Симона Вилар - Коронатор
Анна медленно открыла глаза и почувствовала слезы на щеках. Филип, приподнявшись на локте, с улыбкой наблюдал за ней. Она обняла его, удивляясь тому, как нежна его кожа. Ее ладонь неторопливо скользила по его плечу, предплечью.
– Фил, я все это совершенно забыла.
– Я понял, милая. А как же Эдуард?
Он почувствовал, как Анна вся сжалась.
– Прости. Я не должен был тебя спрашивать. Но я поневоле часто думал об этом… о вас…
– Он вовсе не ты… – шепнула Анна, и Филип крепче обнял ее. – Зачем ты отдал меня ему?
– Не говори ничего.
Он накрыл ее одеялом и поцеловал в глаза. Анна тихо засмеялась.
– Я еще не поздравила тебя с приобретением титула. И… – Ее голос дрогнул. – И наследника. Ведь леди Меган уже наверняка родила.
Он ничего не ответил, и Анна спросила:
– У тебя сын или дочь?
– У меня никого нет.
И тогда он поведал ей, как, вернувшись в Нейуорт, узнал, что Меган Майсгрейв, промучившись трое суток, умерла, разрешившись от бремени мертвым мальчиком.
– Она так легко переносила беременность… Кто бы мог подумать?
Анна молчала.
– Знаешь, о чем я думал, стоя в склепе над ее могилой? О том, что ты была права. Меня никто не ждал в Нейуорте. Конечно же, там мои люди – слуги, отряд. Они приняли меня, как хозяина, но я был совершенно одинок. Я потерял интерес даже к стычкам с шотландцами. И тогда я вернулся ко двору.
Анна спрятала лицо у него на груди.
– Мы упустили свой миг, Филип. Но сохранили любовь. – Она посмотрела на него. – А раз так, я многое смогу вынести. Мне достаточно только изредка вот так обнимать тебя.
Филип не мог отвести от нее глаз.
– Ты не боишься греха?
– С тобой – нет.
Она оставалась все той же – упрямой, шальной и горячей. Он узнавал ее непокорность судьбе, силу духа, дерзость.
– Я упустил тебя. Я не заслужил такой любви.
– Ты лучше всех! Никого и никогда я не смогла бы так любить.
Они еще долго шептались в лучах лунного света. Порой, вспоминая ушедшие дни, смеялись. Слушая знакомый мальчишеский смех Анны, Филип коснулся рукой ее щеки.
– Клянусь обедней, но либо здесь недостаточно светло, либо я чего-то не вижу. Где же веснушки, Анна, мои любимые, очаровательные веснушки?
– Увы, – засмеялась Анна. – Исчезли вместе с детством.
– Жаль. Я не встречал девчонки с веснушками красивее тебя. И вообще никого красивее…
Анна насторожилась.
– А Элизабет Вудвиль? Ныне она укрывается в аббатстве Вестминстера, но мне ни разу не довелось ее увидеть. Ведь она очень красивая, верно, Фил?
Он легонько щелкнул ее по носу.
– Когда-то ты меня уже спрашивала о ней. Да, бесспорно, она хороша, но совсем не такая, как ты. Ты словно бесенок и ангел в одном обличье. Даже без своих славных веснушек.
Потом он вспомнил об Оливере.
– Молодой Симел вернулся в Нейуорт. Какой-то кузнец сделал ему приспособление с крюком, он надевает его на обрубок руки и удерживает им щит. А рубит левой. И как рубит! Он говорит, что это ты рассказала ему про какого-то однорукого воина твоего отца.
– Творец небесный! Я ведь все выдумала.
– Иной раз и ложь во благо.
Время шло, и они снова тянулись друг к другу, сливаясь в порыве любви. Физическая близость наполняла их исступлением. Обнимая Филипа, Анна жаждала все новых ощущений, и он дарил ей их. Его сила, его ласки, его страсть давали ее телу почти невыносимую сладость. И все же, возвращаясь к реальности, Анна порой замечала напряженный, странный взгляд Филипа, направленный мимо нее.
– Что с тобой?
Он не отвечал, пряча лицо в ее волосах, отшучивался.
Эта ночь иссякла быстрее, чем им хотелось. Анна и не заметила, как поблек, посерел свет луны в окнах. Слов уже не было. Откуда-то долетел голос ночного сторожа:
– Господь дарует нам новый день! Четвертый час, и да будет ваше утро добрым!
Анна испуганно взглянула на Филипа. Приподнявшись на локте, он улыбнулся ей и сейчас же стремительно встал и начал одеваться. Анна сидела, прижав к груди край одеяла, ее волосы разметались по плечам.
– Филип! Скажи мне, ведь это не в последний раз? Скажи «да», иначе я не смогу более выносить свое одиночество.
Он вдруг кинулся к ней, порывисто обнял.
– Господи Боже мой, Анна! Ты теперь принцесса из дома Ланкастеров, а я воюю с Алой Розой, с твоим отцом. И я не могу поступить иначе. Король Эдуард – мой сюзерен и друг. Я служу ему, потому что я в него верю…
Он не договорил и опустил голову. Анной вдруг овладел страх. Вновь тень войны разлучала их. Девушка уперлась руками в грудь рыцаря и отстранилась.
– Фил, – почти беззвучно проговорила она. – Фил, что ты делал в доме герцога Кларенса?
Майсгрейв молчал.
– Ты оказался здесь, и я видела, как капеллан проводил тебя в покои Джорджа.
Он продолжал молчать, и Анна наконец осознала, что приезд Филипа в Лондон вовсе не случаен. В эти мгновения они чувствовали, как стремительно отдаляются друг от друга, и это было куда страшнее, чем если бы они не встретились совсем.
– Мне пора, – глухо сказал Филип. – Еще до восхода солнца я должен оказаться на корабле, отплывающем в Голландию.
Анна кивнула, не глядя на Филипа.
– Ты всегда был верен долгу. И, наверное, это правильно. Мой слабый ум не в силах всего этого постичь. Долг! Долг! Кругом все только и говорят об этом. Что-то со мной, видимо, не так, я не такая, как все… Ступай, Фил. Мы никогда не умели расставаться по-доброму.
Он хотел обнять ее, но она взглядом остановила его. Филип повернулся и направился к двери. Анна зажала ладонью рот, чтобы не закричать.
Внезапно Филип вернулся.
– Нет, не могу… Я слишком люблю тебя, Анна. И пусть это будет предательством, но одно я знаю так же верно, как то, что живу, – мое чувство к тебе сильнее долга. Год назад я отступил от него, не выдав тебя герцогу Глостеру. И вот…
Горло его сжал спазм, но он все же выговорил:
– У Эдуарда все готово к высадке, и в ближайшие дни он вернется в Англию. Твой отец должен знать, что герцог Кларенс изменник. Он в заговоре с моим королем, и я везу от него письмо Эдуарду…
Потрясенная услышанным, Анна молчала и он продолжал чуть слышно:
– Я предаю своего сюзерена, но делаю это только ради тебя. Ты любишь отца, и я не хочу его гибели.
– Пресвятая Богородица! – выдохнула Анна в испуге. – Но Джордж!.. Отец так верит ему!
– Он предатель, – глухо повторил рыцарь. – Однажды он предал своего брата, теперь предает тестя.
Анна о чем-то размышляла, как будто даже позабыв о Майсгрейве. Потом торопливо накинула рубаху, спрыгнула с ложа и начала быстро одеваться.
– Отец сейчас в замке Понтефракт. Я напишу ему. Ведь он доверил Кларенсу охрану огромного участка побережья! Иуда! Фил, ты не дал им бесчестно и подло разделаться с Делателем Королей, ты спас его, а значит, и меня. Подумай, что будет со мной, если победят Йорки!
