Эмма Уайлдс - Непристойное пари
– Да, говорили.
Николас вопросительно приподнял бровь:
– Хотите еще что-нибудь узнать?
В его вопросе явно чувствовалась сексуальная подоплека.
Ее губы – такие восхитительные, зовущие к поцелую губы – чуть заметно тронула улыбка.
– Если у меня возникнет вопрос, я непременно обращусь к вам, – сказала она саркастически.
– Есть сомнения относительно Моей компетенции? – насмешливо спросил он.
Лицо ее приняло задумчивое выражение.
– Нет.
– Идите ко мне, – сказал он, вставая и протягивая ей руку. – Потанцуйте со мной.
– Но у нас нет музыки, – возразила она, однако послушно встала, и ее пальцы оказались в его ладони. Ее шелковое платье коснулось его ног.
– Разве нам так уж необходима музыка? – Николас обнял ее за талию и привлек к себе – слишком близко для многолюдного лондонского бала, но вполне приемлемо для танца на укромной террасе в этот теплый лунный вечер в сельской местности.
Она покачивалась в такт его движениям, касаясь грудью его сюртука, и ощущение ее гибкого тела действовало на Николаса весьма возбуждающе.
– Только не просите меня петь, – игриво сказала она, – иначе мы начнем спотыкаться. Боюсь, в этой области у меня нет талантов.
Он засмеялся, и его дыхание коснулось ее душистых волос.
– В таком случае я буду держать музыку в голове.
– Так будет лучше, поверьте мне.
– Для красивой женщины вы удивительным образом лишены тщеславия.
Она неуверенно взглянула на него своими серыми глазами.
– У меня не было возможности проявлять тщеславие. Николас согласился с ней, вспомнив ее прошлое, хотя она выглядела чрезвычайно привлекательной. Он двигался медленно, потом закружил ее, наслаждаясь ощущением близости к красоте.
Деловая жизнь Николаса не часто предоставляла ему возможность танцевать в такой идиллической обстановке. И какой мужчина, подумал Николас, не испытывал бы удовольствия в столь прелестный вечер, танцуя с желанной женщиной и зная, что этот беззвучный, интимный вальс был лишь прелюдией другого рода танца, когда он увлечет ее наверх, в свою постель? Он уже испытывал возбуждение.
Николас постепенно замедлил движения и, остановившись, склонился к уху Кэролайн.
– Я хочу вас, – прошептал он.
– Должна сказать, – также шепотом ответила она с легким смехом, – вы держите меня скандально близко, ваша светлость, и ваш энтузиазм очевиден.
– Я хотел бы быть еще ближе к вам. – Он поднял ее, держа в своих объятиях, и заметил, что щеки ее заметно покраснели, – вероятно, не только от кружения по террасе. – Позвольте мне позаботиться об остальном.
Несколькими шагами он пересек террасу и вышел через высокие стеклянные двери. Миссис Симе, находившаяся в коридоре, выглядела испуганной при их появлении; ее беспокойный взгляд устремился на Кэролайн.
– Ваша светлость... все в порядке? Кэролайн тихо охнула в явном замешательстве.
– Все хорошо. Обед был великолепным. Передайте мою благодарность поварихе, – сказал Николас спокойным уверенным тоном.
– Да, конечно. – Миссис Симе постаралась оправиться от шока и спокойно кивнула.
– Миледи слишком утомилась и, полагаю, хочет лечь спать, – пояснил Николас.
Это была правда. Она непременно уснет... потом.
Возникшее у Кэролайн чувство стыда оттого, что экономка стала свидетельницей порыва любовника отнести ее наверх, было смягчено возбуждением, пьянящим подобно сладкому вину.
Любовник.
Прошло совсем немного времени, чтобы обаятельный Николас Мэннинг стал ее любовником, хотя всего лишь на одну неделю.
Он нес ее на руках, и эта потрясающая кульминация их романтического обеда была частью того, что Кэролайн считала идиллической мечтой. Это было естественным завершением соблазнительного танца.
– Миссис Симе ни на секунду не поверила, что я устала, – тихо сказала Кэролайн, положив голову на широкое плечо Николаса. Она чувствовала, что ее щеки раскраснелись, но это ничуть не беспокоило ее. От Николаса исходил удивительно приятный запах, оказывающий на нее возбуждающий эффект, отчего соски ее напряглись и между ног возникли горячие пульсации.
– Меня не волнует мнение экономки, тем не менее, я намерен отблагодарить ее и намекнуть, что высоко оценю ее молчание относительно моего визита.
Казалось, Николас нес ее так легко, что его дыхание ничуть не изменилось, когда он поднимался с ней по лестнице.
Кэролайн хотела бы относиться так же индифферентно к мнению окружающих. Правда, следует учитывать, что Николас привык находиться в центре внимания общества. Его привлекательная внешность, размер богатства и титул делали герцога объектом естественного интереса. Если в обществе станет известно о ее участии в этом непристойном пари, она тоже обретет скандальную славу, как и он.
Нет, никто не узнает об этом, уверила себя Кэролайн, в то время как Николас ногой закрыл за ними дверь спальни.
Он поместил ее на кровать, и его длинные пальцы взялись за галстук.
– Я хочу, чтобы вы полностью обнажились.
В этих словах прозвучал скорее повелительный тон.
– Это просьба или приказ? – Удивительно, как изменилось ее восприятие за эти несколько дней. Если бы то же самое сказал Эдвард, у нее возникло бы желание выбежать из комнаты. Но теперь она скинула туфли и смело приподняла юбки, чтобы снять чулки. Николас не отрывал от нее взгляда, даже когда снимал сюртук.
– Скорее, – тихо сказал он.
И каким-то образом это слово подействовало на нее возбуждающе. Кэролайн в предвкушении закрыла глаза, подняла юбки до талии и бесстыдно раздвинула ноги.
– Так?
Николас издал глухой чувственный звук и поспешно расстегнул брюки.
– Вполне, – хрипло произнес он.
Почему она не боялась его?
Потому что знала, что он ее не обидит. Она не испытывала никакого страха, когда он стянул брюки с узких бедер. Не в его правилах заставлять ее делать то, чего она не хотела, а в данном случае она была полна желания, слиться с ним. Его проникновение было стремительным, но даже в момент, когда нетерпение Николаса достигло предела, он сделал паузу, контролируя себя, и спросил:
– Вы в порядке?
– Я хочу вас. – Кэролайн ощущала жар его мощного тела сквозь материал своей сорочки. Ее пальцы легли на его грудь, нащупав крепкие мышцы.
В ответ на ее недовольство промедлением он до конца вошел в нее, и она в полной мере почувствовала, как сильно возбудила его.
«Вот в чем сила женщины».
Николас приподнял бедра, словно по команде, которую она вроде бы не давала, и начал двигаться. Его твердое мужское естество выскальзывало из нее, затем снова погружалось на полную глубину так сильно, что у нее невольно вырывался стон. Тело Кэролайн охватило неистовое чувство, и она с гордостью упивалась им, ощущая напряженность мышц Николаса.
