Джоанна Линдсей - Когда правит страсть
Он не стал дожидаться ответа, а внес ее внутрь и пошел по маленькому коридору, ведущему от гостиной. Алана насторожилась, но он не понес ее в камеру, а остановился между двумя дверями в центре коридора, одна из которых была открыта. За дверью оказалась кухня. Кухарка заметила молодых людей и вскинула бровь. Борис тоже был там, за кухонным столом. У нее не хватило времени окинуть его уничтожающим взглядом за то, что он сделал. Кристоф открыл дверь другой комнаты и поставил Алану на пол.
Это была спальня. Его спальня. В обстановке не было ничего спартанского или солдатского. Такая спальня пристала бы аристократическому дому. Алана сразу вспомнила, что он и есть аристократ, и настолько богатый, что сумел построить роскошные апартаменты во дворе дворца. Жаль только, что столь неотесанный человек недостоин своего титула.
Несмотря на то что он уже видел ее в одном белье, она подчеркнула:
— Все это крайне неприлично!
— Что именно? Что я предоставил тебе комнату, где ты могла бы отдохнуть и привести себя в порядок? Или решила, что я останусь и буду наблюдать?
Она немедленно повернулась к нему спиной.
— В умывальнике есть вода, — мирно сообщил он. — Когда умоешься, иди в гостиную ужинать.
В гостиную? Ужинать? Не в камеру? Что же, это ободряет. Но все же она была вынуждена признаться:
— Мне нужно что-то надеть. Мое платье мокро насквозь, и его нужно выстирать. Мне необходима ванна. А мои башмаки...
— Довольно. Подбери что-нибудь в моем гардеробе.
Она повернулась и хотела сказать, что не станет носить его одежду, но увидела только закрывающуюся дверь. Что же, ничего не поделать. По крайней мере на двери есть засов, а значит, ее никто не потревожит.
Она подбежала к умывальнику, разделась и обтерлась прохладной водой. И даже смочила оставшейся водой голову, прежде чем растереться полотенцем.
В соседней комнате что-то с грохотом упало, но она предположила, что это кухарка что-то уронила на кухне. Поскольку она сосредоточенно рылась в гардеробе в поисках подходящей одежды, то даже не вздрогнула от шума... Мундиры, штаны, рубашки были слишком длинны. Еще одна зимняя шинель. Белый халат. Не слишком широкий выбор.
Алана попыталась надеть рубашку, но она заканчивалась выше колен. А ночной рубашки она не смогла найти ни в гардеробе, ни в комоде. Придется накинуть сверху белый халат.
Она застегнула рубашку до самого горла и завернула рукава несколько раз, чтобы они не закрывали руки. Кристоф унес ее шпильки, поэтому она не смогла заново уложить волосы. Зато нашла расческу и хорошенько расчесалась. Страшно подумать, как она выглядела, поэтому если даже в спальне и было зеркало, она не попыталась его найти.
Набрав в грудь воздуха, она открыла дверь. Нужно показать этому человеку, что она владеет собой. Иначе он ей не поверит. Он должен увидеть принцессу, а не испуганную мышь, в которую превратил ее в той камере. К несчастью, горделивой осанке мешала неподходящая одежда.
Но она тут же напомнила себе, что внешний вид ничто по сравнению с внутренним содержанием.
Глава 18
Алана вошла и огляделась. Комната была пуста. Но через мгновение за спиной раздался голос:
— Я бы на твоем месте отрезал подол у халата, чтобы он не волочился по полу.
Она повернулась и увидела, как он входит в комнату с ее башмаками в руках. Подойдя ближе, он принялся заинтересованно изучать ее облачение. Ее шея и грудь были закрыты рубашкой, но она для пущей надежности придерживала ворот халата.
Он широко улыбнулся, словно знал, как легко может лишить ее равновесия одним взглядом.
Она вышла из спальни, собранная, немного рассерженная и немного смущенная своей одеждой. Но после столь тщательного осмотра почувствовала нечто другое. Его притяжение? Свою привлекательность?
Атмосфера в комнате словно сгустилась, а для нее это очень опасно.
— О, в этом нет нужды, — сухо обронила она.
— Уверена? Я вполне могу сделать это за тебя и не против встать для этого на колени.
Ну да, чтобы без помех рассматривать ее голые ноги под халатом!
— Когда-нибудь вы встанете передо мной на колени и станете почитать как свою принцессу. А также горько пожалеете о таком со мной обращении!
В ответ на это он хмыкнул и швырнул ее башмаки на диван, а сам сбросил пальто и мундир, оставшись в рубашке и лосинах. Означает ли это, что на сегодня его служба закончена? Это явно не тот человек, который запер дверь ее камеры! Неплохо бы, если они смогут все начать сначала, но вряд ли это возможно... А вдруг?!
— В моей сумочке есть пистолет, который стреляет перцем. Это на случай, если вы его еще не нашли.
— Нашел.
Вот тебе и оливковая ветвь...
Она подавила порыв проверить сумочку и посмотреть, конфисковал ли он деньги, и, подойдя к дивану, уселась и стала обуваться. В башмаки были втиснуты чулки. Она сняла их, пока не успели промокнуть от пота, поэтому сейчас повернулась спиной к капитану и натянула все разом. О Господи, носить башмаки с халатом — это еще хуже! Можно ли выглядеть более смехотворно?!
Ее уверенность потерпела сокрушительное поражение. Повернувшись, она увидела, что он сидит за обеденным столом. Он с улыбкой показал ей на стоявший рядом стул. Такой учтивый жест казался совершенно невероятным в этой ситуации, которая сама по себе никоим образом не была мирной.
Прежде чем она подошла к столу, в комнате появился Борис с двумя тарелками супа и фонарем под глазом. Возможно, это он упал на кухне с таким грохотом?
Борис покаянно уставился на нее и с размаху упал на колени, каким-то образом ухитрившись не расплескать суп.
— Клянусь, госпожа, я беспокоился, что вы замерзнете, и поэтому принес жаровню. В той комнате даже летом холодно!
— Она не желает слышать россказни о том, какой ты идиот! — рявкнул Кристоф.
Это верно, но можно сыграть на чувстве вины Бориса.
— Вы заслужите прощение, если найдете прачку, которая могла бы выстирать мою одежду, — предложила она.
— Я сам все выстираю.
— Нет, женщина...
— Для меня большая честь сделать это самому.
Алана сдалась и сухо кивнула. Но как только Борис поставил тарелки на стол и вышел, сказала капитану:
— Вовсе не обязательно было бить его.
— Обязательно!
— Всего этого не случилось бы, не вздумай вы запереть меня в камере! Так что попытайтесь поставить фонарь себе!
Он вопросительно вскинул брови:
— Может, хочешь до конца облегчить душу, прежде чем мы поедим?
Можно подумать, у нее нет причин возмущаться!
— Да. Я знаю, кто вы! Неотесанный болван с горной дороги.
