Гэлен Фоули - Дочь пирата
— Ш-ш, ангел! Тихо, а то нас застигнут.
Не открывая глаз, она целовала пальцы, зажимавшие ей рот, облизывала их своим язычком. Задыхаясь от страсти, он ввел кончик среднего пальца ей в рот. Она стала жадно сосать и целовать его.
— Да, — шепнул он, прижавшись напряженной плотью к ее бедру. — Очень хорошо, Серафина.
Каждое движение его пальцев, ласкающих ее между ног вызывало ответное покачивание бедер Серафины.
Он лизал ее сосок медленными круговыми движениями. Серафина шире развела бедра, облегчая ему доступ в себя и вся устремляясь навстречу ему.
Внезапно он надвинулся на нее всем телом и лег между ее бедер, опершись на локти.
— Дотронься до меня, — пробормотал он сдавленным от желания голосом.
Серафина провела ладонью по твердому плоскому животу и мощной груди, но Дариус перехватил ее руку и с чувственной усмешкой показал ей, что хочет от нее иного.
Когда Серафина обхватила сквозь брюки вздыбившуюся мужскую плоть, ресницы ее взметнулись, а рот полуоткрылся в дерзком бесстыдном восторге. Его лицо выражало лишь жадное ожесточение страсти. Она ласкала Дариуса сквозь одежду, гладила огромный пульсирующий жезл. Дариус закрыл глаза. Его низкие хриплые стоны, рвущиеся из самой груди, разжигали желание Серафины. Он стал покачивать бедрами навстречу ее руке, и эта явная потребность в ней побудила ее действовать еще смелее.
— Я хочу видеть его, — прошептала она. Дариус, задыхаясь, рассмеялся:
— Мой ангел-озорница. Не думаю, что это разумно…
Герой грез принцессы покоился в ее объятиях, а она имела самое смутное представление о том, как доставить ему наслаждение.
— Дариус?
Он посмотрел на нее.
Она ответила взглядом, полным смущения и досады, удрученная своим невежеством.
— Мне очень жаль… — начала Серафина. В темных глазах мелькнуло понимание.
— Не извиняйся, ангел. Мне нравится твоя невинность.
С нежной улыбкой он склонился над ней и поцеловал. Обхватив большой ладонью ее руку, ласкавшую его мощный жезл, Дариус показал, как доставить ему удовольствие.
— Да, Серафина. Именно так. Это изумительно.
Еще несколько мгновений восторга, и Дариус внезапно крепко сжал ее плечи.
— Хватит. Ты доведешь меня до того, что я не выдержу, — задыхаясь, пробормотал он.
— Что это значит? — удивилась Серафина и широко открыла глаза.
Ленивая полуулыбка тронула его губы.
— Продолжай в том же духе — и узнаешь.
— Возможно, я так и поступлю. — Внимательно наблюдая за ним, Серафина чуть сильнее сжала пальцы, проверяя его реакцию.
Дариус ахнул и прикусил губу.
— В тебе совсем нет жалости, Серафина… но ученица ты талантливая! Очень!
— Благодарю вас. — Она испытывала чудесное ощущение полной раскованности, упивалась своей властью над ним, желая довести Дариуса до такого же состояния пьянящей беспомощности, какое владело ею самой.
Он устремился навстречу ее рукам. Его сильные бедра мощными толчками бились в девушку.
— О-о-о! Господи! С тобой я не могу сдержаться, — простонал он. — Серафина, это ведь пытка! Нам надо остановиться. Все зашло дальше, чем я предполагал.
— Ш-ш, — тихо отозвалась она, продолжая гладить трепещущую плоть.
— Я хочу ощутить твою влагу на себе. — Дрожащими руками он стянул брюки, и лег между ее ногами.
— О Боже! — задохнулась Серафина, когда его горячая подрагивающая плоть уперлась в нее. Он ввел пальцы глубоко меж ее бедер и окропил свой взметнувшийся жезл ее жемчужным соком. Серафина вспыхнула и затрепетала, глядя, как скользит его рука по твердой плоти, распределяя ее влагу.
Дариус снова опустился на нее, и она задрожала, ощущая, как шелковистый стержень скользнул внутрь, раздвигая нежные трепещущие складочки. Сердце ее неистово забилось.
— Господи, как же я тебя хочу! — воскликнул Дариус.
— Да! — отозвалась Серафина.
— Я не вынесу этого. — Он задыхался. — Мне необходимо войти в тебя.
— Да, пожалуйста! — взмолилась она.
— Не говори «да». Ах, Боже мой, Серафина! Это пытка.
Она хотела помочь ему. В тумане эротического инстинкта, она погладила его плоть и направила ее жаркую, влажную, напрягшуюся, в свое лоно.
— Нет, нет! — прохрипел Дариус. Отпрянув, он остановил ее руку. Глаза его сверкали тревожным отчаянием. — Мы не можем так поступить. Не можем! Я не стану…
— Почему?
— Нет, Серафина. Нет!
— Вернись. — Она распутно улыбнулась. — Мы просто понарошку…
Дариус смотрел так, словно хотел проглотить ее целиком.
Плотно обхватив его плоть, Серафина прижалась к нему. Ее бедра двигались вверх и вниз по нижнему изгибу его плоти. И все это время она ритмично сжимала ее горячей ладошкой, даря наслаждение ему и себе, потирая себя его твердой возбужденной плотью там, где ей хотелось. Казалось, тело само руководило этими движениями.
— Ты поразительна! — прошептал он.
Мгновения шли. Напряжение нарастало. Серафина обилась вокруг него, поглощая, сжигая… Она судорожно глотала воздух, но по прошествии нескольких минут остановись, нахмурилась и растерянно посмотрела на Дариуса, ощущая внезапную невыносимую неудовлетворенность… не зная, как назвать то, чего хочет.
— В чем дело, ангел? — Пожалуйста, Дариус, сделай, чтобы оно прошло.
— О, моя бедняжечка, — прошептал он, улыбаясь с любовной снисходительностью. — Да, думаю, что уже пора.
С этими словами Дариус отодвинулся от нее и лег на бок рядом.
Огорченная Серафина непонимающе уставилась на него и, когда он нежно притянул ее к себе в объятия, жалобно попросила:
— Ты должен мне помочь. Я схожу с ума.
Дариус тихо рассмеялся и ласково провел уверенной рукой по ее бедрам.
— Ты выживешь. Обещаю.
Серафина громко всхлипнула, пальцы ее лихорадочно перебирали покрывало, все тело вибрировало. Дариус властно положил руку на ее жаркий лобок. Потаенное местечко пульсировало и мучительно ныло. Он нежно погладил ее.
— Что будет, Дариус?
— Увидишь. Тебе понравится. Верь мне. — Он поцеловал ее в лоб.
Серафина обняла его, прижалась к нему изо всех сил. Сердце стучало, тело напряглось и словно окаменело.
— Ах, Серафина, ты для меня — воплощение всего самого прекрасного и доброго на свете, — хрипло бормотал Дариус, то погружая пальцы в ее влажную глубину, то вынимая их, тогда как его большой палец рисовал круги вокруг ее сокровенного центра.
Серафина всхлипывала, извиваясь от его ласк.
— Так и надо, ангел. Расслабься. Отдайся мне, — шептал он.
Она крепко вцепилась в него, издала странный сдавленный звук. Упоительный, сокрушительный взрыв сотряс ее всю, волнами наслаждения прокатился от лона по телу.
