Стефани Лоуренс - Соблазнительница
Подорвать этот контроль, увидеть его в путах страсти таким же распаленным и безрассудным, какой становилась она в его руках, — перспектива весьма соблазнительная.
Она бросила на него взгляд, полюбовалась четкими очертаниями его подбородка и улыбнулась.
Следующий поворот вел к вилле Джорджианы. Люк на правил экипаж в ворота, и вскоре, проехав по подъездной аллее, они оказались перед домом.
Джорджиана уже ждала их.
— Дорогие мои. — Она заключила Амелию в свою душистые объятия и поцеловала в щеку. Потом улыбнулась и протянула руку Люку. — Когда вы были здесь в последний раз, вы упали со сливового дерева. К счастью, не переломав себе костей.
Люк вежливо поклонился.
— А ветки я сломал?
— Нет, но вы съели очень много слив.
Амелия взяла Джорджиану за руку.
— Остальные едут за нами в экипажах. Мы можем вам чем-нибудь помочь?
Услышав в ответ «нет», они уселись на террасе, чтобы насладиться охлажденными напитками, пока не подоспе ли другие. Должны были приехать сестры Люка, Фиона, Минерва и Луиза, молодой лорд Киркпатрик и двое его друзей, а также Реджи и брат Амелии Саймон. И три их кузины — Хизер, Элиза, Анджелика — вместе со своими друзьями.
Экипажи подкатили к крыльцу, гости присоединились к ним на затененной террасе — количество явившихся на пикник достигло внушительных размеров, и все смеялись, болтали и веселились.
Люк смотрел на них со смешанным чувством. Он был рад, что две его самые младшие сестры, Порция и Пенелопа, остались дома в Ратлендшире. Они не приехали в Лондон вместе с семьей потому, что это было семье не по карману; после своей недавней победы он стал подумывать о том, не послать ли за ними, но им было четырнадцать и тринадцать лет, и они не могли прервать занятий. Пенелопа уж точно сидит, уткнувшись носом в какую-нибудь толстую книгу, зато Порция в такой погожий день, как сегодня, наверняка гуляет с его призовой сворой гончих. Будь они здесь, на этом пикнике, ему пришлось бы не сводить глаз с обеих и терпеть их непрестанное и зачастую язвительное поддразнивание. И очень хорошо, что эти две остроглазые надоеды благополучно остались дома.
— Люк!
Голос Амелии вернул его на виллу Мертон; он прищурился и увидел ее силуэт на фоне солнечного света, заливавшего лужайку. На ней было платье из тонкого муслина, очень подходящее для жаркого дня; яркое солнце делало ткань прозрачной, отчего были видны четкие очертания ее восхитительной фигуры.
Ему пришлось глубоко втянуть в себя воздух, прежде чем он смог оторвать от нее взгляд. Она склонила голову набок, глядя на него, и на губах ее заиграла легкая улыбка. Она кивнула ему на тарелку.
— Идите поешьте.
Он встал — медленно, чтобы сковать голод, внезапный, яростный, неожиданно насущный. Он и не заметил, как дошел до такого состояния, когда чуть-чуть его пришпорь — и он ринется вперед.
Он подошел к ней; справа от нее была открытая дверь в столовую, где было подано угощение. Многие гости наполняли свои тарелки, непрестанно болтая и смеясь, другие, держа тарелки в руках, направлялись к стульям и столам, расставленным на лужайке.
Взяв тарелку у Амелии, он встретился с ней взглядом, в ее синих глазах был вопрос. Свободной рукой он поймал ее пальцы и поднес к губам. Позволил ей — и только ей — увидеть истинную природу голода, горевшего в его темных глазах.
Ее глаза затуманились от желания. Но он быстро отпустил ее руку, повернулся к столу и спросил:
— Итак, что же здесь самое вкусное?
Она, хмыкнув, спокойно сообщила ему, что особенно хорошо блюдо из виноградных листьев с начинкой.
Они наполнили тарелки и присоединились к гостям на лужайке. Следующий час пролетел в легкой болтовне. Хорошее общество, превосходная еда, тонкие вина, яркий солнечный день… Среди собравшихся не было ни соперничества, ни напряжения — все расслабились и с удовольствием проводили время.
Наконец, утолив голод, более молодые из гостей решили прогуляться к реке. Садовая дорожка выходила на сельскую дорогу, ведущую к берегу. Саймон, Хизер и Анджелика знали, куда идти. Общество поднялось, трепеща муслиновыми оборками и зонтиками, украшенными рюшами, молодые джентльмены бросились помогать барышням.
— Спешить ни к чему, — посоветовала им Луиза. — До отъезда у нас еще несколько часов.
Улыбаясь, Минерва кивнула в знак разрешения. Молодежь плотной группой двинулась через сад. Хизер и Элиза повернулись к Реджи:
— Пойдемте с нами — мы хотим услышать все о парике леди Моффет. Он действительно слетел с нее на скачках?
Всегда готовый посплетничать, Реджи позволил себя увести.
Люк посмотрел на Амелию:
— Пойдемте?
Глаза ее задумчиво блеснули.
— Почему бы и нет? Пойдемте.
Он помог ей встать. Они не собирались тащиться в такую даль, к реке, но, всячески делая вид, что неохотно выполняют свой долг — присматривать за молодыми родственниками, которые вовсе не нуждались в присмотре, — они пошли вслед за всеми.
Лужайка осталась позади. Когда дом скрылся за деревьями, Люк остановился на перекрестье дорожек. Молодежь впереди разбилась на группки по три-четыре человека, они шли, растянувшись по золотым полям, к далекой зеленой ленте реки.
Они услышали голос Саймона — он обсуждал с Анджеликой вероятность увидеть семейство драчливых уток, которых они видели в прошлый раз.
Люк взглянул на Амелию, в ожидании остановившуюся рядом с ним.
— Вы хотите увидеть реку и этих уток?
Она поморщилась.
— Я все это уже видела.
— В таком случае где тут сад? Может быть, нам удастся найти то дерево, с которого я свалился, когда был здесь в последний раз?
Она показала на дорожку, уходящую налево.
— Уверена, что сливы уже созрели.
Он пошел за ней.
— Я собираюсь испробовать вовсе не сливы.
Не останавливаясь, она бросила на него надменный, вызывающий взгляд.
Он улыбнулся.
Сад был раем для соблазнителя — большие старые деревья в густой листве, окруженные высокой каменной стеной, — он был достаточно далеко от дома и дорожки, ведущей к реке, так что маловероятно, чтобы сюда забрел кто-то посторонний.
Здесь, среди деревьев, их нельзя было увидеть, не войдя в сад. Амелия оказалась права — сливы уже созрели. Люк сорвал одну. Увидев, что Амелия смотрит на него, протянул ей ягоду, себе сорвал другую.
— Замечательно.
Он откусил кусочек и посмотрел на Амелию; она опять оказалась права — нагретый солнцем плод был божествен. Она проглотила сливу, закрыв глаза в предвкушении; красный сок окрасил ее губы.
У него дух захватило, на мгновение он ослеп. Наконец, вздохнув, он поднял голову и увидел у нее за спиной венчающее сад великолепное для их целей сооружение.
