Шерон Пейдж - Вовлеченные в грех
— Ты изменился, — попыталась его успокоить Энн. — Ты теперь так уверенно передвигаешься по дому. А когда ты последний раз бросал стол через комнату?
— Вряд ли я теперь вспомню, — рассмеялся герцог, но смех его звучал неприветливо и тихо. — Но без тебя, мой ангел, я могу снова начать бросаться вещами.
— Если хочешь, я… я могла бы остановиться где-нибудь поблизости. — Энн понятия не имела, что делать. О любовницах ей было известно только то, что те, кому из них повезло, жили в прекрасных городских домах. Но так происходило с куртизанками в Лондоне. Насчет того, как это случается здесь, в деревне, она пребывала в полной растерянности.
— В деревне есть гостиница, — сказал герцог. — «Черный лебедь». Сними там комнату, Сэриз. Я хочу, чтобы ты была рядом и я мог навещать тебя. Когда сестра уедет, ты можешь вернуться в дом.
— Это приличная гостиница?
— Конечно. — В зеркале Энн увидела отражение обиженного лица герцога.
— Тогда захочет ли хозяин сдать мне комнату и закрывать глаза на твои визиты? — В глубине души Энн понимала, что затронула эту неприятную тему в качестве отговорки. «Черный лебедь» — людная гостиница на одном из самых важных путей следования из Лондона. Она знала, что историю об убийстве хозяйки борделя и о ее, Энн, исчезновении напечатали в газетах; высока вероятность, что люди, путешествующие из Лондона, прочитали ее. Но узнают ли ее с окрашенными волосами? Придет ли кому-нибудь в голову объединить подружку герцога в гостинице с лондонской проституткой, которую разыскивают за убийство?
— Захочет, — уверенно заявил герцог, как человек, который всегда получает желаемое. — Мы сочиним тебе историю. Ты можешь быть знакомой нашей семьи, почтенной вдовой, вознамерившейся навестить семью. Упоминание моего имени гарантирует, что тебя не побеспокоят и проявят уважение.
Энн подумала о своем первом визите в салон миссис Уимпл, но не стала спорить с герцогом. Понятно, что там будет намного безопаснее, чем если она вернется в Лондон, не имея денег для побега.
— Что-то не так, мой ангел?
Энн энергично массировала его плечи. Девон стонал от удовольствия, когда она вдавливала пальцы в напряженные мышцы.
— Все в порядке. Я просто думала о вашей сестре. У нее был такой счастливый вид, когда вы встретились.
Герцог зарычал и опустил голову. И Энн тут же поняла, что он этого не узнает.
— Когда я обнял Каро, больше всего на свете мне хотелось заглянуть в ее глаза, — сказал герцог. — Поначалу я даже не понял, какая из сестер передо мной. Потом, когда узнал, мне захотелось увидеть, как она выглядит. Я попытался представить, что она совсем не изменилась с тех пор, как я видел ее последний раз, три года назад. Но я понимал, что это не так, поскольку она ждет ребенка.
— Хочешь, — Энн обняла его за шею, — я сейчас опишу тебе ее. Возможно, вместе мы сможем определить, как она изменилась, чтобы ты знал. Все самое важное уже не изменится. Она явно очень сильно любит тебя, и могу сказать, что ты тоже ее обожаешь. Вот и все, что имеет значение, так?
— Да, думаю, что так. — Герцог поднял правую руку Энн и медленно, с любовью поцеловал каждый пальчик. — Ангел мой, как мне пережить ночь, зная, что тебя не будет рядом, чтобы почитать мне, когда я проснусь с душераздирающим криком?
— Я думала, что только раздражаю тебя, — поддразнила его Энн, боясь, что сейчас расплачется.
На губах герцога появилась широкая ухмылка, он повернулся, обнял Энн за талию и перетащил к себе на колени. Но в его глазах не было блеска страсти. Там светилось что-то другое, чего Энн не смогла прочесть.
— А ты совершенно необычная любовница, Сэриз, но я начинаю думать, что жить без тебя будет невозможно.
«Невозможно жить без тебя».
Эти слова не давали покоя Энн два дня, которые она провела в гостинице, и она начала бояться, что испытывает к герцогу то же самое. А вот это действительно невозможно.
Дрожащими пальцами она взяла чашку. Никто не показывал на нее пальцем и не кричал «Убийца!», но она жила как на иголках, ожидая, что это вот-вот случится. Лишнее доказательство того, что она не может оставаться в Англии. Как можно провести всю оставшуюся жизнь в страхе? В страхе, что кто-то узнает ее и доставит в магистрат, в страхе, что ее арестуют за убийство, которое она не думала совершать? Она все равно была виновата, хотя и спасала ребенка. Наказание за такое преступление — виселица.
Энн поставила чашку. Ей очень хотелось остаться в Англии, и причина у нее для этого была самая глупая: она не хотела бросать герцога. Два дня Девон не появлялся у нее. Разумеется, он не хотел оставлять сестру. Он искал способ жить без Энн. Но она ужасно без него скучала. Она волновалась за него.
В коридоре послышались быстрые шаги, и Энн напряглась, когда они внезапно смолкли у ее двери. Она боялась всего, и это начинало походить на какое-то безумие. Ведь это могла быть прислуга. В дверь тихонько постучали.
— Мисс? — позвал женский голос.
— Войдите, — услышав голос служанки и успокоившись, крикнула Энн.
Дверь открылась, и на пороге появилась молодая девушка с горящим взором, присевшая в почтительном поклоне.
— Прошу прощения, мэм, но вас хочет видеть герцог Марч. Он будет ждать в гостиной.
— Спасибо, — улыбнулась Энн. — Передайте ему, что я спущусь через минуту.
— О, он сейчас в баре, мэм. Все местные мужчины пьют за его победы в сражении. Его светлость — настоящий герой войны.
— Да, так и есть, — согласилась Энн. Но как только девушка ушла, она, повернувшись к зеркалу на туалетном столике, задумалась о том, сколько он заплатил за свой героизм, сколько боли он ему принес и как изменил его. Энн быстро осмотрела свое платье, одно из новых дневных платьев, которое герцог прислал ей в гостиницу, и осталась довольна своим видом. Герцог не зашел к ней в комнату; интересно, почему. Неужели он хотел создать хотя бы видимость респектабельности?
Направляясь в гостиную, Энн, проходя мимо бара, заглянула туда.
Там на скамейке сидел герцог. Увидев его лицо и улыбку, Энн почувствовала, как у нее задрожали колени. Она положила руку на дверную раму и просто смотрела на него. Волосы падали ему на брови, и это напомнило ей, как осторожно она старалась его постричь, медленно работая ножницами, чтобы не уколоть. Его широкая улыбка была похожа на ту, с которой он встал после падения с лошади, едва не разбившись насмерть.
Глядя на него, Энн чувствовала тепло внутри, словно горячий пирожок, который, если его разломить, выпускает струйку пара. Герцог поставил свою кружку и повернулся. Он не видел Энн, но, должно быть, почувствовал, что она смотрит на него. Энн развернулась и поспешила в гостиную. Служанка передаст ему ее слова и приведет его к ней. Всего через несколько мгновений они будут вместе. Наедине.
О Господи, Энн дрожала от предвкушения. Сердце готово было вырваться из груди. Что именно ей надо сказать? Она не нервничала так даже в первый раз, когда пыталась его соблазнить.
Мысль о том, что это могло означать, напугала Энн. Только самая глупая любовница влюбляется в своего покровителя. Она уже потеряла свой дом, своих родителей, так почему же она опять добровольно подвергает риску свое сердце?
— Я приехал поговорить о своей сестре.
Этого Энн ожидала меньше всего. Герцог откинулся на спинку дивана у камина в гостиной и потер виски, как будто у него болела голова.
— Каро просила меня никому не рассказывать, но я понял, что сойду с ума, — криво усмехнулся герцог. — В конце концов, после всего, что сделала ты, чтобы убедить меня, что я не сумасшедший, именно моя сестра сводит меня с ума. — Девон повернул голову на шорох юбок Энн, вид у него был совершенно беспомощный и очень притягательный. — Мне нужна твоя помощь, ангел мой. Я просто не знаю, к кому еще обратиться.
— Что же случилось?
— Каро приехала сюда не из-за твоего письма. Она приехала, потому что сбежала из дома. Она на девятом месяце беременности и сбежала из дома.
Служанка оставила поднос с чаем. Несмотря на удивление, Энн налила чашку чая и подала герцогу прямо в руки.
— Почему она так сделала?
— Только ты можешь отнестись к этому спокойно и налить мне чашку чая, — сказал герцог, намереваясь поставить чашку на столик.
— Глоток чая поможет, — остановила его Энн и упрямо поднесла чашку к его губам, почувствовав при этом острую боль в сердце. Когда-то эти слова говорила ее мать, когда они оказались в трущобах, как будто простая чашка чаю могла спасти от страха и бедности.
— Каро рассказала мне, что приехала, — герцог сделал глоток чая, — поскольку ее брак развалился, сердце ее разбито, и она собирается родить ребенка от человека, который ее больше не любит.
— Муж больше ее не любит? — заморгала ресницами Энн. — Он должен быть… идиотом. Как он может не любить твою сестру, которая просто сияет красотой и скоро родит его ребенка?
