Соловейка. Как ты стала (не) моей - Полина Рош
Соловейка не расслышала, что сказала сестрица. Она увидела, как огоньки двинулись вверх по холму, к самому терему. Не иначе как отец с братьями! Подпрыгнув на месте, она испуганно вскрикнула, выскочила из чужой светёлки и бросилась в свою. Поменяв праздничную рубаху на ночную, забралась на постели под тяжелую шкуру и свернулась там калачиком. Зажмурившись, Соловейка попросила всех богов, каких только помнила, чтобы Аяр не нашёл её здесь хотя бы до утра. А к утру братец подобреет.
2
Вот уже несколько дней Соловейка коротала в одиночестве. Аяр пришёл такой злой, что от него лучину можно было зажигать. Он сердито гремел словами над сестрой, говорил, что теперь она будет в комнате своей сидеть, пока он не дозволит выйти. Соловейка не посмела ничего сказать, прячась под тяжёлой шкурой, служившей одеялом. Да он и не хотел её слушать, на неё смотреть. Запер комнату на засов снаружи и более глаза не казал.
Соловейка ждала, что сердце брата оттает до заката, как то ни раз бывало. Но ни на следующий день, ни через день он не пришёл. Приходила только Малка – двенадцатилетняя кухонная девчонка, приносила еду.
– Не дозволено с тобой говорить, барышня, – испуганно таращила глаза Малка и торопилась запереть за собой тяжёлый засов.
К четвертой заре Соловейка совсем зачахла. Есть не хотелось, шептать в дверную щель извинения тоже. Никто её не слышал. Рукоделие надоело, слова в песни никак не складывались. Целыми днями и ночами она смотрела в окно – единственное дозволенное развлечение. После возвращения князя на заднем дворе постоянно кто-то толкался: то дружинники, то деревенские мужики с прошениями, то купцы с товарами.
И вот на шестой день, когда было так рано, что роса едва-едва легла на траву, Соловейка увидела, как кто-то из терема пошел вниз к подножию княжеского холма. Это был мужчина, он шел в истончившейся темноте как белый дух в одной ночной рубахе, штанах и сапогах, несмотря на студеное, осеннее утро. И только когда пропели петухи, человек вернулся назад. В мокрой, прилипшей к широким плечам рубахе, с мокрыми волосами возвращался он к княжескому терему. Да это же князь, с удивлением поняла Соловейка. Неужели он в такое холодное утро ходит на Ольху купаться?
Следующую ночь она не спала, чтобы не пропустить, как батюшка снова выйдет из терема до петухов. Все в той же, простой льняной белой рубахе князь Остромысл пошел на реку, а потом вернулся, зачесывая рукой назад мокрые чёрные волосы.
Неужто и в самом деле купается? Соловейка поверить не могла. Она знала, в это время вода такая холодная, что стягивает грудь крученой веревкой, только успевай воздух глотать, чтобы водяница на дно не утянула. Это какой же князь-батюшка сильный, что ни водяного, ни холода не боится. И захотелось ей поглядеть своими глазами, как могучий Остромысл с русалками да водяными в студеной воде борется. Будто это была сказка старой нянюшки. Если она утром уйдет, а до петухов вернется по чёрной лестнице, никто и не заметит…
Вечером с кружкой молока и куском хлеба снова пришла Малка. Соловейка её схватила за руку и спросила, не подобрел ли братец Аяр?
Малка задумалась, а потом кивнула – наверное, да. Княжич Аяр добрый и сейчас совсем не сердитый, всё с младшими братьями разговоры ведёт.
– Как думаешь, может, можно мне тогда выйти во двор, хоть глоточек воздуха сделать, не то я здесь зачахну, заболею и умру…
Малка испуганно замотала головой, тонкие косички запрыгали по плечам. Ей велели только молоко отнести и сразу же назад, даже словечком обмолвиться с Соловейкой не дозволяли.
– А ты просто не закрывай засов на ночь? Меня никто не увидит, я до утра обязательно вернусь. А за то я тебе дам бусики, – сказала она и покачала перед лицом девочки бусами из красных, круглых, как ягоды, камней.
Малка как завороженная посмотрела на украшение, а потом с сомнением на Соловейку. Тогда та взяла ладошку девочки и вложила в неё бусы.
– Не бойся, никто не узнает. Я только на крылечко выйду, и сразу же вернусь. Ты потом придешь и меня закроешь.
Соловейка закрыла кулачок девочки, и та окончательно решилась. Коротко кивнув, она забрала пустую чашку и быстро ушла. Лязгающего звука засова Соловейка так и не услышала.
Уснуть никак не получалось. Соловейка едва могла усидеть на месте, заплетала и расплетала толстую, длинную косу. Она то подходила к окну, то прислушивалась к затихающему терему. Последней по коридору прошлась старуха-ключница, гремя своей огромной связкой. Никто на открытый засов комнаты внимания не обратил. Соловейка сидела у окна и ждала, когда в утренней серости снова появится дюжая фигура отца. И он действительно прошел через задний двор мимо факела за частокол. Соловейка схватила приготовленные ботиночки, прижала их к груди, чтобы не топать по лестнице, и осторожно выскользнула в коридор. Сердце так оглушительно колотило в груди, будто хотело весь терем перебудить. Соловейка босиком сбежала вниз, тихонечко отворила дверь и оказалась на улице.
Там было еще почти темно. Холод сразу же схватил её за руки и плечи, скользнул под рубашку. Ледяная, пожухлая трава как собачья пасть колко хватала за ноги. Соловейка, выдыхая холодные облачка, добежала до частокола. Как быстро без неё наступила осень. Казалось, вот-вот и снег пойдёт. Тоненькая рубашка совсем не грела, как бы Соловейка не растирала руки ладонями. Может, вернуться назад, в густо натопленный терем, каждым бревном отдающий своё тепло? И зачем кому-то уходить из тёплой постели в такое неприглядное, серое и холодное утро. Ну теперь уж точно понятно – невозможно в такой холод купаться. Может, вернуться домой?..
Но дорога так легко спускалась по холму, ноги сами несли Соловейку вниз, где Ольха поворачивала в диких зарослях ивняка и облепихи. Было очень тихо, даже птицы еще не пели, только ветер едва слышно пролетал через раскидистые кусты, да где-то вдалеке слышался плеск воды. Неужто и правда?
Удивлённая Соловейка забыла о холоде, забралась в самую гущу колючей облепихи, она обнимала её длинными ветками. Вздрагивая, девушка пробралась поближе к воде и, отогнув осыпанную желтыми ягодами ветку, глянула вперёд. Там, на самой середине Ольхи, широко загребая воду, плыл князь Остромысл. Соловейка изумлённо хлопнула себя ладонями по щекам – невероятно! Но тут рыхлая земля, смешанная с песком, поползла из-под ног. Ветки вцепились иголками в щеки Соловейки,
