Белая роза - Огюст Маке
Ирландец весел, у него живой легкий нрав, а будучи в хорошем настроении, он становится покладистым и с ним без труда можно до всего договориться. Ирландец могуч и силен. Смелости у него ровно столько, сколько требуется. Ирландец суров, возможно, из-за привычки к нищете и бедствиям, а быть может, это его врожденное качество. Что же касается его желаний и стремлений, то они не выходят за рамки разумного. В пятнадцатом веке у этого народа еще не появился характерный для настоящего времени взгляд на окружающий мир, который выработался в результате революций, английских вторжений и угнетения английскими оккупантами. В те времена ирландцы свободно распоряжались богатствами своей природы, и в целом их свобода была неотделима от нищеты и полудикого существования. Для молодого благородного и сострадательного принца, горящего желанием быстрее достичь заветной цели, энтузиазм ирландцев мог оказаться очень важным ресурсом в борьбе за власть.
По счастью, сердце Ричарда, на которого внезапно свалились величие и богатство, совсем не очерствело, и он был очень тронут теплым приемом, оказанным ему народом Ирландии. На приветственные возгласы людей он отвечал заявлениями, полными всевозможных обещаний, и представал перед ирландцами в образе повелителя и отца родного. За три дня триумфального шествия по стране он покорил всю нацию без исключения, и еще до прибытия ко двору Якова IV слухи о народной любви к нему значительно опередили его кортеж. Громко звучавший голос народа позволил Ричарду быстро завоевать сердце короля Шотландии, хотя справедливости ради надо сказать, что к тому времени герцогиня Бургундская совместно с Катрин своими убедительными доводами уже успели добиться расположения молодого короля к претенденту на английский престол.
Доверие народа не могло не вызвать доверия короля. Поначалу Яков IV по политическим соображениям намеревался оказать будущему королю Англии весьма сдержанный прием, но под давлением всей нации его планы изменились. Ричард, направляясь в Эдинбург, рассчитывал, что будет встречен королем, как подобает встречать герцога Йоркского. Прием у короля должен был состояться сразу по прибытии герцога во дворец. Толпы народа заполонили улицы города, а во дворце по приглашению короля собралась вся шотландская знать. Все с нетерпением ожидали появления сына Эдуарда IV, а он верхом на коне пробирался по заполненным народом улицам с непокрытой головой и развевающимися на ветру светлыми волосами, скромно приветствуя собравшихся людей. Он краснел от смущения, тепло улыбался, выглядел величественно, но вместе с тем просто, и весь его вид вызывал у народа радость и восхищение. Рядом с ним шел обожаемый горцами старый лорд Килдар, а позади маршировала блестящая свита, состоявшая из английских баронов, причем на каждом шагу в свиту вливались все новые ирландские и шотландские добровольцы благородного происхождения. Все лица светились надеждой, люди, размахивая руками, приветствовали и благословляли принца, а женщины словно потеряли головы: они протискивались между доспехами воинов, раздвигали копья и алебарды и старались поближе подобраться к молодому герцогу, чтобы лучше его рассмотреть. Оглушительные приветствия народа, безоговорочно и в едином порыве выразившего ему свою любовь, пышность встречи, словно она была уготована победителю, потрясли Ричарда до глубины души. Принц сидел на коне, обратив глаза к небу, и казалось, что он клянется посвятить свою жизнь борьбе за счастье своих подданных.
Наконец кортеж добрался до дворца. На балконах, в окнах, в дверях, на террасах дворца толпилось множество людей. Ричард спешился и не успел сделать и шага, как охранники и слуги подхватили его и на руках донесли до церемониального зала, где Яков, блещущий молодостью и изысканным нарядом, уже ожидал своего знаменитого гостя.
Но первым своим взглядом Ричард почтил отнюдь не короля, не вельмож, расположившихся на ступенях террасы, не чудесный готический зал, полный колышущихся знамен и словно окрасившийся в голубой цвет от курящегося ладана. Он пытался отыскать среди собравшихся Катрин и внимательно разглядывал женщин, смешавшихся с толпой шотландских баронов и вождей шотландских племен. От этого созерцания его оторвали слова, обращенные к нему Яковом IV.
– Господин мой, – спросил молодой король, – не вы ли изволите быть Ричардом, герцогом Йоркским?
– Это я и есть, ваше величество, – ответил Ричард. – Жестокий враг хотел лишить меня жизни, но отнял только корону. Бог наказал его, отняв у него и то, и другое. Но теперь появился новый враг, еще более ужасный и более могущественный, это Генрих Тюдор. Он женился на моей сестре. Он держит в заложниках мою мать. Он отрицает мои права и само мое существование. Я намереваюсь вызвать его на суд королей. Надеюсь, что вы, ваше величество, мой ближайший сосед и мой естественный союзник, соблаговолите признать меня. Король Франции Карл VIII, император Германии Максимилиан I, госпожа герцогиня Бургундская направили меня к вам, и я прибыл, имея на руках все подтверждения моих прав. И вот я здесь и отдаюсь на вашу милость. Если вы считаете меня самозванцем, то накажите меня. Но если я Ричард Йоркский, если мое происхождение запечатлено в чертах моего лица, если вы, как и весь ваш народ, признаете, что во мне течет кровь моего рода и в борьбе за справедливость право на моей стороне, тогда, ваше величество, предложите поддержку, дружбу и вашу руку самому законному и самому обездоленному из всех принцев, а он впоследствии отплатит вам за эту услугу тем, что создаст нерушимый союз двух наших наций.
Яков почувствовал, как воздух вокруг него задрожал от гордости и энтузиазма, охватившего всю шотландскую нацию. Все затаили дыхание, и в полной тишине было лишь слышно, как звенят мечи собравшихся и даже, как стучат их сердца. Вся эта сцена выглядела очень величественно и трогательно. Прошло несколько секунд, и собравшиеся, которые с трудом сдерживали свои чувства, услышали ответ. Король приблизился к Ричарду и произнес:
– Да, я знаю о постигших вас несчастьях и сочувствую вам. Мне немедленно доложили о вашем чудесном появлении и об отношении к нему моего народа. Я обратился к надежным источникам и в деталях изучил события прошлых лет. Вы – Ричард Йоркский, мой союзник и мой друг. Живите в мире, живите свободно при моем дворе, чувствуйте здесь себя таким же хозяином, как и я сам. Я принимаю союз, который вы предлагаете Шотландии от имени Англии, и с какими бы трудностями вам ни пришлось столкнуться, вы можете рассчитывать на мою поддержку. Вы никогда не пожалеете о том, что обратились ко мне.
Закончив свою речь, Яков протянул Ричарду обе руки, а тот в страшном волнении бросился их пожимать. Громоподобные приветствия потрясли
