Николь Берд - Скандальная леди
Ход ее мыслей прервал тихий стук в дверь.
– Открой, Офелия! Это я, Корделия! – послышался сдавленный шепот сестры.
– Минуточку! – Офелия вскочила с кресла, подбежала к двери, повернула ключ в замке и впустила Корделию в спальню.
Близнецы обнялись.
– Я не смогла отделаться от своей служанки! – посетовала Корделия. – Она сначала угощала меня чаем со сладостями, потом долго расчесывала мне волосы. И наконец предложила примерить ее красивые платья. А как ты умудрилась избавиться от своей надменной горничной? Ты так быстро исчезла!
– Я просто обманула ее, – сказала Офелия. – Она дура.
Сестра прыснула со смеху.
– Ну и что мы теперь станем делать? – спросила Офелия.
– Не знаю, – вздохнув, ответила Корделия. – Мне очень недостает общества Рэнсома Шеффилда. Ты не поверишь, но мы с ним уже целовались!
– Неужели? Ну и как тебе это понравилось? – вытаращив глаза, спросила Офелия.
– Словами это не описать! – воскликнула Корделия, и глаза ее засверкали.
Офелия погрустнела и призналась, что она скучает по викарию. «Но ведь с ним нельзя целоваться», – с тоской добавила она. А после нескольких случайных поцелуев с соседскими парнями в Йоркшире она ровным счетом ничего особенного не почувствовала.
– Как я тебе завидую, сестренка! – призналась она.
– Офелия, довольно тосковать, нужно что-то срочно предпринять, – решительно заявила Корделия. – Может быть, свяжем несколько скрученных в жгут простыней и спустимся по ним с твоего балкона?
– Маркиз быстро найдет нас в театре на Мэлори-роуд, – возразила Офелия. – А если не ходить туда, тогда какой резон в побеге?
– Может быть, откажемся от еды и питья в знак протеста? – предложила Корделия, вращая глазами, как умалишенная.
– Ты полагаешь, что тогда маркиз разрешит нам вернуться в театр? – спросила Офелия, приятно удивленная самоотверженностью сестры.
– Если честно, то я так не думаю, – сказала Корделия, присев на край кровати. – По-моему, он скорее станет кормить нас насильно, прикажет слугам запихивать еду нам в глотку, как откармливаемому рождественскому гусю. Мистер Неттлс быстро найдет тебе замену. А что подумают о нас братья Шеффилд, мне страшно, даже представить. Мы в ловушке Офелия!
– Боже, это невыносимо! – простонала Офелия. Она готова была рвать волосы на голове от охватившего ее отчаяния.
Неожиданно кто-то постучал в дверь.
– Кто там? – разом спросили двойняшки.
– Простите, мисс, но через полчаса подадут ужин. Вам помочь переодеться? – спросила служанка.
– Переодеться? Но во что? – язвительно спросила Офелия.
– Маркиз уже забрал ваши вещи у викария. Если вы соблаговолите открыть мне дверь, я отдам вам вашу одежду.
– Как? Так быстро? – изумленно спросила Корделия.
– Проклятие! Я ведь еще не написала письмо Джайлзу! – в сердцах воскликнула Офелия.
– Что же подумал обо мне Рэнсом? Я ведь с ним даже не попрощалась! – Корделия принялась кусать костяшки пальцев.
– Что нам делать? – спросила Офелия у сестры, зажмурившись. Все мысли перемешались в ее голове, а в груди образовалась пустота.
– Не знаю, – прошептала Корделия, беря ее за руку. Сестры сжали друг другу холодные пальцы и переглянулись. – Нужно срочно что-то предпринять! Для начала я в знак протеста не стану переодеваться к ужину!
– И я тоже! – сказала Офелия, скорчив свирепую гримасу.
И хотя им обеим и было известно, что их гардероб весьма скуден, свое решение бросить дерзкий вызов властному маркизу они сочли началом бескомпромиссной борьбы за свои права. Тем не менее они все-таки умылись и причесались, перед тем как спуститься в столовую и предстать перед маркизом в скромных темных муслиновых платьях. А Корделия наконец сняла свой рабочий фартук. В комнату они вошли, взявшись за руки.
Столовая была отделана белыми и голубыми панелями, окаймленными на французский манер позолотой, высокие потолки были расписаны сюжетами из древнегреческой мифологии. Стол буквально ломился от всяческих яств, выложенных на серебряных блюдах. От яркого света множества свечей в подсвечниках и канделябрах у Офелии зарябило в глазах. Отражаясь в огромных настенных зеркалах, это свет ослеплял.
Сестры почувствовали себя как бедные крестьянские девушки, очутившиеся в гостях у короля. Но это не поколебало их решимости сопротивляться.
– Пожалуйста, не осуждайте эту несколько излишне пышную сервировку, леди, – произнес маркиз, отвесив им поклон. – Но слуги так обрадовались нашему возвращению в Лондон, что немного переусердствовали, накрывая на стол.
«А где же маркиза?» – подумала Офелия, вспомнив, что хозяин дома говорил, что он вернулся домой вместе со своей женой.
И тотчас же в столовую величественно вошла красивая высокая молодая дама с гладкими каштановыми волосами и умными голубыми глазами. Она была одета в светло-голубое платье, пошитое, несомненно, мастером своего дела, на плечи накинута шелковая шаль.
– Позвольте мне представить вам свою супругу леди Гиллингэм, – напыщенно произнес маркиз. – Дорогая, у нас в гостях мисс Корделия Эпплгейт и мисс Офелия Эпплгейт.
– Называйте меня просто Марианна, – проворковала маркиза. – Я рада, что мы вам помогли. Муж сказал мне, что вы волей судьбы очутились в стесненных обстоятельствах. Это верно?
Сестры переглянулись, кивнули и молча сели за большой стол. Им было несколько странно слышать, что свои бесцеремонные действия маркиз счел едва ли не благодеянием. Откуда ему было знать, что они предпочли бы такой навязчивой благотворительности похищение их разбойниками с большой дороги? Очевидно, его не волновало их мнение о его возмутительном поступке. Он считал их неразумными детьми, которых надлежало направить на путь истины. Так или иначе, они чувствовали себя в его доме пленницами.
– Его светлость оказал нам большую любезность, – промолвила наконец Офелия, сделав для храбрости глоток вина.
Ужин тянулся мучительно долго. Маркиза начала вспоминать забавные происшествия, которые случились во время их путешествия. Офелия притворилась, что с интересом слушает ее. Хозяйка рассказала также гостьям кое-что о своей сестре и ее муже, проживающих в Бате.
– Недавно она родила седьмого ребенка! Роды, к счастью, прошли удачно благодаря помощи опытной повивальной бабки. Малыш здоров, у его родителей все чудесно. Правда, моя сестра иногда жалуется, что он похож больше на отца, чем на нее, особенно подбородком и крупным носом.
Офелия натянуто улыбнулась, не зная, что следует на это ответить, и в столовой повисла тишина. Офелия стала ковырять вилкой в овощном гарнире, не испытывая ни малейшего желания отведать какого-нибудь изысканного мясного блюда, приготовленного опытным поваром маркиза. Аппетит у нее вдруг совершенно пропал, равно как и желание соблюдать правила приличия, предписывающие расхваливать все яства и хотя бы делать вид, что ты их с удовольствием ешь.
