Война герцогинь. Книги 1-2 - Жюльетта Бенцони
– А о моих новостях никто не спросит? – недовольно проворчал принц, который появился на пороге, только что вернувшись из ратуши и пожелав присоединиться к домочадцам, встречавшим Анну-Женевьеву.
Лицо дочери осветилось ослепительной улыбкой, и она заскользила навстречу отцу с той воздушной и неторопливой грацией, от которой страстно трепетали курители фимиама в салоне госпожи де Рамбуйе.
– Я как раз собиралась осведомиться о вас, отец! А о брате спросила в первую очередь, потому что он находится в армии и подвергается большим опасностям, чем вы, управляя городом Парижем.
– И в Париже можно получить смертельный удар ножом. Поговорите-ка об этом с вашей матерью, она вам расскажет! – бросил принц, передернув плечами, и тут же вернулся к тому, с чего начал разговор. – У меня и в самом деле есть для вас новость. Если вы, конечно, захотите узнать, в чем она состоит. Но я в этом совершенно не уверен.
– Мы в нетерпении, монсеньор! – постаралась поторопить его жена, которую до крайности раздражала манера принца выдавать новости по капле.
– Его Величество король лишился матери. Мария де Медичи скончалась в Кельне на берегу Рейна. И, судя по слухам, в нищете.
– В нищете?! – воскликнула его супруга. – Как это возможно, если она увезла с собой огромное богатство в ларцах с драгоценностями, которые обожала всю жизнь? Ни у одной женщины, ни у одной королевы или императрицы не было подобных украшений! К тому же она позволяла содержать себя как всем врагам Франции, так и врагам своего сына. Могу поклясться, что она была причастна к заговору де Сен-Мара, как и ко всем другим заговорам, которые были до него!
– Не стоит и клясться, все давно об этом знают. Скажу кое-что еще. Если верить Шатонефу, она потратила последние деньги на покупку мулов и необходимого провианта, намереваясь вернуться во Францию. Зная, что дни короля сочтены, она надеялась после его смерти возглавить регентский совет и снова управлять Францией.
Принцесса скривила губы и быстро перекрес-тилась.
– Подумать только! После смерти положено говорить: «Господь да примет ее душу!», но, будь я на месте Господа, я бы не знала, что с этой душой делать!
– Если я горюю, то вовсе не о ней, а о нашем короле. На том свете его матушка будет первой, кого он встретит! И вечность будет для него испорчена!
– Я попросила бы вас помолчать. Подобного рода шутки вредны для слуха юных созданий.
Однако новоиспеченная герцогиня де Лонгвиль не слышала разговора родителей. Она уже покинула гостиную, собираясь заняться устройством своих покоев в родительском доме. Изабель вышла за ней следом и отправилась развеивать свое огорчение в сад. Со сладкими мечтами о возвращении домой ее героя было покончено. Она радовалась тому, что после его матери будет первой, кто поприветствует герцога и, возможно, даже поцелует. Но нет! Герцога Энгиенского теперь, впрочем, как и всегда, будет встречать его сестра! А поскольку военная кампания надолго задержит в чужих краях герцога де Лонгвиля, Анна-Женевьева сможет проводить время с братом. Жалкий остаток этого времени Людовик будет уделять жене, потому что она беременна, так что его теперь и не увидишь. Грустно до слез!
В сентябре завершилась военная кампания в Руссильоне. Девятого сентября пал Перпиньян, через несколько дней – Сальс, что означало полную победу и окончательное завоевание провинции. И почти в то же время в Тулузе на эшафот поднялись Анри д’Эффья, граф де Сен-Мар и его друг де Ту. На другой границе кардинал Мазарини получил в свое распоряжение Седан, отданный ему герцогом Буйонским в обмен на жизнь. Мазарини оставил там управителем города маршала Фабера и вернулся в Париж к кардиналу Ришелье, здоровье которого ухудшалось на глазах. Однако герцог Энгиенский все никак не возвращался. Он отбыл в Бургундию, и туда же в скором времени отправился его отец.
Осень, которая наступала, не предвещала ничего дурного, и хорошенькие юные девушки и молодые щеголи вновь стали собираться в салоне госпожи де Рамбуйе и в особняке Конде. Балы, прогулки, если погода стояла хорошая, салонные игры, маскарады, литературные вечера сменяли друг друга. Светская жизнь вошла в привычную колею. Грустила только принцесса: она потеряла своего любовника – кардинала де Ла Валетта, хотя претендентов на его место было хоть отбавляй. Обилие поклонников принцессы ничуть не удивляло Изабель – она сама искренне восхищалась ее красотой, которая и не собиралась увядать. Шарлотта де Бурбон-Конде, приближаясь к пятидесяти годам, оставалась одной из самых красивых женщин Парижа. Даже ее ослепительной дочери не удалось отправить ее в безликую массу тех женщин, которые когда-то слыли красавицами.
Как-то утром принцесса, чувствуя себя не лучшим образом, попросила Изабель, у которой был нежный мелодичный голос, спеть для нее, сопровождая пение игрой на лютне, и та между двумя романсами отважилась спросить принцессу о ее секрете.
– Каком секрете? – с искренним удивлением поинтересовалась принцесса.
– Секрете ваших чар, вашего обаяния, которое чувствуют все, кто к вам приближается, даже если вы печальны и плохо себя чувствуете. Ваша красота неоспорима – феи, которые присутствовали при вашем рождении, были к вам щедры. Но есть и еще что-то… Что, я сама не знаю…
– На ваш вопрос нелегко ответить, малышка… Но если подумать, возможно, мой секрет в том, что я всегда любила жизнь и наслаждаюсь ею каждую секунду, даже если чувствую себя неважно, как, например, сегодня. У меня мягкая постель, мне в ней тепло и уютно, у вас прелестный голос, и музыка, которую я слушаю, кажется мне бальзамом, приносящим молодость. В такие дни, конечно, лучше не смотреться в зеркало. И вообще теперь мне надо избегать зеркал. Они могут меня сильно огорчить.
– А что вы делаете, когда сердитесь?
– Сержусь я достаточно часто из-за моего супруга, господина принца. Я даю своему гневу вылиться, пусть вспыхнет короткой вспышкой, но ни в коем случае не так, как бывало у покойной королевы Марии. Она могла изрыгать потоки проклятий на протяжении – не скажу часов – много дольше! И что толку? Никакого! Искренний гнев, если его откровенно обнаружить, утихает, и ты успокаиваешься. А если есть чувство юмора, видишь еще и комичную сторону неприятности и смеешься и над собой, и над собеседником. Подумайте хорошенько, и вы поймете, что улыбка и смех самое лучшее оружие женщины. Впрочем, мужчины тоже. Мужчина может быть некрасив, даже уродлив и в то
