Виктория Дал - Это всегда был ты
Потому-то Эйдану и было трудно сразу узнать ее. В ту ночь она хотела, чтобы он брал ее только сзади, а после того они больше ни разу не виделись. Наставлять рога мужчине — это одно. Но при этом еще и издеваться над ним — пожалуй, лишнее.
— А вы, мистер Йорк? Что привело вас сюда?
Он взглянул мимо нее на других гостей. Мужчины гуськом двинулись в бильярдную. Женщины устремились в гостиную. Кейт была среди них, но, благодарение Богу, он не увидел ее. А что, если она задержалась в столовой и в любой момент наткнется на них? Он почувствовал, как кровь отхлынула от лица, в голове зашумело.
— Судоходство, разумеется, — пробормотал он онемевшими губами. Первое, что пришло на ум. — У меня тут кое-какие дела.
Он почти не помнил эту женщину, чьи глаза смотрели на него с вожделением, но его терзал ужасный страх, что их былая связь вдруг станет достоянием гласности. Что напоминание о той ночи все еще липнет к ним, как паутина, и люди, наблюдая за ними, могут сделать определенные выводы.
Эйдан прокашлялся.
— Какая приятная неожиданность — встретить вас так далеко от Лондона.
— Вы так любезны!
Она наблюдала за ним из-под ресниц, точно так, как это делала Кейт. Его паника становилась все заметнее. Вдруг она увидит их? Вдруг его прошлое откроется ей во всей его неприглядности?
Нелепо, конечно же. Леди Сара ничего не скажет Кейт. Она будет молчать как рыба. Он выдавил улыбку и поклонился.
— Прошу прощения, что так быстро покидаю вас после такой приятной встречи, но я должен переговорить с месье Бланшем, пока тот не ушел. Иначе он благополучно забудет про договор на поставку вина, который мы с ним заключили.
— О, как жаль, — произнесла она, и ее улыбка слегка увяла. — Конечно, дело — прежде всего.
— Желаю вам приятной поездки в Бат. И передайте мои наилучшие пожелания вашему супругу.
— Непременно!
Эйдан решительно зашагал по коридору, напустив на себя беззаботный вид. Он старался не обращать внимания на струйку пота, стекающую по виску, когда проходил через гостиную, потом завернул за угол и направился к туалетной комнате в конце холла. Но, войдя туда, он закрыл дверь и прислонился к ней, склонил голову и судорожно выдохнул.
Все эти женщины, с которыми он был близок... Кейт этого не поймет. Да и как бы она могла?
Его окатило волной жара такой силы, что даже уши загорелись огнем. С Кейт он на время забыл о своей прошлой жизни. Он ведь уже не тот юноша, которого она когда-то любила. Слишком много пришлось перенести, чтобы достичь благополучия. Слишком много женщин прошли через его постель.
— Она не узнает, — произнес он вслух, пытаясь успокоить себя.
О таких вещах в приличном обществе говорить не принято. Не будет же одна дама рассказывать другой: «Эйдан Йорк брал меня сзади дюжину раз. У вас с ним так же было?»
— Она не узнает, — повторил он, найдя в себе силы, чтобы оттолкнуться от двери.
Склонившись над раковиной, он открыл кран и пустил холодную воду на руки. Набрав в ладони воды, с облегчением опустил в нее лицо и остудил разгоряченную кожу.
К тому времени, когда вытер лицо полотенцем, Эйдан чувствовал себя уже почти нормально, хотя предпочел бы помыться весь, чтобы содрать с себя остатки той мерзкой паутины стыда, которая налипла на него. Но он достаточно пришел в себя, чтобы с непринужденным видом выйти в холл. И уже совсем успокоился, когда завернул за угол и увидел Кейт, оживленно разговаривающую с Люси.
— Дамы, вы украшаете сегодняшний вечер, — непринужденно вымолвил он, проходя мимо них.
Кейт лишь вежливо улыбнулась. Она поедет домой в карете Кейнов, поэтому Эйдан был уверен, что доберется вполне благополучно. Он уедет чуть позже, чтобы не возбудить подозрений.
Раньше он боялся, что в бильярдной будет с нетерпением считать минуты до их встречи, но теперь испытывал неимоверное облегчение, что может скрыться там от леди Сары. Он прошел прямиком в дальний конец комнаты, поближе к часам. Двадцати минут будет достаточно, а потом он снова окажется в объятиях Кейт и забудет о том, что сотворил со своей жизнью. На какое-то время снова станет милым наивным юношей, а не тем, что в конце концов из него получилось.
Глава 17
— У тебя все волосы промокли, бедняжка, — проворковала Кейт, когда он нырнул из промозглого холода в теплое нутро ее кухоньки.
Она протянула руку, чтобы стряхнуть снег, и Эйдан закрыл глаза от удовольствия ее прикосновений.
— Я приготовила горячего чаю. Знаю, как ты боишься холода.
При виде ее лукавой улыбки он притворно зарычал.
— Ты теперь всегда будешь видеть во мне слабака? В тот день был настоящий мороз, и ты единственная безумица, изъявившая желание гулять в такую жуткую погоду.
— Как вы чувствительны, мистер Йорк. Я ранила вашу гордость?
— Возможно. И я намерен в ближайшем будущем расквитаться с тобой, — шутливо пригрозил он.
Кокетливый смех Кейт прозвучал для него сладкой музыкой.
— Что ж, можешь попробовать.
— И не сомневайся, не премину!
Ее волосы отсвечивали золотом в свете лампы, кожа бледно светилась. Она выглядела такой неземной, такой призрачной. От этой мысли что-то болезненно сжалось у него внутри. Она и была призраком, но судьба смилостивилась и вернула ее ему. Он этого не забудет.
Когда Эйдан провел пальцем вдоль ее щеки, она закрыла глаза и улыбнулась, словно наслаждалась нежным прикосновением так же, как и он. Пока он снимал и вешал пальто на крючок, Кейт налила чаю. Они ничего не говорили, но это было совсем не то молчание, которое повисало между ним и другими женщинами. Он, в конце концов, всегда выбирал себе в любовницы тех, с которыми ему никогда бы не пришло в голову обсуждать какие-то деда. Женщин страстных, но холодных, которым наплевать на его внутренний мир. Но с Кейт это было так, будто он пришел домой. Как будто они уже поведали друг другу о событиях дня и теперь им не требуется ничего, кроме уютного молчания.
В этом совсем нет логики. Они не виделись десять лет и были любовниками только одну ночь. Но эта непринужденность между ними была такой же реальной, как и прежде.
И все же она чужая жена. Забывать об этом не следует.
Эйдан отпивал по глотку горячий чай, который она вручила ему, пытаясь отогнать прочь ужасную ревность, вдруг обуявшую его.
Кейт положила руку ему на грудь.
— Мне сегодня весь вечер так хотелось дотронуться до тебя, — прошептала она. — Но я не могла.
Это признание раздуло пламя его ревности, и ощущение легкости покинуло Эйдана. Он отставил чашку, взял ее лицо в ладони и поцеловал. Она открылась ему, как только его рот коснулся ее, благодарение Богу. Он отчаянно жаждал ощутить ее вкус, убедиться, что она принадлежит ему. В эту минуту она была только его, и больше ничья.
