Лариса Шкатула - Крепостная маркиза
Однако роду Астаховых есть чем гордиться, и все ее предки гордились. Имели на то право благодаря особым талантам. Соня тоже гордится, хотя талантами бог ее обидел.
Но и о справедливости не стоит забывать. Вон Патрик сразу будто в себе замкнулся.
— Простите, — сказала она, — вырвалось.
— Бывает, — опять не удивился Патрик, — хочешь не хочешь, а корни все равно дают себя знать…
Кстати, мосье Жуо давал уроки и Патрику, который настоял, чтобы они оплачивались из его жалованья дворецкого. Странно, что оба до сих пор даже не оговорили сумму, которую Соня станет выплачивать ему за службу.
— Значит, для полного счастья вам не хватает только денег? — решила уточнить она. Неужели Патрик думает разбогатеть, работая на нее?
— Не только денег, — уточнил он хладнокровно, — но и любимой женщины, семьи, детей, своего дома…
— Не думаете же вы, что я могу вам все это дать?
— Было бы слишком самонадеянным с моей стороны так думать, — сказал Патрик. — Но вы и так уже много дали мне.
— Интересно, что? — удивилась Соня.
— Жизнь, — выговорил, как топором рубанул, Патрик. — Вы подарили мне жизнь. Пока я лежал у лесника в его домишке, я многие подробности узнал о том, что случилось на той злосчастной поляне. Несколько раз к дочери лесника приходила ее подруга.
И она рассказала, как вы тащили меня к карете и сколько заплатили за мое лечение… Лесник по прозвищу Авиценна оказался превосходным лекарем, но и ему пришлось побороться за мою жизнь…
— Патрик, вы еще так молоды. Вы вполне можете разбогатеть и получить на службе у какой-нибудь знатной и богатой особы то, чего вам не хватает для счастья. Сомневаюсь, что смогу вам помочь, даже открыв свою тайну. Возможно, пройдет очень много времени, прежде чем вы станете достаточно богатым, чтобы заиметь свой дом и семью… Клянусь, я пойму, если вы просто возьмете расчет и найдете место получше…
Он посмотрел на княжну так, словно она сказала бог весть какую глупость.
— Согласен, у Патрика Йорка много грехов, но греха неблагодарности за ним до сих пор не водилось… Я ответил на все ваши вопросы?
— Пожалуй, на все, — задумчиво проговорила Соня. — Теперь, надо полагать, моя очередь?
— Если ваше сиятельство не возражает.
— Тогда я сию минуту не стану ничего говорить, — решила Соня. — Давайте вернемся в замок, я покажу вам кое-что, и, может быть, ваши вопросы исчезнут сами по себе… — Она подумала немного и сама же себя поправила:
— Хотя нет, не думаю. Появятся другие.
— Никто из слуг ни о чем не должен догадываться?
— Конечно, вы все понимаете.
Смышленого парнишку по имени Шарль Патрик в присутствии Софьи отправил к кузнецу.
— Пусть посмотрит правую ногу Селесты. Она прихрамывает.
Шарль кивнул и поспешил в конюшню.
Новую горничную с поэтичным именем Вивиан Соня услала в магазин — ей срочно понадобилась модистка, которую она велела пригласить к себе с образцами тканей.
— Скажи ей, что мне необходимо сшить вечернее платье. Чем скорее, тем лучше. И, возможно, не одно.
Можешь не торопиться. Я разрешаю тебе зайти в кондитерскую и купить себе пирожное.
— Но, мадам, я и сама могу печь отличные пирожные, — озадаченно проговорила девушка. — Если вам не нравится, как их печет Ода…
— Вот и хорошо, ты сможешь сравнить, как это делают другие, и научишься еще кое-чему.
Некоторое время Вивиан постояла, что-то соображая, потом бросила едва заметный взгляд на Патрика, и в глазах ее мелькнуло понимание. Еще бы, она и сама с удовольствием осталась бы наедине с таким красивым мужчиной!
«Ничего, пусть думает что хочет! — с некоторой досадой решила Соня. — Ну почему окружающие предпочитают подозревать в других только пороки?»
Конечно, она не стала говорить о том Патрику, потому что и так оставалась с ним наедине, и это не было похоже на их прежние отношения, ведь к предстоящей доверительности между ними прибавилось еще что-то, чему Соня не то чтобы не могла, а боялась подобрать название. Для себя самой она пояснила, что доверительность и доверие — суть разные по глубине отношения.
Она почти осязаемо почувствовала, как растет напряжение Патрика. Особенно когда он пошел следом за Вивиан и запер парадную дверь. Что вдруг случилось? Ведь отношения между ними остались прежними, как и занимаемое обоими положение. Тогда в чем дело?
— Лучше оградить себя от возможных сюрпризов, — небрежно сказал Патрик, поймав ее вопросительный взгляд.
Наверное, Соня его побаивалась. Так всякая женщина инстинктивно настораживается, когда не может понять действий мужчины в отношении нее.
А Патрик для княжны вообще был темной лошадкой, и, значит, от него можно было ожидать чего угодно.
Если хорошо подумать, не все ей было ясно в этом деле. В том, где пострадали оба. Соня натерпелась тогда такого страха, видя, как один за другим падают сопровождающие ее в поездке мужчины… Вот и Патрик едва не расстался с жизнью — ради какой большой цели? Игры сильных мира сего? Но они оба люди отнюдь не заурядные, чтобы позволять кому бы то ни было обращаться с собою, как с игрушкой…
Если Патрик знал, что на карету, в которой поедут Соня с графом Савари, будет совершено нападение, то почему поехал тоже? Наверняка и он, и герцогиня де Полиньяк понимали, как это опасно. И если Иоланда все-таки Патрика с нею послала, значит…
Ах, значить это может все, что угодно! То ли она им не слишком дорожила, то ли Патрик сам на поездке настоял, поди теперь разберись.
А что, если он поехал из-за Сони? То есть она уже тогда была ему настолько дорога? Нет, глупости, Патрик совсем ее не знал.
Который раз Соня пыталась самостоятельно объяснить себе мотивы, которые двигали всеми участниками того дела, и каждый раз незнание фактов не давало ей продвинуться вперед.
— Итак… — Патрик выжидающе посмотрел на Соню и, уловив в ее глазах решимость, протянул руку со свечой. — Прошу, ведите меня в свою святая святых.
— В прошлый раз Эмиль брал с собой факел, — пробормотала она.
— В прошлый раз, это когда…
— Мы втроем ездили к фамильному склепу де Баррасов, — пробормотала Соня, стараясь не смотреть ему в глаза.
— И повезли столько цветов, что еще несколько дней в карете не выветривался их запах…
Она кивнула.
— То есть и молодая вдова, и ее любовник, и вы вдруг одновременно почувствовали тоску по накануне почившему мосье Антуану…
— Перестаньте, Патрик! Ну что вы душу из меня тянете?
— Оригинальное выражение — тянуть душу. Значит действовать чересчур медленно?
— Нет, пытать изощренно!
— Ого, это что-то новенькое. Так говорят в России? Впрочем, называйте как хотите, но и будьте справедливы: как я могу не тянуть из вас эту самую душу, когда какому-то Эмилю вы оказали больше доверия, чем мне, вашему преданному слуге!
