Юна-Мари Паркер - Дворцовые тайны
«Какая жалость, — думала Селия, исподволь наблюдая за гостями, — что эти люди, которые, наверно, в обычных обстоятельствах неплохо владеют собой, поражены сейчас таким страхом и королева не увидит их такими, какие они есть на самом деле. У одних пропадет дар речи, и они будут только смотреть на нее, как идиоты, выпучив глаза. У других, напротив, развяжется язык, и они с уверенным видом понесут всякую ахинею… Наверно, после подобных приемов королеве порой приходит в голову, что все ее подданные сумасшедшие». Впрочем, Селии было известно также, что в итоге гости все-таки приходят в себя. Правда, это бывает, как правило, в самом конце ленча, когда все уже переходят к кофейному столику.
— А может, она не придет? — едва дыша, прошелестела Дина Ланкастер.
Селия, которая знала точно, когда (вплоть до секунд) и в какую дверь войдет королева, лишь улыбнулась. Ничего, теперь недолго ждать.
Спустя минуту двойные двери неожиданно распахнулись и в комнату, перелетая и переваливаясь друг через друга, влетело с десяток золотистых корги[17] с лисьими мордочками. Они весело заметались в ногах у приглашенных, носились среди мебели. Ошарашенные гости в немом изумлении наблюдали за этой шумной возней и едва не пропустили появление в дверях маленькой аккуратной женщины в ярком платье с сине-белым рисунком. Она тоже весело улыбалась и держала в руках собачье печенье.
— Сюда, Фэйбл! Ко мне, Даймонд! Вот молодец! Спарк!
Корги опрометью бросились к хозяйке и, сгрудившись у ее ног, стали прыгать за печеньем.
— Умница! Лежать, Келпи! Лежать, Миф! Вот, хорошая девочка!.. Оп!
У королевы был ласковый и тонкий, почти девичий голосок. Раздав собакам печенье, она успокоила их, и они разлеглись на шелковых циновках, поводя мордами в поисках упавших крошек. Вслед за королевой в комнату вошел принц Филипп с одним из конюших, который и стал представлять гостей королевской чете.
Одной лишь Селии было доподлинно известно, что появление корги — трюк, использовавшийся для того, чтобы снять с приглашенных напряжение и разрядить обстановку.
— Позвольте представить…
Один за другим гости подходили к королеве. Женщины склонялись в реверансах, мужчины четко кивали.
Потом Елизавета подошла к Селии, поздоровалась с ней и поцеловала в щеку. Вернув поцелуй, Селия грациозно опустилась в глубоком реверансе. Все отметили, что получилось это у нее удивительно ловко. Впрочем, чему удивляться: ведь Селия училась придворному этикету с шестилетнего возраста. После этого обе женщины обменялись дежурными любезностями, что, кажется, произвело неизгладимое впечатление на Дину Ланкастер, и королева подошла к другим гостям.
Покончив с представлениями, хозяева завели с гостями непринужденный разговор на общие темы. Сэр Алан стоял рядом с королевой и наблюдал за собаками, которые вновь оживились и прыгали в ногах Елизаветы, выпрашивая еще печенья. Недавно в прессе прошло сообщение о том, что одна из этих корпи укусила в лодыжку охранника дворца. Сэру Алану неловко было стоять столбом рядом с королевой, и он, чувствуя, что надо что-то сказать, спросил:
— Которая из них кусается, мэм?
Королева весело улыбнулась ему, в глазах ее сверкнули задорные искорки.
— О, они все способны на это!
Через несколько минут гостей попросили пройти в смежную комнату, где прислуга накрыла стол для ленча. На этом работа Селии и других придворных была закончена Гости более или менее пришли в себя, завязали знакомство с королевой, и теперь Елизавета и принц Филипп сами должны были развлекать их.
Меню для ленча было простым. Тарталетки с перепелиными яйцами в заливном, жареный цыпленок, мясо барашка, простой гарнир из овощей и мороженое со свежей малиной, политое лимонным соком. Всем было хорошо известно, что королева не является поклонницей сложноприготовляемых блюд и соусов. Во дворце подавалась только полезная и простая пища.
— Поэтому они все такие здоровые, — сказала как-то Селия мужу. — Пища экологически чистая, готовится просто и запивается лишь небольшим количеством вина, а в основном минеральной водой.
Хьюго скорчил гримасу. Он был гурманом, обожал французскую кухню, хорошие вина и старые коньяки.
Выйдя в коридор, Селия посмотрела на часы. Восемь минут второго. Она знала, что королева покинет гостей ровно в два часа сорок пять минут, а за это время можно успеть наскоро пообедать в дворцовой столовой вместе с другими придворными и от имени королевы ответить на письма, которые сотнями приходили к ней каждый год. Селия про себя окрестила эту частную корреспонденцию «фэн-почтой» по аналогии с «фэн-клубом». Письма приходили в основном от детей и стариков. Им традиционно уделялось особое внимание, отвечать на них должны были не простые секретари, а фрейлины ее величества. Ответы отправлялись на плотной бумаге с тисненой красной английской короной и словами «Букингемский дворец». Селия благодарила автора письма и добавляла, что его послание вызвало у королевы живой интерес.
На три часа у Селии была запланирована еще одна встреча с королевой в ее личной гостиной, где они должны были обсудить кое-какие дополнительные детали мероприятий, запланированных на следующую неделю. Возможно также, что королева (в силу того что сама она не могла показываться в людных местах из соображений безопасности) даст Селии задание что-то купить для нее. Леди Атертон, вооружившись списком, направится скорее всего в «Харродз», где приобретет книги, может быть, какие-нибудь игры для двухмесячного отдыха королевской семьи в Шотландии, музыкальные записи и еще, возможно, подарок для кого-нибудь. Расходы оплачивал личный казначей королевы. В последний подобный поход в магазин Селия наткнулась на герцогиню Кентскую, которая в отделе мужской одежды выбирала синий шерстяной костюм для герцога. Встретилась как-то Селия в «Харродзе» и с принцессой Дианой, покупавшей листы ватманской бумаги, детские маски и вымпелы для вечера, который устраивался в честь дня рождения принца Уильяма. В сущности, все члены королевской семьи могли передвигаться по городу совершенно свободно, теряясь среди лондонцев и туристов и не привлекая к себе особого внимания. Но королеве это было заказано, ибо трудно остаться незамеченным человеку, чей лик отображен на всех почтовых марках, монетах и банкнотах государства.
Элфрида настояла на том, чтобы они с мужем появились на балу «Гоулден» пораньше. Это было ежегодно устраиваемое благотворительное мероприятие, дававшееся в «Хилтоне» в поддержку медицинских исследований в области поиска лечения от лейкемии. Элфрида убедила Селвина в том, что «явка обязательна» и что «там будут все», а потому заставила его купить десять пригласительных билетов. В этом году почетными гостями вечера были принц и принцесса Майкл-Кентские. Для Элфриды это прежде всего значило, что на балу будет много представителей прессы, и в особенности фотокорреспондентов.
