Пенелопа Томас - Тайна
Он произнес мое имя, словно часто меня называл так. В его устах оно прозвучало как слово нежности, и я поняла, что с этого момента оно будет всегда звучать для меня не так, как раньше.
Я не ожидала, что он может пробудить во мне чувства, которые я испытала в тот момент. Словно стояла на краю пропасти, и непреодолимая сила толкала меня в бездну. Но что было там, внизу? Смерть или что-то более ужасное? Меня била дрожь. Неужели мне не суждено быть самой собой в его присутствии?
Он разжал пальцы.
— Простите, я напугал Вас.
— Совсем нет.
— Боюсь, Вам показалось, что Вы снова очутились в подвале с углем. Но знайте — для Вас дверь открыта. Узником здесь являюсь я.
— Тогда я должна помочь Вам выбраться, как когда-то Вы помогли мне.
— Если бы это было возможно! Но это не в Ваших силах.
Мы вернулись к официальному тону, с которого начали. Возможно, он назвал меня по имени неосознанно. Я испытала смесь разочарования и облегчения. Так было лучше. Я напомнила, что мисс Риджер ждет. Но он не отпустил меня, пока я не пообещала, что исполню все, что он велел, и запомню все, что он говорил. Забыть это было вряд ли возможно.
Мисс Риджер уже кончила заниматься Клариссой и с нетерпением ждала моего возвращения. Я извинилась за задержку и предоставила себя в ее распоряжение. Предстояло не только снять мерки, но также отобрать ткань для меня и Клариссы, так как это было доверено мне. Наконец, нужно было договориться о фасонах. Пока мы обсуждали детали, Кларисса начала скучать и попросила разрешения пойти с Матильдой поиграть на воздухе. Я разрешила, при условии, что она не выйдет за пределы сада.
Мы провозились с заказами еще не меньше часа. Его Светлость распорядился, чтобы мисс Риджер сделала пять платьев для меня — разных цветов по моему усмотрению, но только не мрачных оттенков. Она сказала, что постарается, чтобы я выглядела как молодая леди. Не знаю, понравилась ли мне такая перспектива или огорчила.
Отпустив, наконец, мисс Риджер, я надела ботинки и вышла в сад, чтобы найти Клариссу. В саду ее не было, только молодой садовник молча удалял увядшие цветы с клумбы. На мой вопрос он ответил, что никого не видел, кроме старшего садовника. Я осмотрела все тропинки и лужайки в поисках укромных уголков, где могла бы спрятаться Кларисса со своей Матильдой.
Нашла я ее около развалин. Девочка сидела на большом камне, укачивая куклу и мирно мурлыкая что-то себе под нос. Взгляд ее был устремлен на башню, в нем была та же всепоглощающая завороженность, какую я наблюдала в глазах ее отца, когда он смотрел на развалины.
— Кларисса, — позвала я.
Она не ответила и не обернулась. Я поспешила подбежать к ней, опасаясь, что она чем-то напугана. Но как только я дотронулась до ее плеча, она обернулась.
— Это Вы, Джессами.
Все было в порядке, если не считать некоторого лихорадочного блеска в глазах, которого я раньше не замечала.
— С тобой все в порядке? — спросила я. Она кивнула, помедлив секунду.
— Я не подходила слишком близком, — добавила она. — Мы с мисс Осборн часто сидели на этом камне после ленча. Она обычно говорила, что работать лучше, когда пища переварится.
Мне это не понравилось. Вид развалин отнюдь не способствовал пищеварению и мог принести только вред. У меня начали возникать сомнения, что мисс Осборн действительно обладала теми умственными способностями, которые ей приписывались. Похоже, она заразила Клариссу своим нездоровым интересом к руинам, интересом, который для ребенка был не нужен и даже вреден.
Я решила скорее увести Клариссу из этого места.
— Хорошо, что ты напомнила о ленче. Уже давно за полдень. Пора возвращаться в дом и сообщить миссис Пендавс, что мы готовы немного поесть.
Она обернулась на развалины. Я посмотрела в направлении ее взгляда, но ничего не увидела.
— Ты не хочешь мне что-то сказать, Кларисса? Ты можешь мне полностью доверять.
Она помедлила, потом слегка наклонила голову в знак согласия.
— Может быть, я смогу помочь, — сказала я. Наконец она решилась.
— Вы когда-нибудь слышали… Вы слышали о детях, которых похищают эльфы? Мне о них рассказывала миссис Пендавс, когда я была маленькой.
— Да, что-то слышала. Они похищают маленьких детей, а взамен оставляют старых злых колдунов. Но это бывает только в сказках.
— Да, я уже большая и в это не верю: но верите Вы, что люди могут очень сильно меняться и что есть особые места, которые меняют людей так, что их нельзя узнать?
— Как же люди меняются?
— Как моя мама. Миссис Пендавс сказала, что, когда мама впервые приехала в Холл, она была веселая и счастливая. Но я ее помню всегда печальной и напуганной. Ее изменила жизнь в Холле.
— Но могут быть и другие причины, — возразила я. — Мы с тобой об этих причинах можем даже не догадываться.
— Это Холл, — настаивала Кларисса. — Это из-за него она заболела. Я знаю. Я хочу спросить, могут ли быть другие места, еще хуже Холла, которые превращают человека в… — она запнулась, ища подходящее слово, которого она, видимо, не знала, — …в кого-то совсем на него не похожего.
Если бы этот вопрос был задан в другом месте, я бы просто рассмеялась. Но серьезность ее тона и страх в глазах девочки меня беспокоили.
— Никогда не слышала ни о чем подобном, — сказала я. — Тебе кажется, что эти развалины как раз такое место?
Она не ответила.
— Но мы же видели Уилкинса, он выходил оттуда, но не изменился, — я обняла ее за плечи. — Успокойся, бояться абсолютно нечего. Пойдем в дом завтракать. Если опоздаем, миссис Пендавс оставит нас без ленча.
В другой раз она просто посмеялась бы над таким нелепым предположением, но на этот раз только кивнула. О чем она думала? Об отце? Замечала ли она, как он изменился? Почему она во всем винила руины?
Я увела ее в дом, поспешив оставить мрачную башню позади. Какую зловещую роль это место играло в нашей жизни!
От этого наваждения нельзя было избавиться, если просто отвернуться и не смотреть в ту сторону.
Глава 8
— Папа, ты собираешься поехать с нами на чай?
Тоненький голосок Клариссы летел по лестнице в прихожую, где стоял ее отец и куда она, пританцовывая, спускалась следом. В тусклом свете, пробивавшемся сквозь толстые оконные стекла, его лицо казалось сумрачным и озабоченным. Видно было, что он очень неуютно чувствует себя в джентльменском облачении — пальто, казалось, сковывало его движения; галстук, стянутый в плотный узел, стеснял дыхание. Но никто не осмелился бы его упрекнуть в недостатке внимания к своему туалету. Он решил сопровождать нас только утром, и то потому, что день выдался пасмурным. Мы могли сбиться с пути в тумане на обратном пути, это было опасно.
