ни одной девицы — он успевал уделить внимание очень многим молоденьким девушкам, не выделяя ни одной особенно.
Жорж продолжал следить за Варей, но теперь это было гораздо труднее. Во-первых, стало очень холодно, на месте не устоишь, изображать гуляющего человека теперь не получалось, а пританцовывать от холода — значит привлечь внимание; во-вторых, он не забывал о верзиле из булочной.
Вера решила на всякий случай еще раз наведаться в салон. Подъехав, она заметила Жоржа за углом. Тот явно окоченел от холода. Так он только выдаст ее, и она махнула лакею, чтобы тот шел домой.
На этот раз в салоне было полно клиенток, все продавщицы были заняты. Она отозвала и отвела Варю в сторонку:
— Милая, что же ты здесь? Граф вот-вот найдет тебя.
— Он уже нашел.
— Как?! — Вера испугалась, не сразу поняв, что речь идет о Жорже.
— Человека подсылал ко мне, с ножом.
— Так чего же ты медлишь? Тебя убьют!
— Пусть, мне все равно.
Она так его любит, что готова умереть, поняла Вера. Ну что же, ты сама выбрала свою судьбу. Хочешь умереть, так умрешь.
В тот же день Жорж получил приказ действовать.
12. Встреча
Семен Семенович тщательно искал подругу для Графа, а она сама нашлась — заехал к нему один знакомый и был сильно обрадован, увидев Графа — салюки. Хорош был Граф, ох, хорош! Он сразу покорил гостя. А у того имелась сучка, тоже салюки. Он уж давно выискивал такого же чистокровного представителя породы, и вот так неожиданно нашел его.
Воронцов давно решил, что поиски бесполезны, скорее всего, Варя в другом городе. Делать какие-то официальные запросы, привлекать полицию он не хотел, но сам, приезжая в город, все равно непроизвольно искал девушку. Это уже вошло у него в привычку. Просто шел по улице, заглядывал под шляпки встречных женщин и заходил уже во все заведения: магазины, булочные, парикмахерские, пекарни — всюду, где работали женщины. Может быть, она где-то моет пол или шьет в какой-нибудь мастерской, может, он встретит ее? Это уже стало ритуалом, — приезжая в город пройтись по магазинам, понаблюдать за няньками, выгуливающими детей в парке.
Однажды он снова попал на ту же улицу, где бывал и раньше, толкнул дверь салона "Элен". Звякнул колокольчик, Сергей Иванович вошел и напротив, на приставной лесенке — тумбе, увидел Варю. Она развешивала шляпки на специальные крючки под потолком магазина. Ей подавала шляпы и руководила всем элегантная дама, рядом присел на прилавок плечистый молодой господин. Он выговаривал Варе:
— Ну вот зачем ты опять дала деньги Андрюхе? Знаешь ведь, что не отдаст.
— Жаль мне его, просит ведь. Нельзя отказывать человеку в просьбе.
— Так ты все можешь отдать. Кто-нибудь еще что-то попросит, так и будешь все отдавать?
— Да нет, люди редко просят.
Она дотянулась до крючка, повесила шляпку и только потом повернулась на звон колокольчика. Увидев графа, взмахнула рукой, сбив только что повешенную шляпу, и сама чуть не упала с лестницы. Все смотрели на графа. Элен двинулась было ему навстречу:
— Чем могу помочь?
Он поздоровался не глядя на нее и прошел через магазин к Варе.
— Варенька… — только и смог сказать.
Все время, пока искал ее, он мысленно готовил такие убедительные речи, так складно выходило, а сейчас горло его пересохло и он вообще ничего больше не мог произнести. Варя всхлипнула, почти скатилась с лесенки и молча кинулась мимо Воронцова к заднему ходу.
Граф вознамерился было бежать за ней, но Алексей быстро преградил ему путь.
— Сударь, куда вы? С вами, кажется, не хотят говорить. Извольте объясниться.
Они стояли друг против друга, оба плечистые, высокие, одного роста, но граф казался меньше, так как был более худощав. Совершенно разные, но оба привлекательные: у Алексея лицо широкое, скуластое, нос крупный, широкий, вроде как чуть вздернутый, глаза небольшие, губы тонкие, волосы, брови и ресницы того русого тона, который и не замечается вовсе. Отвернешься от такого человека и не скажешь, какая у него прическа. По всему — вроде не красавиц, но смотреть приятно, доброжелательный и сильный. Граф же — изящный аристократ с головы до ног, вроде и плечист, но талия тонкая, нос с горбинкой, брови — ровные, темные, губы хорошего рисунка, волосы будто только что уложены. Алексей весь как добродушный крупный породистый щенок, а Воронцов — как натянутая струна.
