Гелена Мнишек - Прокаженная

Графиня взяла тот кончик, что был в середине, Люция — левый, Стефа — правый. Прикусив губу, Рита разжала ладонь.

— Панна Стефания! — воскликнули все. Вильгельм Шелига явно был разозлен. Стефа порозовела.

Бросив торжествующий взгляд на кусавшую губы Риту, Вальдемар принялся с необычайной галантностью помогать ей пересаживаться.

Наступило всеобщее оживление. Рита спорила с Тресткой, а Стефа, стоя на подножке, подшучивала над Вальдемаром, уверявшим ее, что тянуть жребий — варварский пережиток.

— Прошу вас! — позвал ее Вальдемар.

Стефа ловко проскользнула меж сидящими; в своем белом муслиновом платье она была словно изящный нарцисс. Волна темно-золотых волос была свернута в тяжелый узел на затылке, голову покрывала большая легкая шляпка, украшенная муслиновой вышивкой и пучком нежной бледно-зеленой травы. Разрумянившаяся, с блестящими глазами, она была прекрасна.

Вальдемар подал ей с козел руку, другой крепко сжал ее локоть:

— Гоп!

Смеясь, Стефа уселась рядом с ним. Он прикрикнул на коней, и бричка тронулась.

— Порода! — тихонько сказал, глядя на нее, барон Вейнер.

— Что вы сказали? — переспросил студент.

— Порода! Но вы наверняка скажете «природа»?

— Вот именно!

Стефа ощутила словно бы укол в сердце, так влияла на нее близость Вальдемара. Он явно был взволнован.

Оба молчали. Он думал: «Что со мной происходит? Когда я охотился в джунглях, волновался меньше. Что таит в себе эта девушка?»

Паула неприязненно косилась на Стефу. Она не была влюблена в Михоровского, но ее раздражало, что блестящий шляхтич оказывает столько внимания этой девушке. «Чересчур много шума и суеты вокруг какой-то учительницы! А как свободно она с нами держится, словно мы ей ровня! Нахалка! Люция относится к ней, как к сестре, а Рита — как к подруге. Пан Мачей ласково называет ее Стеней, майорат стоит перед ней навытяжку. Так она и нос задерет!»

Сердитые мысли графини прервала Люция:

— Нас догоняют!

Все обернулись. Действительно, их догоняли два запряженных четверками экипажа; над головами виднелись чопорно выпрямившиеся кучера и яркие зонтики.

— Не понимаю, как они ухитрились нас догнать, — сказал Трестка — Мы же выехали гораздо раньше.

— Должно быть, карюхи пана майората начинают сдавать, — иронически бросила панна Рита.

Вальдемар весело оглянулся на нее через плечо:

— Если помните, мы добрых четверть часа стояли на дороге, ожидая, когда вы соизволите пересесть.

— Вы не в духе?

— Отнюдь!

— Нет, правда, вы не в настроении?

— В превосходнейшем! Только не обижайте моих каурых.

Экипажи приближались. В первом сидели княгиня Подгорецкая, пан Мачей и князь Францишек с супругой. Во втором ехали пани Эльзоновская и Чвилецкие со старшей дочерью Михалиной.

Вальдемар остановил коней. Догонявшие их тоже остановились. Князь Подгорецкий спросил:

— Отчего вы так медленно едете?

— Мы не рассчитывали вас догнать, — добавил пан Мачей.

Вальдемар, держа вожжи в одной руке, зажав в другой бич, оперся ею на козлы и сказал весело:

— У нас была катастрофа.

— Что случилось?!

— Панна Рита взбунтовалась.

Он развеселился, серые глаза смеялись, зубы блестели из-под усов. Элегантный, изящный, он казался совсем юным.

Рядом со Стефой они казались прекрасной парой. Обе княгини внимательно приглядывались к ним, причем то, что Стефа сидела рядом с магнатом, неприятно задело графиню.

Панна Рита встала в бричке и махнула перчаткой:

— Не верьте тому, что он говорит.

— Позвольте! Разве вы не устроили мне сцену! — запротестовал Михоровский шутливо.

Рита пыталась что-то сказать, но графиня Чвилецкая процедила сквозь зубы:

— Послушайте, мы сегодня доберемся наконец до Глембовичей или нет? Нам еще предстоит неблизкий путь.

— Каких-нибудь пять верст, не больше, — сказал Вальдемар.

— Всего пять? Это уже лучше.

— Ну что ж, не будем терять времени. До свиданья! Встретимся через полчаса, если… — майорат усмехнулся, — если только панна Рита опять не забастует.

— Ох, я вам и отомщу! — рассердилась она.

— Лишь бы не сейчас!

Бричка помчалась вперед. Экипажи остались позади. Молодая княгиня тихонько сказала мужу:

— Тебе не кажется, что Вальди и панна Стефания — красивая пара?

— Я видел, что они оба прямо-таки сияли.

— О ком вы говорите? — спросила старшая княгиня.

— О молодой паре на козлах.

— О да! Вальди словно родился заново.

— А она словно расцвела, — добавил пан Мачей.

— Красивая пара.

В другом экипаже разговор принял иной оборот. Графиня с гневом сказала пани Идалии:

— Знаешь, со стороны этой девчонки было форменным нахальством рассесться рядом с майоратом.

Ты слышала, что говорила Рита? Они тянули жребий.

Хоть ты-то ее не защищай, нахалку этакую! Как ты ей только позволяешь так держаться? Все эти ее выходки…

— Какие выходки? C'est une noble fille, [35]Люция ее очень любит.

Пани Идалия была сегодня в исключительно добром расположении чувств. Графиня, заметив это, ничего больше не сказала, только сопела от злости.

А в бричке было весело. Все громко болтали: графиня Паула с бароном, панна Рита с Тресткой, Люция и Вилюсь, заходясь от смеха, распевали веселые песенки. Вальдемар говорил Стефе:

— Видите два белых столба по сторонам дороги? Это межевые знаки. Отсюда начинаются глембовические земли. Никогда я не был так рад, что обладаю этими землями, как сегодня. И виной тому вы.

— Я? Как это понимать? — удивленно спросила Стефа.

Вальдемар усмехнулся:

— Да хотя бы потому, что я везу вас сюда, могу вам показать эти цветущие луга. Разве это не достаточный повод для радости?

Она посмотрела ему прямо в глаза и серьезно сказала:

— То, что вы сейчас сказали, так непохоже на вас…

— А на кого же похоже?

— Ну, на пана Шелигу… а впрочем, не знаю.

— Вы не можете объяснить понятнее?

— Думаю, вы меня и так поняли.

— Клянусь вам, не совсем.

— Это непохоже на вас, потому что звучит слишком тривиально.

— О!

— Вы говорили неискренне…

— Помилуй Бог! Почему я не могу простыми словами выразить то, что думаю, без опасений прослыть неискренним?! Почему Вилюсю можно?

— Потому что Вилюсь есть Вилюсь, — засмеялась Стефа.

— Он — Вилюсь, а я — Вальди.

— Вы — майорат Вальдемар Михоровский.

— Он раздраженно передразнил:

— Майорат глембовический, владелец Слодковиц, Грабонова, Белочеркасс и чего-то там еще, с прилегающими и надлежащими, добавьте сами, что вам больше нравится…

— Вот именно, майорат, магнат, аристократ, — весело сказала Стефа.