Барбара Эрскин - Дитя Феникса. Часть 1

– Мужчины не любят детей, – ответила на это Изабелла с твердой уверенностью.

Элейн уныло кивнула.

– Конечно, Джон был тогда только мальчиком. Ему было шестнадцать. – Она замолчала на мгновение. – А хотела бы ты выйти замуж за моего брата?

Изабелла должна была выйти замуж за Даффида ап Ливелина сразу же после того, как все формальности между двумя семьями будут улажены.

Изабелла пожала плечами.

– Он похож на тебя?

Элейн на мгновение задумалась, а потом отрицательно покачала головой.

– Я не думаю, что похожа хоть на одного из своих братьев, а уж тем более на сестер. Посмотри на Гвладус! – Обе девочки засмеялись. Гвладус была самой старшей из сестер Элейн, старше ее самой на пятнадцать лет. Гвладус, выйдя замуж за дедушку Изабеллы, Реджинальда, стала серьезной благочестивой молодой женщиной и старалась выглядеть старше своих лет, чтобы хоть как-то быть под стать своему пятидесятилетнему мужу. Остальные сестры тоже были намного старше Элейн, и все они уже были замужем. Маргарет вышла за племянника Реджинальда, тоже де Броуз, – Джона, который жил далеко, в Суссексе; Гвенлиан – за Уильяма де Лэйси, Ангхарад – за Мелгвина Фихана, принца южного Уэльса.

– Гвладус была бы в ярости, если бы знала, где мы сейчас, – сказала Изабелла с опаской. Она изо всех своих сил старалась не смотреть в темноту за своим плечом.

– Твоя мать рассердилась бы еще больше. – У Элейн были все основания так говорить, так как однажды, по стечению обстоятельств, она за время столь недолгого визита вывела Еву де Броуз из себя. Увы, такие случаи происходили с завидным постоянством. Она задумалась, осознавая, что не дала Изабелле никаких заверений относительно своего брата. – Ты полюбишь Даффида. Он хороший.

Изабелла рассмеялась:

– По-твоему, выходит, что все хорошие!

– Да? – сказала Элейн, потом, обдумав, ответила: – Ну хорошо, большинство людей.

– И ты знаешь, что это не так, – с серьезностью, не свойственной ее возрасту, сказала Изабелла, – и всегда ждешь момента, чтобы сделать именно то, чего не должна делать.

Элейн нахмурилась. В мире существовал только один человек, которого она ненавидела, кто навлекал позор на нее и заставлял чувствовать себя виноватой. Однако имя этого человека было ее секретом.

– Возможно. Так или иначе, сейчас я хочу больше всего на свете, чтобы ты была моей сестрой. Мы все хотим этого, включая наших отцов. Мы так замечательно будем проводить время и веселиться, когда ты приедешь в Абер! – Она обняла Изабеллу за плечи. – По-твоему, как скоро они уладят все, что следует?

Изабелла пожала плечами.

– У них всегда уходит много времени на то, чтобы определить, какие земли положить в приданое и заключить соглашения о том и сем. Пойдем домой. Я замерзла. – И она начала спускаться вниз по мокрым и скользким от влаги доскам.

Элейн, витавшая в своих мыслях, на мгновение застыла. Затем неохотно начала спускаться вслед за подругой, чувствуя, как ужасно замерзли ее голые ноги.

Им не потребовалось много времени, чтобы спуститься на землю. Как только Элейн почувствовала себя в безопасности, Изабелла снова стала ее лучшим другом, а не занудой, как до того, у башни. После спуска в темноте они посмотрели друг на друга и еще раз рассмеялись от всего сердца.

– Никто нас и не видел! – торжествующим голосом провозгласила Элейн.

– Ты не можешь быть так в этом уверена, – сказала Изабелла, дрожа всем телом только для вида и выпуская концы своей юбки так, чтобы они полностью закрывали ноги. – Я хочу лечь в кровать.

– Не сейчас. – Элейн бросила маленький камушек, имеющий форму какой-то зверюшки, влево, к подножию стены. – Пойдем в конюшню и посмотрим на лошадей.

– Нет, Элли. Я очень устала и промерзла до костей. И я хочу пойти к себе и лечь спать.

– Ну что ж, тогда иди. – Внезапно Элейн стало невыносимо находиться в обществе своей подруги. – Если ты меня бросаешь – тогда помни, что ты никогда не увидишь призрака Богоматери.

Эти слова она пропела своим тоненьким красивым голоском, пританцовывая, выйдя из-под крыши на скользкие подмостки под проливной дождь.

Изабелла побледнела. Дело было в том, что Элейн все несколько дней своего визита пугала сестер де Броуз историями видений Богоматери и еще утверждала, что видела ее на стенах замка.

– Я не верю, что она существует. Ты сказала это только для того, чтобы напугать меня.

Где-то поблизости отворилась дверь и трое слуг со смехом выбежали во внутренний двор, стремясь побыстрее попасть в теплую и уютную кухню на другой стороне замка. В темноте они даже не заметили двух маленьких девочек, стоящих возле разрушенной башни.

Когда Элейн обернулась в поисках своей подруги, то обнаружила, что та пропала.

– Белла, – позвала она, но ответа не последовало.

Элейн нервно всматривалась в дождь. Внезапно она почувствовала, что смелость покидает ее. Ночь была холодной, и внутренний дворик замка снова опустел. Кое-где, конечно, на стенах стояла стража, всматривавшаяся в непроницаемую темноту ночи; лошади стражников стояли на привязи у стен недалеко от своих хозяев. Да, и было что-то еще, или кто-то еще. Всегда здесь, всегда рядом. Он наблюдает за каждым ее движением. Она осторожно осмотрелась вокруг.

– Ты здесь? – прошептала она.

Ответа не последовало, но было слышно, как слегка завывает ветер.

В замке горел огонь в камине и дюжина свечей освещала темную комнату.

– Я думаю, мне и Элейн настало время вернуться домой в Гвинед, моя госпожа. – Ронвен повернулась к Гвладус, старшей сестре Элейн, которая была второй женой Реджинальда де Броуз, владельца замка Хэй. Они жили в недавно отремонтированной западной башне замка. – Они с Изабеллой плохо влияют друг на друга.

Для женщины Ронвен была довольно высока ростом. У нее были красивое, с правильными чертами лицо и прямые жгуче-черного цвета пышные волосы, цвет которых можно было определить только по цвету ее бровей, так как на волосы обычно она аккуратно надевала белый платок. Ей было почти тридцать, но для своего возраста она выглядела очень хорошо. Несмотря на все свои достоинства, она не влекла к себе людей. Гвладус всегда немного побаивалась Ронвен – в ней было что-то неприветливое, что-то, что отталкивало простых безобидных людей. Только при Элейн, которая находилась под ее непосредственной ответственностью, Гвладус время от времени открывала свою душевную теплоту, и только в ее присутствии проявляла хоть какие-нибудь человеческие эмоции.

Гвладус была полной противоположностью Ронвен. Она была высокой, красивой вспыльчивой женщиной с черными волосами, с болезненным цветом лица и темными глазами, сверкавшими из-под густых бровей, которые она подкрашивала маленькими угольками. Почему-то всегда, когда она смотрела на Ронвен, она поднимала вверх только одну бровь.