Лариса Шкатула - Фея с улицы Иркутской дивизии

Лариса Кондрашова

Фея с улицы Иркутской дивизии

Глава 1

Неожиданно сентябрь выдал такую жару, что южане, расслабившиеся было после летних плюс сорока, опять стали ворчать насчет пресловутого глобального потепления, когда не знаешь, какое на дворе время года. Точнее, знаешь, что солнце не должно бы особенно жарить, можно потихоньку готовиться к «пышному природы увяданью» и, как факт, к похолоданию, а тут на тебе, опять плюс тридцать два!

Опять включай кондиционеры и сплит-системы, опять в ходу топы на тонких лямочках и голые пупки…

Продлилось лето, и хуже всех пришлось ученикам, потому что учебный год никто не отменял и приходилось ходить в школу, вместо того чтобы бегать и резвиться, как на каникулах.

А у Симы и так волей-неволей получились каникулы или, точнее, эдакий лежачий отпуск.

На самом деле она просто упала. То есть не просто, а с переломом правой нижней конечности.

Надо же такому случиться: каблук-шпилька Серафимы увяз в асфальте, а она продолжала делать шаг, слишком резко дернула ногу, в ней что-то хрустнуло… Потом эта самая нога подломилась, и Сима рухнула на нее всеми своими шестьюдесятью двумя килограммами.

Увы, не скажешь: очнулся, гипс. Страшная боль, от которой даже в мозгу что-то взорвалось, в глазах потемнело, пронзила ее, будто острая длинная спица. Насквозь… Но сознания Сима не потеряла и чувствовала боль до того самого момента, пока медсестра в травматологии не воткнула ей в ногу шприц с обезболиванием.

Но и в этом несчастье не обошлось без некоторого везения. По крайней мере ее подруга Вера непременно бы так подумала: даже здесь Назаровой повезло.

Серафима сломала ногу буквально в одном квартале от травматологического отделения городской больницы…

Какой-то сердобольный молодой человек донес Серафиму до этого самого отделения, усадил на стул перед кабинетом врача и пожелал скорейшего выздоровления.

— Такие красивые ноги не стоит ломать, — бросил он напоследок, явно сожалея о том, что пришлось познакомиться с симпатичной девушкой в такой, скажем так, не лучшей ситуации.

По его лицу все можно было прочесть. Ведь травмированная девушка теперь не меньше, чем на месяц, вышла из строя, а тут еще можно на море поехать, продлить теплые деньки еще неизвестно на сколько. У него были свои планы.

В другое время молодой человек непременно познакомился бы с ней поближе. Было в девушке что-то такое… неординарное. Он почувствовал это, когда ее нес. Некое энергетическое поле, от которого в сердце что-то засбоило. Его обуяла тихая сладостная грусть, как он с удивлением о себе подумал. Надо же, вроде романов он не читал, как и книг вообще, а тут вдруг навеяло.

Уже отойдя от здания больницы, под впечатлением собственных мыслей, молодой человек чуть было не вернулся обратно, потому что вдруг осознал, что с ней из его жизни что-то ушло. Точнее, так и не вошло.

Потому он стал убеждать себя, что у них бы все равно ничего не получилось. Травмированная девушка явно была его старше… Он задумался, прикидывая… Лет на пять, наверное…

То-то бы он удивился, узнав, что не на пять, а на пятнадцать! Так вот Серафима выглядела. Молодо. А уж о том, что у нее трое детей, никто бы не подумал, глядя на ее по-девичьи стройную фигуру.

В общем, она почти сразу же после травмы попала в руки врачей, что очень хорошо, как сказал осматривающий ее медик. Обычно такое случается редко. Чтобы вот так сразу — и к дверям травматологии. Мягкие ткани не успели сильно травмироваться, раз ее несли. Так что выздоровление наступит быстрее, чем в любом другом случае. Если, конечно, соблюдать рекомендации врачей.

Хорошо-то хорошо, да ничего хорошего. В том смысле, что не так уж Серафиме и повезло. С ее точки зрения. Потому что как раз на следующий день температура воздуха упала до нормальной среднемесячной, люди перестали маяться от жары, а Сима, промаявшись вместе с ними, теперь маялась от боли в ноге, так что не могла в полной мере оценить наступившее благодатное похолодание.

То, что с ней происходило, было ни на что не похоже. Никогда прежде она вот так не лежала в постели посреди рабочего дня. И вообще посреди дня. Она никуда не бежала, ничего не делала, а изнывала от невозможности снять гипс и опять прийти в движение. Что-то делать, куда-то идти. Проще говоря, жить как прежде.

А жила Серафима Назарова со своей семьей в микрорайоне «Солнечный». Такие районы обычно называют спальными из-за отсутствия в них каких бы то ни было учреждений культуры, вроде филармонии, драматического и музыкального театров или дворца спорта, наконец.

Отсюда уезжали по утрам на работу, а вечером приезжали, чтобы поужинать, посмотреть телевизор и лечь спать…

Когда-то ее дом располагался на окраине города, но теперь туда, где он стоит, к улице Тридцатой Иркутской дивизии в частном секторе, со всех сторон подбираются многоэтажки. В район протянулись провода троллейбусных линий, по асфальтовым дорогам микрорайона засновали многочисленные маршрутки. И появился-таки «очаг» — кинотеатр «Горизонт» с двумя зрительными залами и четырьмя кафе.

Из-за того, что микрорайон «Солнечный» разместился на берегу реки, вдали от всевозможных производственных предприятий — сколько бы их ни осталось, с его домами улучшенной планировки — не чета «хрущобам» в центре города, постепенно в нем стало престижно жить, а значит, цены на жилье существенно выросли.

— Повезло тебе, — говорила на этот раз ее подруга Вера, — вздумай ты продавать свой дом, получишь за него раза в три больше, чем затратила.

«В четыре раза», — мысленно поправляла ее Сима.

Почему вообще все время в их кругу шел разговор о везении Назаровой? Да потому, что, по мнению подруг, Серафима никогда не тонула в житейском море, а из неприятных ситуаций выскакивала, словно мячик.

— Мы на тебя равняемся, — говорили ей подруги. — Ты не такая, как все, потому что твоя жизнь — образец того, как человек может стать свободным, ни от кого не зависеть, добиваться всего, чего хочет.

Может, они так думали потому, что Сима никогда на жизнь не жаловалась, не ныла, а преодолевала трудности с улыбкой и песней. На самом деле, работая, Сима любила напевать. Она легко смеялась, хохотала, запрокидывая голову. Так заразительно, что, глядя на нее, улыбались самые закоренелые нытики. Никому и в голову не приходило, глядя на Серафиму, что у нее могут быть какие-нибудь трудности, что она может с чем-то не справляться.

Ведь в конце концов все ее заморочки разрешались самым счастливым образом.

А поскольку о том, как именно она это делала, Сима тоже не распространялась, то друзья между собой стали звать ее Феей, вкладывая в это слово и свою симпатию к ней и то, как легко она свою жизнь строит, будто с помощью волшебной палочки.