Элизабет Хойт - Приручить чудовище
— Твоя очередь.
— О!
Она забыла об их игре. Поспешно встав на колени, она сняла с себя рубашку. Взгляд Алистэра тут же устремился к ее груди, на губах играла улыбка.
— Вот и она.
Хелен посмотрела на свою грудь.
— Это ты к ней обращаешься? Он уперся коленом в кровать.
— Да.
Хелен чуть нахмурилась:
— Это звучит как-то… собственнически.
— Точно.
Алистэр наклонился и лизнул сосок, заставив Хелен всхлипнуть от удовольствия.
— Спасибо, — сказала она покорно. — Позволено ли мне тоже комментировать некоторые части твоего тела?
— Ум-м… — проворчал он у ее груди, вызвав трепет во всем ее теле. — Не представляю, что ты можешь найти во мне интересного. Мое тело не так красиво, как твое.
— Это неправда.
Он скептически приподнял бровь:
— Мое тело большое, уродливое и волосатое, как у всех мужчин.
— Твое тело большое и прекрасное, и да, волосатое. Я не знаю всех мужчин, но для меня это привлекательно. — Хелен погладила его грудь. — Волосатый и привлекательный. Мне нравится, как растут твои волосы: широко здесь, — она прошлась ладонью по груди, — а потом поуже здесь, — она обвела пальцами полоску на животе, — и снова шире вот здесь внизу, где…
Но ей не позволено было закончить. Едва Хелен коснулась нижней точки своего путешествия, Алистэр схватил ее за плечи, опрокинул на спину и стал целовать. Когда он оторвался от ее губ, она посмотрела на него с легким упреком:
— Я не закончила.
— Я так и понял, — проворчал он.
Хелен улыбнулась и мягко сжала пенис, который все еще оставался в ее руке.
Алистэр закрыл глаз и снова открыл.
— Если не хочешь, чтобы все кончилось через минуту, больше не делай так.
Он мягко освободился от ее руки и вжал мускулистое бедро между ее ногами. Внутренней стороной бедра она почувствовала волосы на его ногах и выгнулась, прижимаясь к нему своим холмиком.
— Ведьма, — прошептал Алистэр. Потом чуть придавил ее, так что она почти не могла двигаться, и проложил линию влажных поцелуев от ее горла к груди. Он прихватил губами розовый сосок и втянул в рот.
Хелен выгнулась ему навстречу и снова потерлась об него.
— Прекрати это, — простонал он.
— Но я хочу двигаться.
— А я хочу ласкать твою грудь.
Она смотрела вниз и видела лишь его темную кожу и еще более темные волосы. Дрожь предвкушения прошла по ее телу.
— Думаю, ты помешан на женской груди.
— Нет. — Чуть отстранившись, он уперся локтями в постель и обхватил ладонями сразу обе груди. Он играл с ее сосками, пока говорил, и Хелен закусила губу, чтобы не застонать. — У меня помешательство на твоей груди. Я хочу лизать ее, сосать, может даже, — он оскалил зубы, — кусать.
— Кусать? — испугалась Хелен.
Он улыбнулся, медлительно и лукаво:
— Да, кусать.
Алистэр нежно прихватил ее сосок зубами, Хелен задержала дыхание, и ее внутренние мышцы резко сжались. Он смотрел на ее лицо и щекотал прикушенный сосок кончиком языка.
Хелен казалось, что она больше не выдержит, дыхание ее участилось. Алистэр снова втянул сосок в рот, и она сжала бедрами его ногу. Он лизал, посасывал и покусывал ее грудь, так медленно, лениво, словно у них впереди была бездна времени. Хелен извивалась под ним, возбужденная и требующая разрядки.
Он приподнялся над ней и обозрел открывшуюся картину.
— Ты выглядишь, словно языческая жертва. — Голос его был очень низким и хрипловатым. — Подготовленная и уложенная на жертвенник для какого-то божества… — прошептал Алистэр ей на ухо.
Хелен застонала.
— Коснись меня, — попросила она, пытаясь раздвинуть ноги еще шире, чтобы потереться о его бедро.
Он наклонил голову, изучая ее, словно интересный экземпляр для своей коллекции. Лишь твердыня, зажатая между их бедрами, выдавала его страсть.
— Не знаю, готова ли ты.
Она с мольбой посмотрела на него:
— Я готова.
— Точно? — Он лизнул ее шею, бросая россыпь мурашек по ее сверхчувствительной коже. — Я бы не хотел тебя торопить. Ты можешь не испытать полного удовольствия, если я так сделаю.
— Ты, — выдохнула Хелен, — ты дьявол.
Он расплылся в почти мальчишеской, озорной улыбке:
— Я?
— Да. — Слово перешло в стон, когда Алистэр вдруг толкнулся в ее жаждущую плоть. — О-о-о!
— Тебе это нравится? — заботливо допытывался он.
Хелен могла только кивнуть, когда он начал медленно входить в нее. Толчки были маленькими, размеренными, настойчивыми. Хелен стонала, не заботясь о том, как это звучит.
— Ну, — промурлыкал Алистэр, — похоже, ты готова. Он чуть отодвинулся и вошел в нее полностью. Хелен вздрогнула и выгнулась. Алистэр толчками двигался над ней, раздвигал ее ноги еще шире и терся об нее. Об ее влажный холмик. О, блаженство!
Хелен утратила речь, мысли, сознание себя. Все ее существо сосредоточилось в этом центре, чувствуя, принимая, переживая его нашествие. Она не заметила, когда оно началось, одно долгое, бесконечное извержение. Она сотрясалась и пылала.
И где-то в пучине пламени она услышала его рык и открыла глаза. Алистэр навис над ней на выпрямленных руках. Он не отрывал от нее взгляда. И сейчас нельзя было ошибиться в выражении его лица. Оно светилось от удовлетворения, губы искривились в торжествующей улыбке, глаз горел темным желанием. Мужским желанием.
Он толкался в нее все чаще и сильнее. Хелен обхватила ногами его бедра и следила за изменениями, происходившими в его лице, в нем отражалась борьба, агония, страсть… Крик вырвался из его груди, Алистэр дернулся в последний раз, и Хелен почувствовала, как наполняется его теплом.
На следующее утро Алистэр протянул руку, желая найти рядом Хелен. Но ее рядом не оказалось. Алистэр вздохнул и потер лицо рукой. На нем все еще была повязка, прикрывающая глаз. Он сорвал повязку и отшвырнул в сторону. А потом просто лежал, наблюдая, как комнату заполняют рассветные лучи.
Его постель пахла Хелен.
Она ушла среди ночи. Он так был истощен их любовными играми, что даже не заметил, когда именно она ушла. Конечно, следовало подумать о детях, да и его сестра еще в замке. И все же он хотел бы, чтобы Хелен была сейчас здесь. Не то чтобы он мог снова заниматься с ней любовью, хотя он желал и этого тоже, но ему просто хотелось лежать с ней рядом. Чувствовать изгибы ее теплого тела. Держать ее в руках, пока он спит, и находить ее рядом, просыпаясь.
До тех пор, пока она позволит ему. Потому что, хотя она и не говорила ему об этом, она была не из тех женщин, которые живут одним мгновением. Рано или поздно она начнет задавать вопросы о будущем. Возможно, даже подумает, не сможет ли провести это будущее с ним. А потом, естественно, обнаружит, что ему нечего ей предложить.
