Карен Хокинс - Поединок сердец

Горничная вздохнула:

— Не так уж трудна задача, да вот правила…

Кейтлин наморщила лоб.

— Должен же быть какой-то способ заполучить треклятую табакерку! Вчера я и близко не могла подобраться к этой штуковине, и сегодня вышло не лучше. Маклейн в любую минуту может принести мне обломок улья, а мне ему показать нечего!

— Точно, герцог и спит с табакеркой под подушкой. Нынче утром я спрашивала у его камердинера. Придется вам взять ее сегодня за обедом! Там будет легче всего.

Кейтлин оперлась локтями о туалетный столик и обхватила лицо ладонями.

— Должен же быть способ…

В дверь постучали, и вошла экономка с зеленым вечерним платьем Кейтлин в руках. Миссис Пруитт была приземистой и плотной, с двумя подбородками и суровым лицом — судя по ее виду, она могла быть сущей мегерой.

Мьюрин торопливо присела в реверансе.

— Ах, миссис Пруитт!

— Простите, мисс, что беспокою вас, — сказала миссис Пруитт. — Принесла вам платье. Мьюрин упросила прачку отгладить оборки.

— О, благодарю вас! — воскликнула Кейтлин.

Этим платьем она особенно гордилась. Это было платье с высокой талией из зеленой сеточки поверх белого атласного чехла. Подол украшали кружевные оборки, подхваченные букетиками роз и васильков. Почти две недели ушло у Кейтлин на то, чтобы правильно пришить эти оборки. После долгих раздумий она добавила к подолу еще один кружевной ряд, благодаря чему при ходьбе подол мягко — и очень интригующе — волочился по полу. Просто загляденье! Кейтлин улыбалась каждый раз, когда смотрела на свое зеленое платье.

Миссис Пруитт заботливо разложила платье на кровати и расправила юбку.

— Простите, мисс, это из Парижа?

— О нет! — воскликнула Мьюрин, прежде чем Кейтлин успела открыть рот. — Мисс Херст сшила его сама!

— Ннеееет! — Миссис Пруитт наклонилась, чтобы рассмотреть стежки. — Какой красивый, ровный шов. Ну и рука у вас, мисс, позвольте мне заметить. А какие чудесные кружева!

— Это бельгийское шитое кружево, и очень дорогое, так что мне пришлось копить на него целую вечность.

Почти год! И то благодаря тому, что она сумела подтянуть по латыни тугодума сына сквайра. Иначе она бы его вообще не купила.

Миссис Пруитт была поражена.

— У ее светлости полным-полно платьев, но я никогда не видела ничего подобного в ее гардеробе.

— Благодарю.

Экономка подошла, чтобы осмотреть прическу Кейтлин.

— Прекрасно, Мьюрин!

Горничная просияла.

— У нее просто талант! — сказала Кейтлин.

— И то правда, — одобрительно кивнула миссис Пруитт. — Мисс, вы хороши, как майский день. И сами не заметите, как эта табакерка сбежит к вам от лорда Роксбурга!

Кейтлин удивленно захлопала ресницами. Мьюрин бросила на нее виноватый взгляд.

— Боюсь, я рассказала миссис Пруитт про ваш спор.

— Да, и я желаю вам добиться своего. Спросите меня, так я скажу — с лорда Маклейна давно пора сбить спесь. Думается мне, он слишком красив — себе же во вред, — с мрачным видом сообщила экономка.

— Приложу все усилия!

Экономка присела в реверансе.

— Мне лучше бежать в гардеробную ее светлости. У нее беда с платьем — никак не сидит. Кажется, она раздалась с тех пор, как надевала его в последний раз. Но разумеется, она винит прачку, что платье село.

Мьюрин цокнула языком.

— Уж герцогиня может задать всем жару!

— Она ведь рыжеволосая, и характер под стать, вот в чем все дело. Желаю удачи, мисс, — стащите эту табакерку! — Миссис Пруитт направилась к дверям. — Я подумаю, чем вам можно помочь. Никогда не знаешь, когда подвернется случай.

Поклонившись, экономка вышла. Мьюрин с надеждой посмотрела на Кейтлин.

— Если кто и может придумать, как украсть табакерку, так это миссис Пруитт. Без ее ведома в этом доме и ветерок не пролетит.

Кейтлин рассмеялась:

— Охотно верю! А теперь помоги мне надеть платье. Пока я в своей комнате, табакерки мне не добыть.

Мьюрин с довольной улыбкой подала ей платье. Кейтлин встала из-за туалетного столика, чувствуя, как растет ее решимость. Все, что ей нужно, — один маленький шанс. И уж она его не упустит.

— Александр, вы должны это прекратить!

Джорджина села рядом с Маклейном, взметнув подол платья. Обед закончился, мужчины только что вернулись из библиотеки, где наслаждались отличным портвейном. Теперь общество устроилось в гостиной, чтобы поиграть в карты или просто поболтать.

Александр повернулся к герцогине:

— Что я должен прекратить?

— Сверлить взглядом мисс Херст. Как будто она ваша непослушная дочь, а вы ее отец!

Судя по улыбке Джорджины, она была уверена — ее колкость попала в цель. Последние два дня она то и дело напоминала Маклейну о разнице в возрасте между ним и Кейтлин. Это было утомительно, если не сказать больше.

Он посмотрел мимо нее туда, где возле Роксбурга стояла Кейтлин.

— На вашем месте я бы больше тревожился за мужа. Он, кажется, просто очарован.

Джорджина пожала плечами:

— Если она его хочет, пусть берет. Я получила его имя, и это было лучшее, что он мог дать. — Она взглянула на мужа, напропалую заигрывающего с Кейтлин. — Было время, когда зрелище флиртующего Роксбурга могло бы меня встревожить. Но сейчас я нахожу это — и его — жалким.

Александр не слушал. Интересными выдались эти два дня, и он пришел к выводу, что решимость Кейтлин заслуживает уважения. Забавно было видеть, как она пытается уговорить Роксбурга выпустить из рук его драгоценную табакерку. Если представится возможность, ей придется действовать быстро. Эта мысль совсем развеселила Александра. Он нашел отличный наблюдательный пункт возле камина и стал смотреть дальше.

Кейтлин сидела сбоку от Роксбурга и пыталась уговорить старого герцога показать ей табакерку.

Она бросала на него взгляды искоса, из-под длинных ресниц, улыбаясь престарелому повесе так, словно он был настоящим Адонисом. С восхищенным вниманием слушала его невнятное бормотание, смеялась, когда он улыбался, — в общем, заигрывала с ним в открытую. Злые языки не могли упрекнуть ее вследствие почтенного возраста герцога, и она была рада воспользоваться такой удачей. Но все, чего ей удалось добиться ценой невероятных мучений, было позволение мельком взглянуть на табакерку. Когда Кейтлин, протянув руку, попросила дать ей подержать драгоценный объект, она получила любезный, но вежливый отказ. Александр усмехнулся.

Словно читая его мысли, Кейтлин бросила на него расстроенный взгляд. Александр поклонился, чтобы дать ей понять — он наслаждается спектаклем.