Энн Стюарт - Любовь черного лорда
Киллоран рассматривал девушку, как всегда, невозмутимо, разве что в его взгляде появилось оценивающее выражение.
— Пожалуй, ты права, — вынес он наконец свой вердикт. — Обычной твою внешность не назовешь. Но при этом в тебе есть нечто… завораживающее.
Последнее слово граф произнес так, что Эмма испугалась. Впрочем, уже в следующее мгновение перед ней сидел все тот же холодный, самоуверенный аристократ, которого ничто не могло ни заинтересовать по-настоящему, ни удивить.
— Подкрашивать глаза и губы тебе не нужно. Разве что пару мушек приклеить. Что касается драгоценностей, тут надо подумать…
Эмма попятилась.
— Я не могу принять от вас драгоценности, — сказала она.
— Почему же? Ты приняла кров, одежду, пищу и согласилась на мою скромную помощь в… э-э… иных вопросах. Так почему бы тебе не принять заодно и украшения? Если переживаешь из-за того, что это дороже, чем все перечисленное, то, право, зря. У меня столько денег, что потратить их я не смогу за всю жизнь, как бы ни старался.
— Нет.
Граф встал, и Эмма отступила еще немного. Между тем миссис Рамсон исчезла, оставив их наедине. Киллоран сделал два шага вперед, и Эмма, хотя и твердила себе, что бояться ей нечего, сделала столько же шагов назад.
Девушка уперлась спиной в стену. Граф подошел к ней практически вплотную, так что шелк его камзола скользнул по шелку ее платья, и Эмма ощутила жар тела этого ледяного человека. Немыслимо… Разве может быть лед таким горячим?
— Ты наденешь то, что я пожелаю, и будешь делать то, что я скажу, — это граф сказал очень негромко. — Ты ведь и сама не против, правда, Эмма?
Если быть откровенной хотя бы с самой собой, девушке следовало мысленно кивнуть. Сейчас она больше всего хотела, чтобы эта немыслимая во всех отношениях сцена закончилась.
Но Эмма Ланголет не могла сдаться! Она не допустит, чтобы лорд Киллоран догадался, какие чувства — одновременно ужас и сладкую истому — вызывают у нее его слова… его жесты… его взгляды.
— А если я откажусь? — Голос девушки все-таки слегка задрожал, но она тут же справилась с волнением, во всяком случае внешне.
У нового платья Эммы был очень низкий вырез, щедро обнажавший ее грудь. Рыжие волосы волной падали ей на плечи, и Киллоран подхватил один из локонов, поигрывая им, как шелковистой лентой. Затем произошло и вовсе немыслимое — граф провел этой прядью по коже у декольте.
Внезапная — и столь смелая! — ласка чуть не стала у Эммы причиной обморока. Казалось бы, что тут такого: ведь это ее собственные волосы, но прикосновение их оказалось таким возбуждающим, что девушка испуганно вскрикнула.
— Ты не откажешься, — Киллоран снова провел локоном по ее груди. — Ты умная девочка, Эмма, и знаешь, когда можно рисковать, а когда ставка слишком высока. Ты наденешь то, что я скажу. Не так ли?
Локон в третий раз скользнул по груди Эммы и теперь опустился за линию декольте, под черный шелк. Ощущения оказались такими, что впору было не просто кричать…
Девушка прикусила губу.
— Сегодня я это сделаю, — она и сама поразилась тому, что голос не дрожит.
Эмма смотрела на графа совершенно спокойно, и лицо ее было бесстрастно, однако от Киллорана не укрылось то, что грудь девушки вздымалась чаще, чем это происходит при спокойном дыхании.
Секунду он стоял неподвижно, а затем разжал пальцы и выпустил из них локон. Не успела Эмма первый раз вздохнуть чуть спокойнее, как ее ждало новое потрясение. Киллоран вновь дотронулся до нее — на сей раз до шеи, и не ее прядью, а своей рукой.
— Бриллианты, — произнес он вполголоса, — в оправе из белого золота. А волосы мы просто перехватим лентой и пудрить не станем.
— Я буду выглядеть как уличная девка! — Щеки Эммы полыхнули румянцем.
— Ты будешь выглядеть прекрасно. Никто не посмеет назвать мою сестру уличной девкой.
— Я вам не сестра!
Киллоран смотрел на Эмму со странной улыбкой, не убирая руку от ее шеи. В следующее мгновение он наклонился, и девушка ощутила дыхание графа на своих губах. Слабость, которую она почувствовала в эту минуту, была Эмме Ланголет еще неизвестна. Если бы не стена, девушка вообще вряд ли устояла бы на ногах. Затаив дыхание, она смотрела в насмешливые зеленые глаза, которые уже стали для нее наваждением.
— Помни об этом, — прошептал Киллоран и отступил назад, избавив ее от своего взгляда, своего дыхания, своей столь опасной близости.
Это было так внезапно, что Эмма с трудом удержалась от того, чтобы качнуться к нему.
И все же сие еще не означало окончательной капитуляции. Девушка дождалась, пока Киллоран коснется ручки двери, и бросила ему в спину несколько вопросов сразу:
— Почему вы решили одеть меня именно так? Почему выбрали такое украшение и такую прическу?
— Для этого есть основания.
— Наверное, все знают ваши вкусы, и вы хотите, чтобы окружающие думали, будто я в полной вашей власти. Ваша собственность.
— Фу, как неэлегантно, — Киллоран укоризненно покачал головой. — Скажем так: я намерен подчеркнуть нашу с тобой связь. Если ты будешь появляться в черных, а потом в серебристых нарядах, все поймут, что это не просто так.
— Ненавижу черное.
— Жаль. Тебе очень идет этот цвет. И разве ты сейчас не носишь траур? Неужели запамятовала о преждевременной кончине своего дяди?
Эмма была потрясена.
— Вы очень дурной человек, — сказала она наконец. А что еще можно было сказать?
— Слава тебе, господи, — губы Киллорана тронула полуулыбка. — А то я боялся, что ты этого до сих пор не поняла.
Глава 8
Бывали минуты, когда Джеймс Киллоран испытывал желание ощутить простые человеческие чувства. Сейчас у графа было именно такое состояние. Он сидел с Эммой в ложе — весь доброжелательное внимание к своей спутнице и окружающим. Сказать по правде, именно публика занимала его больше всего. Многие украдкой и даже открыто разглядывали Эмму, которая и не подозревала о таком успехе. Она целиком была поглощена происходящим на сцене, не обращая внимания на спектакль, разворачивающийся в зале.
Бриллиантовое колье на шее девушки переливалось и сверкало даже в тусклом свете ламп. Киллоран не сомневался, что все женщины, пришедшие сегодня в оперу, прекрасно знают, сколько стоит такое украшение. Что уж говорить о мужчинах, которым приходилось покупать драгоценности не только женам, но и любовницам? Столь дорогое украшение на шее никому не известной девушки, судя по всему, вызвало шок у общества, и обсуждать его будут еще долго.
Слухи о его предполагаемом родстве с незнакомкой появились до ее дебюта в свете. Об этом Киллорану сказал ждавший этого, но все равно расстроенный Натаниэль. Граф отреагировал на новости сдержанной улыбкой. Если события и дальше будут развиваться так же стремительно, ему предстоит незабываемая весна, в которой найдется место и мести, и, пожалуй, новой, захватывающей страсти.
