Елена Миллер - Светлая полоска Тьмы

Елена Миллер

Светлая полоска Тьмы

Три старухи, одна с другой схожи,

У дороги сидят,

И прядут, и сурово глядят…

Все такие противные рожи!

Пролог

Бурая каменистая пустошь. Земля, иссушенная зноем, как растрескавшаяся кожа. Ветер вздымает барханчики пыли. Купол неба затянут мглой туч. Скоро буря. Вспышка молнии разорвала горизонт, осветив далекие склоны каньона. Раненый мужчина лежит в пыли у ног своего двойника. Его тело подобно тряпичной кукле, грязной, порванной, выброшенной кукловодом. Темная кровь сочится из многочисленных порезов и ран, но он все еще жив и в сознании, его взгляд полон боли и ненависти.

— Ну же, добей, иначе… — раскат грома заглушил его хрип.

— Нет, — покачал головой двойник. — Из тебя вышел перспективный враг, а это большая редкость. Живи.

— Пощадишь сейчас — рано или поздно я найду способ тебя достать, — пот струился по его лицу, оставляя светлые дорожки на грязной коже, кровь и пыль смешались, став бурой коркой.

— Буду ждать с нетерпением. Талантливый враг — отличное средство от скуки, а у тебя дар Давида, мой мальчик.

— Давид убил Голиафа. Не страшно?

— Страх смерти — неплохой стимул для воина. Я очень осторожный Голиаф. От дурной привычки недооценивать противника меня излечили тысячи лет назад.

— В следующий раз фортуна будет на моей стороне.

— Посмотрим. Учти, у тебя только одна попытка — будь осторожен и береги себя.

Силуэт бывшего господина и друга, а ныне злейшего врага, растаял за пеленой хлынувшего ливня. Лежащий человек подставил лицо холодным струям дождя.

"Эта тварь обязательно оставит за собой последнее слово. Ничего, я еще спляшу польку-бабочку на твоем прахе, чертов дракон", — мстительно подумал он.

Глава 1. Калиновский мост

Говорят, семьдесят процентов самоубийц, прыгнувших с моста, погибают сразу, еще пятнадцать умирают позже от травм и переохлаждения, остальных удается спасти. Я принадлежу к тем, остальным. Моя попытка суицида имела все шансы на успех: дождливая ночь, мост, река, плюс сто грамм для храбрости, а в результате — полный провал миссии.

В ту злополучную пятницу меня уволили, точнее, ушли по собственному желанию. После разговора с шефом я покинула офис, где-то бродила до позднего вечера, не замечая ни времени, ни дороги. Наткнувшись на какой-то занюханный бар в незнакомом районе, я спустила там оставшиеся в кошельке деньги. Компанию мне никто не составил, да я ее и не искала. Пока заливала горе в баре, случился дождь. Зонта нет. Денег на такси тоже. Общественный транспорт в такое время уже не ходит. Натянув капюшон, я пошла домой пешком. С дорогами я дружила, они всегда приводили меня туда, куда нужно, и эта приведет.

Я плелась под дождем. Непромокаемый плащ неплохо защищал от сырости, но от холода не спасал. Ноги промокли, а алкоголь уже не грел. Может, так я и добрела бы до знакомых мест, не попадись мне по дороге мост. Решение пришло как-то само собой. Терять мне было нечего, дома никто не ждал. Даже рыжий кот Зяма бросил меня, отмотав свои девять жизней на прошлой неделе. Увольнение только добило мотивации. Раньше хоть повод был вставать с постели каждое утро, куда-то идти, что-то делать.

Прижавшись к перилам, я глядела на воду под мостом, жалела себя, как обычно бывает по пьяни, выискивала причину, задержаться в этом бренном мире. Искала, искала, и не нашла даже повода. Тридцать лет. Одна, ни мужа, ни детей. Друзья, конечно, есть, хоть и мало, но у каждого свою жизнь, семья. Еще не вечер, скажите вы, главное, здорова, руки, ноги на месте. Согласна, но не получается. Желания нет. У этого даже диагноз есть: перманентная депрессия со склонностью к суициду. Зачем же разочаровывать эскулапов? Суицид, так суицид.

Я перелезла через перила и застыла. Не знаю, хватило бы у меня духа на последний рывок, но в дело вмешался Его Величество Случай. Внезапно меня ослепило светом фар. Дернувшись от неожиданности, я потеряла равновесие. Рука соскользнула с мокрого металла ограждения, и я полетела вниз. Последнее, что помню, удар, выбивший воздух из легких, и темнота.

— Ты смотри, что творит! — воскликнул старший лейтенант патрульно-постовой службы Седельников.

— Кто, Михалыч? — рядовой Егор Силин аж подпрыгнул на заднем сидении. Его глаза заблестели в предвкушении экшена.

— Да баба на мосту. Сумасшедшая, что ли? Тормози у третьего фонаря, Кирилл, — приказал Седельников водителю.

Егор подался вперед, пытаясь хоть что-то рассмотреть за мокрым стеклом.

— Ни хрена не вижу. Темно, как сами знаете где… — стушевался он. На более крепкие выражения при старших по званию он пока не решался, стажер, как ни как, в отделении без году неделя.

— Черт, прыгнула дура! Не успели, — Михалыч добавил еще пару нецензурных.

Машина резко затормозила в указанном месте. Седельников вышел под дождь, торопливо натягивая фуражку. Егор метнулся следом. Они подошли к перилам и стали рассматривать реку. Стажер перегнулся так, что чуть не свалился вниз.

— Гляди, Михалыч, вон там, — он указал влево. — Видишь, что-то светлое плавает. Может, она?

— Похоже. На ней светлый плащ был. Или что там эти бабы сейчас носят? — он обернулся к машине и крикнул водителю: — Кирюха, вызывай спасателей.

— База, это семнадцатый, — поднес ко рту рацию прапорщик Кирилл Краснов. — У нас попытка суицида на Калиновском мосту.

— Я вызываю МЧС и скорую. Ждите, — прошипел в ответ голос диспетчера.

Краснов положил микрофон на приборную панель, взял пачку "Marlboro" и нехотя оставил теплое нутро Уазика.

— Ну что там, Михалыч? — проявил он вялый интерес.

— Вон, видишь, в той стороне светлое пятно, почти у берега.

— Ага, вижу, — кивнул Краснов, прикуривая. — Надо ж, куда ее занесло.

— Течение сейчас сильное. Дожди почти всю неделю льют. Вода, поди, на метр поднялась.

— Да, не повезло бабе. Стопроцентный жмур.

— Почему? — удивился Егор. — Она ведь не утонула. Может, просто сознание потеряла.

— Наивный ты, Егорушка, в чудеса и Деда Мороза веришь. Даже если она еще жива, сейчас не май месяц, от переохлаждения запросто загнуться можно.

— Когда спасателей ждать? — перебил его Михалыч.

— Когда приедут, тогда и ждать, — Краснов выплюнул мокрый окурок в реку.

— Может, самим? А то, и правда, замерзнет насмерть, — нерешительно предложил Егор.

— Ну, так беги, спасай. Чего встал? Лично я, пас, — Краснов пошел к машине.