Вирджиния Хенли - Пират и язычница
Несмотря на холод, щеки ее горели.
– Сердце мое, я ничего не понимаю. Чего же вы опасаетесь?
– Ваше желание… слишком очевидно. Ваша… плоть твердеет и становится каменной. И я не знаю, что делать.
– О Боже, – вздохнул Рурк и, осторожно сжав тонкие пальчики Саммер, заставил ее сесть. – Видите ли, дорогая, в этом повинен не я, а вы, – доверительно признался он. Саммер уставилась на него, поняв, что сейчас перед ней откроется очередная тайна отношений мужчины и женщины. Одна из тех, что привлекали и одновременно отталкивали ее. Девушке хотелось убежать. И хотелось растаять в его объятиях.
– Милая, рядом с вами я забываю обо всем.
Вновь сгорая от желания, Рурк впился глазами в полные губки, и тут же плоть его налилась, набухла и мучительно запульсировала.
– Стоит мне увидеть вас, услышать ваш смех, вдохнуть нежный аромат, и я мгновенно теряю голову. Черт возьми, да при одной мысли о леди Саммер Сент-Кэтрин, о том, как я прикоснусь к этому совершенному телу, в душе загорается огонь страсти!
Саммер очень понравилось это признание. Страх постепенно сменился любопытством. Она пробежалась кончиком языка по пересохшим губам, бессознательно дразня мужчину своей недоступностью. Он должен отведать, каковы на вкус эти спелые губы!
– Я изголодался по тебе, – глухо пробормотал он, запечатлев у нее на устах требовательный поцелуй.
Саммер затрепетала.
– Ты промокла! – спохватился Рурк, едва касаясь ее груди сквозь прилипшую рубашку. Пружинисто вскочив, он принялся подбрасывать дрова в костер, потом на несколько минут исчез и вернулся с огромной охапкой плавника. Сбросив рубашку, с которой капала вода, он снова уселся и привлек Саммер к себе.
Подняв длинные ресницы, девушка пристально взглянула на его обнаженный торс.
– Знаю, это грешно, но я умираю от любопытства.
– Хочешь узнать получше мое тело? – пробормотал он.
Саммер кивнула:
– Ничего не могу с собой поделать. Сгораю от неуемной потребности смотреть, быть рядом, знать, что именно вы испытываете, когда мои руки ласкают вас, и пусть это безнравственно, мне все равно.
– Сладостная любовь моя, это не грешно и не безнравственно, а естественно и прекрасно. Разве ты не знаешь, что и меня обуревают те же чувства? Если ты рядом, я теряю самообладание и готов на все, лишь бы сжать тебя в объятиях! Будь смелее, дорогая, отринь ненужные страхи! Стань хоть на минуту той великолепной, свободной дикаркой-красавицей, в которую я влюбился!
Саммер опустилась на колени перед Хелфордом и протянула руки. Пальцы запутались в густых завитках, покрывавших грудь мужчины. Рурк затаил дыхание, опасаясь спугнуть пташку. Сейчас, когда победа так близка, он должен быть вдвойне осторожен.
Не спуская с него взгляда, Саммер принялась медленно расстегивать рубашку. Дойдя до последней пуговицы, она спокойно и явно намеренно устремила взор на его чресла, которые и без того пылали огнем. Рурк задохнулся. Его словно поджаривали на адском пламени. Невозможно! Она не отважится!
Он сжал зубы. Кровь прилила к вздымавшемуся жезлу. Пульсирующий, огромный, твердокаменный, он, казалось, рвался наружу из облегающих панталон. Саммер наконец стянула рубашку и поднесла ее к огню. Совершенно неотразимое сочетание невинности и чувственности!
Оба молчали. Но разве слова так уж важны? За них говорили взгляды и вздохи.
Рурк почти благоговейно сжал спелые яблоки ее грудей и прижался губами к каждому.
– Это куда действеннее любого афродизиака, – выдохнул он, и она ощутила прикосновение его языка. Рурк неутомимо обводил языком сладкие виноградинки ее сосков, пока они не превратились в крошечные заостренные дротики.
Саммер позабыла о стыде, о приличиях и об этикете. Ей стало жаль тех несчастных, которые не способны безоглядно и беззаветно отдаться на волю возлюбленного. Рурк был пылким и нежным, и она осознала, что больше не сможет жить без его ласк, пусть даже внутренний голос продолжал упрямо твердить ей об опасности. Нельзя, невозможно довериться мужчине! Но если именно этому суждено подарить ей покой и счастье, она готова полюбить его. Только бы судьба была к ней благосклонна.
Рурк снова запечатал ее уста поцелуем, и, ощутив жар его губ, она, охваченная исступлением, почти лишилась рассудка. Живот, обнаженные груди, заветную впадинку между ног накрыло истомной волной. Ее лихорадочно метавшиеся руки ныли от желания притянуть его к себе, осыпать бесстыдными ласками. Пальцы горячечно трепетали над вздыбленным мужским орудием, но девушка пока не отваживалась сделать то, что ей так хотелось. Еще немного, и…
– Кэт! – окликнул Спайдер с вершины скалы.
– Это мой брат, – охнула Саммер, поспешно натягивая рубашку. – Я должна ехать.
Рурк неохотно подсадил ее на спину жеребца, но, оттягивая миг расставания, долго смотрел в эти прекрасные огромные глаза, манящие невысказанными обещаниями. Глубокие, бездонные озера. Словно ворота в рай. Сердце Рурка бешено забилось. Кажется, она испытывает те же чувства. Горит тем же пламенем.
Подняв комок амбры, Рурк вручил его Саммер.
– Он должен обладать магическими свойствами. Для нас обоих.
– Какого черта ты там вытворяла? – взорвался Спайдер, кривя губы.
– Занималась своими делами и не лезла при этом в чужие. В отличие от тебя, – огрызнулась Саммер.
– Ты позволила ему целовать себя! В губы! – вознегодовал брат.
– И что же? – бросила она, мысленно благодаря небо, что он не заметил ее наготы.
– Выведала, чем он занимался последние три дня, или на уме у тебя было совсем другое? Кстати, он сказал тебе, что завладел голландским судном, которое мы нашли? И изловил французов, грабивших поместья, расположенные вдоль побережья Пенрина? Они постоянно наведывались сюда из Бретани, но раньше им всегда удавалось ускользнуть. Должно быть, у него глаза на заднице. Придется быть поосторожнее. Он не задумываясь вздернет половину наших парней.
Саммер гнала тревожные мысли, хотя прекрасно понимала: тот, кто играет с огнем, обязательно обожжется. Но тут ей бросилось в глаза, что огород сплошь зарос сорняками.
– Ну что же, если мы хотим есть овощи, придется засучив рукава заняться прополкой. Надеюсь, это невинное занятие не вызовет твоих возражений?
Спайдер, мгновенно забыв о похождениях сестры, весело ухмыльнулся.
– Пожалуй, придется тебе помочь, – решил он.
Они настолько увлеклись работой, что Саммер не замечала ничего вокруг и, случайно подняв глаза, залилась краской стыда при виде мистера Берка. Что он теперь подумает, увидев ее, стоящую на коленях в грязи! А платье! Жалкие обноски! Волосы покрыты старой косынкой, руки, как у судомойки!
