Барбара Картленд - Роман с призраком
– Да, тебе пришлось потрудиться в эти дни, – посочувствовала Демелса.
– Я устала не от работы, – возразила няня. – Я все время нахожусь в напряжении, до смерти боюсь, что кто-нибудь прознает про ваше существование. Вот и сегодня Бетси чуть не проговорилась. Слава богу, вовремя взглянула на меня и опомнилась. Я уж думала, беды не миновать!
– Не стоит так беспокоиться, – рассеянно заметила Демелса. – Осталось потерпеть всего два дня.
Произнеся вслух эти слова, Демелса словно заново ощутила неотвратимость разлуки с графом Треварноном, возвращения к монотонной жизни последних лет.
– Мне пора идти, – сказала Нэтти, – а вы, мисс Демелса, ложитесь пораньше. Хватит портить глаза над книжками. Вам сегодня и без чтения впечатлений было предостаточно.
– Да, всем нам пришлось поволноваться, – кивнула Демелса. – Спокойной ночи, Нэтти.
Поцеловав няню, она проводила ее до двери и осталась стоять перед входом, высоко подняв свечу, чтобы ей было удобнее спускаться.
Вернувшись в комнату и поставив свечу в канделябр на алтаре, девушка стала рассматривать статую Богоматери, которую знала с самого детства.
Подумав, что ее молитвы о здоровье Крусадера и его победе на скачках были услышаны, она решила поблагодарить бога, памятуя слова матери, всегда наказывавшей так поступать, когда тебе даровано что-то хорошее.
– Спасибо тебе, господь! Спасибо, Пресвятая Дева!
Эти слова были полны наивного, почти детского воодушевления.
Вспомнив великолепное зрелище, которое представляли собой Крусадер и его владелец, Демелса с улыбкой поднялась с колен и, обернувшись к двери, встретилась взглядом с графом.
Несколько мгновений оба молчали.
Граф первым нарушил тишину:
– Зачем вы заперли дверь?
– Как же вы вошли? – вопросом на вопрос ответила Демелса.
– Нэтти оставила открытой другую дверь.
– Она была бы в ужасе, увидев вас здесь, – заметила Демелса.
– Я хочу поговорить с вами.
Демелса молчала, стараясь подавить охватившее ее волнение. Судя по настойчивости его тона, граф Треварнон приготовился услышать отказ.
– Я понимаю, что мое желание несколько нарушает общепринятые правила, но как иначе мы можем пообщаться?
Вначале Демелса не поняла, что граф Треварнон имеет в виду. Потом она сообразила, что потайная комната служит ей спальней, от этой мысли ее бросило в жар.
Она застенчиво сказала:
– Я об этом раньше не думала. Но больше некуда… – Голос не слушался ее.
Вздохнув, Демелса продолжала:
– Мы могли бы встретиться в садике, туда я могу выйти незаметно.
– А о моем возвращении в дом никто не знает, – ответил граф.
– Тогда идите туда! Я скоро присоединюсь к вам… – пообещала она.
Пристально взглянув в ее глаза, он с недоверием спросил:
– А вы правда придете? Или это просто уловка, с помощью которой вы собираетесь от меня избавиться?
– Разумеется, нет! – с жаром возразила Демелса.
Граф Треварнон понял, что это чистое создание не имеет в своем арсенале традиционного запаса дамских хитростей, применяемых светскими красавицами для привлечения кавалеров.
– Я приду, – пообещала Демелса. – Если вы вправду этого хотите.
– Не сомневайтесь в этом, – сказал граф. – Мне необходимо с вами поговорить.
Он знал, что последняя фраза прозвучала как приказ, и чувствовал, что повелительный тон подействовал на собеседницу.
– Я приду, – повторила Демелса. – Но вы должны как можно скорее покинуть эту комнату.
– А я найду выход? – спросил граф.
– Если возьмете свечу, вы его не пропустите.
С этими словами Демелса вручила ему свечу и выпроводила из комнаты.
Спустившись до просторной лестничной площадки, граф Треварнон без труда нашел дверь, которая вела в его комнату, и, отодвинув засов, попал прямо к себе в спальню.
Гости еще не разошлись, и граф, никого не встретив на своем пути, по боковой лестнице вышел из дома во двор.
В густых сумерках он стал пробираться к садику, где На грядках по-прежнему росли целебные травы.
Погруженный в свои мысли, он зашел в беседку, надеясь, что Демелса непременно туда заглянет.
В воздухе стоял опьяняющий запах жимолости, который теперь навсегда был связан в его представлении с маленькой хозяйкой этого дома, Сидя на деревянной скамье, граф Треварнон размышлял о том, что ни один из его многочисленных романов не начинался так странно и интригующе.
В ожидании Демелсы он почувствовал давно забытое волнение от предвкушения встречи с женщиной. Это было для него внове. Прежние любовные приключения слились для него в безликую череду, знакомства – приелись.
Он почувствовал себя восемнадцатилетним юношей, а не закоренелым циником средних лет, все изведавшим и от всего уставшим, каким давно себя привык считать.
А что, если, несмотря на обещание, Демелса предпочтет избежать этой встречи? Эта мысль графу Треварнону была неприятна.
Он утешил себя тем, что такое чистое создание не может лгать.
Однако ожидание затягивалось, и его сомнения нарастали.
Демелса могла испугаться в последний момент, или какое-то непредвиденное обстоятельство помешало ей покинуть свое укрытие.
Когда граф уже был готов расставься с надеждой, в темноте показался знакомый белый силуэт.
Она шла к нему легко, как будто не касаясь земли, и сегодня, как никогда, была похожа на призрак. Если бы граф только что не разговаривал с ней, он и сам бы усомнился в реальности своего видения.
Когда Демелса подошла поближе, граф Треварнон вышел ей навстречу.
– Извините, если заставила вас ждать, – начала она. – Потайная дверь в сад так заросла кустарником, что я с трудом ее открыла.
– Главное. – что вы пришли, – ответил граф Треварнон.
И словно боясь, что девушка в любой момент растворится во мраке, поспешно продолжил:
– Я хотел поблагодарить вас за победу своего Крусадера…
– Я тоже хотела поблагодарить вас за победу Крусадера, – перебила его Демелса. – Это было замечательное зрелище.
– И все это во многом ваша заслуга, – подхватил граф Треварнон. – Для меня это был лучший заезд в жизни, и не потому, что в нем победил мой жеребец, а потому, что вы его смотрели.
Демелса поняла, что и она выделила для себя этот заезд именно потому, что его смотрел граф Треварнон, только раньше не отдавала себе в этом отчета.
»– Я хочу сделать вам подарок в память об этой победе. Только, право, не знаю, что вам подарить.
– Мне ничего не надо! – запротестовала Демелса. – Вы не должны этого делать!
– Но почему? – удивился граф, впервые столкнувшись с подобным бескорыстием.
– Потому что мне не следует принимать от вас подарки, к тому же пришлось бы объяснять, откуда взялся подарок, а это повлекло бы за собой новую ложь. Я и так зашла слишком далеко, – покачала головой девушка.
